Алекс Гарленд - Пляж

• Название: Пляж
• Автор: Алекс Гарленд
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-93923-021-0

Роман-антиутопия талантливого английского писателя А. Гарленда о самосознании наших молодых современников, выросших в городских джунглях в условиях глобальной коммерциализации мира.

Архетипический мотив поисков земного рая, его обретение и разрушение обнаруживают внутреннюю противоречивость и духовный трагизм поколения без иллюзий.

Сочетание серьезной проблематики с сюжетной динамикой, оригинальность стилистических решений делают книгу Гарленда достойной внимания широкого круга читателей.

Перевод Е.В. Смирнова

---

– О'кей, – сказал я. – Этьен был прав. Они не знали, что мы здесь, но они могут скоро нас найти. – Я потянулся за своим мешком. – Нам нужно сматываться.

Франсуаза села на землю, вытирая глаза забрызганной грязью майкой.

– Да, – пробормотала она. – Пошли, Этьен.

Этьен кивнул:

– Ричард, – твердо сказал он, – я не хочу умереть здесь.

Я открыл рот, собираясь что-то ответить, но не знал, что сказать ему.

– Я не хочу умереть здесь, – повторил он. – Ты должен вытащить нас отсюда.

Прыжок

Я должен вытащить их отсюда? Я? Я не мог поверить своим ушам. Он был единственным, кто не потерял голову, когда к нам приближались охранники полей. Я тогда просто наложил в штаны. Мне хотелось крикнуть: «Сам выводи нас отсюда, ублюдок!»

Но приглядевшись к нему, я понял, что он не может овладеть ситуацией. Франсуаза тоже была не в состоянии этого сделать. Она смотрела на меня с тем же испуганным, ожидающим выражением, что и Этьен.

Поэтому у меня просто не было выбора. Мне пришлось принимать решение, и я решил идти дальше. Позади находились охранники – брели по тропам, которые, как мы наивно предположили, проделали звери. Охранники, наверное, уже на пути к берегу, где обнаружат обертку от шоколада или следы на песке, которые выдадут наше присутствие. Впереди нас ждала неизвестность. Может быть, другие поля, другие охранники, а может быть, пляж, полный европейцев и американцев. Или же – вообще ничего.

«Лучше иметь дело со знакомым чертом…» – вот клише, которое я теперь не приемлю. Прячась в кустах, дрожа от страха, я понял, что если черт, которого я знаю, – это охранник плантации с марихуаной, тогда все остальные черти в подметки ему не годятся.

Я почти не помню, что происходило в продолжение нескольких часов после того, как мы покинули плато. Наверное, я настолько сосредоточился на текущем моменте, что в моей голове просто не осталось места ни для чего другого. Может быть, для сохранения воспоминания нужна рефлексия, чтобы воспоминание хотя бы где-то осело в голове.

У меня задержалось в памяти лишь два мимолетных образа: вид с прохода на поля с марихуаной внизу, под нами, и еще один, более сюрреалистический образ. Сюрреалистический – потому что такого я не мог бы увидеть. Но когда я закрываю глаза, я представляю его так же отчетливо, как и любую Другую картину.

Мы втроем спускаемся по склону с другой стороны прохода. Я будто наблюдаю за всем происходящим сзади, поэтому вижу только наши спины, и вся картина находится несколько ниже меня, как будто я стою выше. У нас нет с собой полиэтиленовых мешков. Я иду с пустыми руками, и они вытянуты вперед – я вроде бы пытаюсь сохранить равновесие. Этьен держит за руку Франсуазу.

Странно, что впереди, над верхушками деревьев, я вижу лагуну и белый песок. Это невозможно. Мы не могли увидеть лагуну, пока не подошли к водопаду.

Водопад низвергался с высоты четырехэтажного дома – с высоты, которую я не переношу. Чтобы рассчитать спуск, я был вынужден подползти на животе к самому краю утеса: я боялся, что чувство равновесия, позволяющее мне стоять на стуле, мне изменит, и я камнем полечу вниз навстречу смерти.

Склоны утеса устремлялись вниз по обе стороны от водопада и, в конце концов, спускались в море, но не обрывались в нем, а соединялись вдалеке. Таким образом, от острова как бы отсекался гигантский круг, опоясывавший скалистой стеной лагуну, – в точности так и описывал место Зеф. Оттуда, где мы сидели, было хорошо видно, что эта скалистая стена насчитывает не более тридцати метров в толщину, но люди, проплывавшие мимо нее на лодке, никогда бы не догадались, что за ней скрывается. Они увидели бы только непрерывную береговую линию, заросшую джунглями. Лагуну, по-видимому, связывали с морем подводные пещеры и каналы.

Внизу водопад образовывал небольшое озеро. Из него вытекал быстрый ручей, который затем исчезал среди деревьев. Самые высокие деревья поднимались, выше того места, где мы находились. Если бы они росли немного ближе, мы смогли бы воспользоваться ими, чтобы спуститься вниз. А спуститься было очень сложно. Склон с водопадом был слишком отвесным и высоким.

