Александр Тесленко - Каменное яйцо

• Название: Каменное яйцо
• Автор: Александр Тесленко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1988

Разумный динозавр по имени Завр получает звание "Святого"...

---

— Где оно?! Покажи! — ринулся Завр в свою комнату.

Дина рассмеялась ему вслед.

— Ты где ищешь? У себя в комнате? Уж не ты ли собирался снести яйцо?..

Завр нервно сбросил с ног обувь, заскочил в комнату Дины. Мягкий оранжевый свет от торшера падал на колыбельку с мелким (мельчайшим, какой только сумел достать Завр) песком, подогреваемым современнейшим устройством.

Завр долго, сосредоточенно, с гордым видом всматривался в очертания коричневого яйца в оранжевом нимбе. — Так говоришь, машину ты вызвала?

Дина промолчала, презрительно взглянув на Завра.

— А яйцо коричневое! — тщеславно изрек тот. — Ты, надеюсь, обратила внимание на это? Наше… мое яйцо — коричневое! И скорлупа, я уверен, достаточно толстая, прочная. Безусловно, из нашего маленького вырастет настоящий приспособленец.

9

— Американский писатель Юджин О`Нил утверждал, что человека, который стремится лишь к тому, что может быть осуществлено, следует наказывать исполнением его желаний. Вдумайтесь в эти слова, коллеги. Большинство из вас — будущие научные работники, самоотверженные и храбрые искатели нового, борцы за все новое, вы должны, обязаны жаждать и устремляться в фантастические дали, должны ставить перед собой заманчивые и прекрасные цели, и только тогда жизнь ваша станет по-настоящему насыщенной смыслом…

— Прочь оптимистов! Из-за них жизнь становится безнадежной штукой, — произнес как бы про себя, но достаточно громко лопоухий студент. — Это тоже сказал О`Нил.

— Да-да, уважаемый коллега, но в последний раз прошу вас не мешать мне, не разбрызгивайте свою эрудицию… Так на чем я остановился? Да, лишь тогда ваша жизнь станет по-настоящему насыщена смыслом и…

— Здорово он его отбрил! Говорит, не разбрызгивайте свою эрудицию. Вот моя Светка смеялась бы, услышав это.

Когда машина отъехала от дома, Дина долго еще стояла на балконе, всматриваясь в даль магистрали, где исчез санитарный транспорт.

— Заходи в комнату. Простудишься, — буркнул Завр и сам тут же понял, что мелет вздор, на улице тихо, безветренно, дышать нечем. И в ответ готов был услышать что-нибудь дерзкое, но Дина обернулась к нему с улыбкой, ласково положила руку на плечо и до удивления кротко заговорила:

— Заврик, вот и мое первое… наше первое яйцо. Ты скоро станешь отцом. Ты рад? Счастлив?

— Да, моя радость. Я очень счастлив. — Завр чувствовал, что в его голосе мало радостных ноток, и внутренне приготовился выслушать Динины упреки и оскорбления, но она сказала:

— Спасибо, Заврик… Я так рада. За нас рада.

— Жаль, что нам нельзя было поехать вместе, — в тон ей ответил Завр.

— Ты же святой. Теперь тебе все можно, — кротко заметила она. — Ты еще не привык… Но я не обижаюсь на тебя. Но только неприятно, что они так небрежно обращались с нашим яйцом, как с чем-то неодухотворенным.

— Они знают свое дело…

— Хочется верить, Заврик… Но не забывай, что ты уже святой… Ты должен позаботиться.

— Думаю, все будет хорошо. Нужно молиться.

— И все же обидно, они такие грубые, бесцеремонные и бездушные…

— Это их работа, моя дорогая, — рассудительно произнес Завр. — Это для тебя наше яйцо необычайно, а им все равно — твое или еще чье-то… Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, Заврик. Пошли посмотрим телевизор, мы так давно не сидели вместе перед телевизором. Или, может, сначала поужинаем?

— Правда, хочется есть. — Сейчас будет твой любимый омлет.

— Действительно, любимый. У нас в роду все любили омлет — и мой отец, и дед. Ты такая красивая сейчас.

— Спасибо. Ты тоже красивый. Сегодня звонила моя мама. Она никак не может успокоиться, как это можно отдать собственное яйцо в инкубатор. Она говорит: «Я тебя сама в теплом песочке на берегу Тиры под солнышком переворачивала». Мама говорит, что я была прежде очень некрасивая, кривоногая и крикливая. А теперь посмотри, какие у меня стройные ноги.

