Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.

• Название: Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
• Автор: Светлана Бондаренко
• Издательство: АСТ
• Жанр: Публицистика
• Год: 2005
• ISBN: 966-696-779-0

В эту книгу, подготовленную многолетним исследователем творчества братьев Стругацких Светланой Бондаренко, вошло множество неизвестных текстов этих мэтров фантастики — черновики и ранние варианты известных произведений, сценарии и рассказы.

Все тексты публикуются впервые.

Книга дополнена рисунками А. и Б. Стругацких на полях рукописей и снабжена подробными комментариями

---

— Слушай, Михаил, — сказал он. — Отвлекись-ка на минутку.

— А? — сказал штурман, подняв голову.

— Отвлекись на минутку.

— Что, Алешенька?

— Окада хочет говорить со мной, — медленно сказал Быков. — О чем?

Штурман наморщил лоб и поморгал.

— Понятия не имею, Алешенька.

— А ты не врешь?

— Что ты!

Быков сказал сквозь зубы:

— Хотел бы я знать, что делается на моем корабле…

— Алеша, — укоризненно сказал штурман.

— Ладно, занимайся.

Быков взял книгу и раскрыл ее на первой странице. Не сколько секунд Михаил Антонович смотрел на него, затем покачал головой и вернулся к работе. Потом Быков спросил:

— Слушай, Миша, что это такое: «Гомосистемное полуотражение в полиполярных координатах»?

Опубликованный «Путь на Амальтею» отличается от задуманного кардинально. Изменена сама цель полета (первоначально задумывался эксперимент с «двигателем времени», который везет с собой Окада), изменен стиль (Б. Н. Стругацкий в «Комментариях» называет его «хемингуэевским лаконизмом»). Но, будучи напечатанным, «Путь…» переиздавался в одном и том же варианте, за исключением публикации в журнале «Наука и техника» (Рига, 1961), где печатался сильно сокращенный вариант.

Однако же в то время обойтись совсем без изменений в тексте было нельзя: снова убиралось из повести все китайское (иногда даже на стадии подготовки рукописи к печати). Заместитель начальника Высшей Школы Космогации назывался последовательно: в первом (АБС, ПНА, 1960) и втором изданиях (ж-л «Наука и техника», 1961) — Чэнь Кунь; в третьем (сб. «В мире фантастики», 1964) — Тодор Кан; в последующих — Сантор Ян. Соответственно менялось и прозвище: «Железный Чэнь» — «Железный Кан» — «Железный Ян».

Когда Жилин вспоминает, как он проспорил, утверждая, что знает все марки автомобилей, в рукописи неизвестная ему машина называется «„Счастливый Дракон“, новая китайская марка», в первом издании — «„Золотой Дракон“, новый китайский атомокар», в сборнике «В мире фантастики» — «„Влтава“, новый чешский атомокар», позже — «„Золотой Дракон“, новый японский атомокар».

Во время подготовки собрания сочинений и доработки текста имена и названия не менялись на предыдущие — так читатели уже привыкли. Правка и восстановление текста были минимальными, поскольку более поздних рукописей повести почти не сохранилось: только разрозненные страницы на обороте других черновиков.

На одной из уцелевших страниц черновика «Пути на Амальтею» после слов: «Он выбирался вторым и застрял и все-таки лег носом в холодный пол, но быстро пришел в себя и тогда увидел у самого лица ботинок Быкова. Ботинок нетерпеливо притопывал», — была интересная вставка: «Наверное, это нелегко — притопывать ногой при перегрузке, подумал Жилин. Надо будет попробовать».

«Полдень XXII Век»

ЦИКЛ НОВЕЛЛ ИЛИ РОМАН

В современной оценке произведений (во всяком случае, в не классическом отечественном литературоведении и критике) претерпели изменение термины жанровой формы: то, что ранее называлось повестью, теперь часто называется романом (по аналогии с западными категориями, разделение в которых зависит от объема произведения, а не от количества сюжетных линий и хронологических размеров повествования). В категорию «роман или повесть» попали почти все крупные произведения Стругацких.

Но с произведением «Полдень. XXII век» еще сложнее. Некоторые его считают романом, некоторые — повестью в рассказах, некоторые — циклом новелл. В данной работе «Полдень. XXII век» будет называться романом, а главы его — новеллами. Не потому, что я считаю именно так, а чтобы не было путаницы с частями романа (которые Стругацкие назвали главами), с циклом, включающим в себя все последующие романы — или повести? — о мире Полдня, и с рассказами, существовавшими ранее отдельно, а затем включенными в виде новелл в роман. Определение же правильных терминов оставим профессиональным литературоведам.

АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Отдельной папки с черновиками «Полдня» (или, как иногда склоняют это слово сами Авторы, «Полудня») в архиве Стругацких нет. Конечно, она была. Вспоминая содержимое папок с черновиками других произведений и судя по количеству переделок, трудно представить себе, что все перестановки новелл и изменения в новеллах были проделаны Авторами без каких-либо записей. Это подтверждают и отрывки рукописей этого романа, обнаруженные, в основном, на оборотах черновиков «Стажеров».

Почти все новеллы «Полдня» в процессе работы претерпели солидные изменения, некоторые — существовали ранее как отдельные рассказы, а потом включались в роман, некоторые — кардинально перерабатывались. Изменения текста (в черновиках и в разных изданиях) далее будут отслежены отдельно по новеллам (последовательность — как в каноническом варианте). Сохранились в архиве, однако же, неизвестные новеллы, которые опубликованы так и не были.

Президиум ЭСМ

В президиум Экономического Совета Мира входили семь человек: Председатель Президиума Виктор Говорков, он же последний Секретарь ЦК Коммунистической Партии ССКР, по профессии преподаватель; его заместитель Марта Гинзбург, знаменитый хирург; Юй Ситан, педиатр и психолог; Джеймс Нортон, экономист; Яйла Гайрубекова, заслуженная учительница; Форто Каспаро, инженер-кибернетист, племянник великого ученого; Поль Андерсен, Главный врач лечебно-профилактических учреждений Европейского Юго-Запада.

Президиум собирался раз в декаду (за исключением очень редких экстренных случаев). В подмосковном Городе Совета имелось немало специальных помещений, оборудованных специально для всякого рода торжественных заседаний, и некоторые составы Президиума охотно пользовались просторными, пронизанными светом залами, прямо соединенными с Большим Информаторием и другими консультативными устройствами и органами. Но состав нынешний, избранный в позапрошлом году, предпочитал собираться на окраине Полтавы в яблоневом саду возле старомодного коттеджика Марты Гинзбург. Семеро членов Президиума и немногочисленные консультанты по вопросам повестки дня располагались за деревянным столом в тени под тяжелыми ветвями яблонь. Посередине стола, между бутылками с минеральными водами и тарелками с вишней и яблоками ставилась крошечная серебристая коробочка кристаллофонографа, но старик Говорков, кроме того, вел протокол и вручную — писал в блокноте вкривь и вкось, царапая бумагу карандашом и постоянно ломая грифели. Он говорил, что это помогает ему сосредоточиваться. Аккуратный Нортон, вздыхая, чинил для него карандаши.

Заседания проходили довольно быстро. Во всяком случае, кроме завтрака и обеда, других перерывов не делали и к шести часам вечера разъезжались. Завтрак и обед подавала внучка Марты, красивая черноглазая украинка, вечно ворчавшая на Каспаро, который имел неопрятную привычку бросать огрызки яблок и вишневые косточки мимо мусорной корзины. В таких случаях Каспаро похлопывал ее ниже талии (племяннику великого ученого было за сто) и говорил: «Не сердись, малышка, не сердись», а Говорков сердито стучал карандашом по столу и просил не отвлекаться.

В этот день все было как обычно. Как обычно, внучка Марты встретила высоких гостей у входа и поздоровалась с каждым за руку, показывая блестящие красивые зубы. Как обычно, все сразу направились в сад и остановились вокруг стола. Как обычно, гигант Нортон согнулся, чтобы не задеть головой ветви, с которых свисала спелая антоновка, а Андерсен, скептически усмехаясь, уперся руками в края табурета и покачал его, и табурет заскрипел — тоже как обычно. Затем Говорков сказал: «Ну, приступим», и все сели.

Говорков достал из кармана блокнот в матовой пласттканевой корке и десяток карандашей. Раскрыв блокнот, он оглядел всех и сказал:

— На сегодня у нас три больших вопроса и несколько мелочей. Затем я оглашу меры по решениям последней нашей встречи.

— Принято, — сказала Марта.

— Принято, — повторил Каспаро и перегнулся через стол, выбирая яблоко.

— Все одинаковые, можешь не выбирать, — заметил вполголоса Юй Си-тан.

— Мне помягче…

Говорков постучал карандашом.

— Внимание. Вопросы следующие. Первый — экономика.

Планеты и проект «Марс — Венера». Второй…

— А что с проектом? — удивленно осведомилась Яйла.

— Погоди. Второй вопрос — положение с шахтой «К центру Земли». Он, между прочим, связан с первым вопросом, хотя ставили вопросы разные организации. Наконец, третий вопрос — сигма-деритринитация.