— Угу, у тебя прекрасные ноги… Омлет сегодня малость недосолен. Конечно, мы и сами могли справиться, без инкубатора, но…

— И я то же самое говорила маме… В теплом песочке, под солнышком хорошо, а если песочек холодный? А она мне, представляешь, говорит — не вынашивай яйца зимой. Вот уж истинно — старый как малый. Я посмеялась. Мама, сказала ей, я сама разберусь, когда мне яйца вынашивать. Я свободное существо, в свободном мире. Инкубаторы — это прекрасно. Только дороговато, и обслуживание ужасное… Я не могу, Заврик, спокойно вспоминать ту морду… Как бы они не разбили его по дороге. В инкубаторе не должно случиться непредвиденного, и ты поезжай туда и скажи, кто ты есть. Непременно, Заврик. И я тоже должна привыкать, что ты у меня святой.

— Угу… У тебя красивая левая нога… Завтра же поеду и проконтролирую, чтобы все было хорошо… Я все сделаю, моя дорогая.

10

— Дорогие коллеги, Суейн считает, что 40–50 граммов алкалоидов — смертельная доза для динозавров, а такое количество их вполне могло оказаться в 200 килограммах ежедневного рациона. Танинов и алкалоидов не было в простейших и голосеменных растениях, которыми более ста пятидесяти миллионов лет питались динозавры…

— Позавчера мне Марек из педиатрического… Знаешь Марека?

— Нет.

— Рыжий такой задавала… Ну, тот, что меня как-то кретином обозвал на лекции по анатомии, куда я случайно попал…

— Нет, не знаю. — Так этот Марек позавчера приходил навестить Клима, с которым я в одной комнате живу. И, представляешь, бутылку кефира опрокинул на мою кровать. «Ах, прости! Ах, прости!». Я его по морде так съездил, сразу перестал извиняться...

— Зачем ты так… Что он тебе, товарищ? Какое ты имеешь право бить его?

Завр вышел из машины на углу Инкубаторского проспекта.

Специально не стал подъезжать к главному входу, хотел немного пройтись и успокоиться. Шагал важно, очень медленно, глубоко дыша прохладным осенним воздухом. Навстречу игривой походкой приближались две щеголевато одетые особы женского пола.

Завр даже остановился, но чтобы не выдать своей заинтересованности, начал рыться в карманах, глядя, однако, в лицо одной из незнакомок. А они громко разговаривали:

— Он, дурачок, ждал, что я ему скажу: «Дорогой мой, я так без тебя скучала. Я так ждала тебя». Вот обалдуй. А я ему отвечаю: «Хочешь со мной переспать — пожалуйста, но не думай, что я буду пузыри пускать от умиления».

Обе весело рассмеялись. Завр смущенно посмотрел м вслед, а потом с негодованием сплюнул.

«Хорошо, хоть у меня не такая бестия…»

У входа в тридцать седьмой инкубатор его встретил дежурный.

— Слушаю вас. Вы к кому?

Завр поначалу немного стушевался, потом расчувствовался, подумав про их с Диной яйцо, лежащее в инкубаторе, но быстро овладел собой, вспомнив, что он святой. Хотя и новоиспеченный, но святой, в новенькой черной рясе. Достал из кармана квитанцию, содержание которой знал наизусть, и, словно читая, сообщил важно:

— Наше яйцо номер 1331 было доставлено вам вчера вечером.

- Только вчера? — заученно ухмыльнулся дежурный. — Это слишком рано. Никаких сведений я вам пока ообщить не могу. Вон, посмотрите списки тех, кто вылупился вчера и позавчера. Но вас здесь нет и не может быть.

— Но я хочу переговорить с главой вашего учреждения.

— Да-да, безусловно. Пожалуйста, наденьте халат и рямо по коридору до тридцатого кабинета.

— Он тесный для меня. — Завр сорвал с себя халат, бросил его на пол.

Дежурный забежал в какую-то комнатку, выскочил с новым, еще не надеванным, халатом.

— Вот этот будет вам в самый раз. Пожалуйста.

— Спасибо, — буркнул сердито Завр и степенно прошествовал к начальству.

Небрежно толкнул дверь ногой, да так, что пришлось придержать ее, а не то саданула бы в стену, выдав тем самым пренебрежение Завра к такому важному учреждению, как тридцать седьмой инкубатор.

На его небрежное приветствие секретарша подняла удивленный взгляд, но тут же потупилась, увидев перед собой святого.

— Там свободно? — напыщенно спросил Завр, кивнув на следующую дверь.

— Да-да, пожалуйста. Дионизий ждет вас.

— Спасибо, — процедил сквозь зубы Завр, мысленно радуясь, что секретарша в страхе назвала имя руководителя. Одновременно проникая трепетным почтением к самому себе.

— Добрый день, я — Завр триста седьмой, — заявил громко, войдя в кабинет. И вдруг заметил, что он здесь один. За огромным столом никого не было.

Пройдя по инерции несколько шагов, остановился.

Мысленно выругался.

— Слушаю вас, — раздалось внезапно.

Завр вздрогнул, не сразу сообразив, откуда прозвучал голос. Оглянулся на двери. Никого. И вдруг боковым зрением заметил за столом фигуру. Быстро повернулся — точно, сидит тучный динозаврик, снисходительно и в то же время заискивающе улыбается.