– И что вы обо всем этом думаете? – спросил я Этьена и Франсуазу после того, как ползком возвратился от края утеса.

– А что думаешь ты? – ответил вопросом на вопрос Этьен, очевидно, еще не готовый принять руководство из моих рук.

Я вздохнул:

– Я думаю, мы попали туда, куда хотели. Все сходится с картой мистера Дака, и место великолепно соответствует описаниям Зефа.

– Так близко и так далеко.

– Так близко и, однако, так далеко, – рассеянно поправил я его. – Это точнее.

Франсуаза поднялась и окинула взглядом лагуну и окружавшие ее морские скалы:

– Может быть, нам пробраться туда, – предложила она. – Возможно, где-нибудь мы наткнемся на удобный спуск.

– Это самое низкое место. Видишь, с других сторон склон выше?

– Мы можем прыгнуть в море. Тут не слишком высоко.

– Мы не сможем нырнуть в воду – разобьемся о скалы.

Она выглядела сердитой и усталой:

– Ладно, Ричард, но должен же здесь быть какой-то спуск. Если люди приезжают на этот пляж, здесь должна быть дорога.

– Если люди приезжают на этот пляж, – эхом отозвался я. Мы не заметили здесь признаков того, что внизу находятся люди. Я-то думал, что когда мы доберемся до пляжа, то увидим там приветливых путешественников с загорелыми лицами, беззаботно слоняющихся повсюду, ныряющих за кораллами, играющих во фризби. Ну и все такое. В действительности же оказалось, что пляж очень красивый, но совершенно пустынный.

– Может быть, нам удастся спрыгнуть с водопада, – предложил Этьен. – Его высота меньше, чем высота утесов в море.

Я на мгновение задумался:

– Может быть, – ответил я и потер руками глаза. Адреналин, поддерживавший меня во время преодоления прохода, иссяк, и теперь я находился в состоянии полного истощения. Я так устал, что даже не испытывал чувства облегчения от того, что мы наконец нашли пляж. Я также буквально умирал от желания закурить. Я уже много раз порывался зажечь сигарету, но опасался, что запах дыма обнаружит нас.

Франсуаза, казалось, читала мои мысли.

– Если хочешь закурить, закури, – улыбаясь, сказала она. Наверное, в первый раз кто-то из нас троих улыбнулся после ухода с плато. – С этой стороны перевала нет никаких полей.

– Да, – добавил Этьен. – Может быть, это поможет… Никотин… Это помогает.

– Хорошо сказано.

Я закурил и пополз обратно к краю утеса.

Если, рассуждал я, вода падает в озеро уже тысячу лет, тогда в скале, наверное, образовалась выемка, достаточно глубокая, чтобы туда можно было прыгнуть. Но если остров возник сравнительно недавно, лет двести назад – возможно, как результат вулканической активности, – тогда глубина озера недостаточна для прыжка.

– Но откуда мне знать? – сказал я, медленно выпуская дым. Франсуаза посмотрела в мою сторону, решив, что я обращаюсь к ней.

Камни в воде были гладкими. Деревья внизу – высокими и старыми.

– Ладно, – прошептал я.

Я осторожно встал. Одну ногу я поставил на два-три сантиметра от края утеса, а другую отставил назад в качестве опоры. Я вспомнил, как собирал авиамодели «Эйрфикс», набивал их ватой, обливал спиртом, поджигал их и запускал из окна верхнего этажа своего дома.

– Ты собираешься прыгать? – нервно спросил Этьен.

– Нет, я только хочу получше все рассмотреть.

Когда самолеты снижались, они сначала отлетали от стены, а затем летели обратно к ней. Приземляясь, они взрывались и распадались на множество клейких пылающих осколков. Место приземления всегда оказывалось ближе к стене дома, чем я предполагал. Расстояние было трудно рассчитывать: самолетам всегда требовался более сильный, чем я думал, толчок, чтобы они не упали на ступеньки крыльца или на голову человека, решившего подойти посмотреть на разлетавшиеся в воздухе языки пламени.

Я прокручивал в памяти это воспоминание, когда во мне неожиданно произошла какая-то перемена. На меня накатило чувство, напоминавшее скуку, – какое-то странное безразличие. Я вдруг ощутил неимоверную усталость от этого трудного путешествия. Слишком много усилий, слишком много потрясений и неопределенности. И усталость возымела свое действие. На несколько важнейших мгновений она избавила меня от страха перед тем, что последует. С меня было довольно. Я лишь хотел, чтобы все побыстрее закончилось.

Так близко и так далеко.

– Прыгай, – услышал я звук собственного голоса.

Я немного помедлил. Мне было интересно, правильно ли я расслышал себя. Затем я сделал это. Я прыгнул.

Все происходило, как при обычном падении. У меня было время о чем-то подумать. В моей голове пронеслись глупые мысли: как моя кошка однажды соскочила с кухонного стола и приземлилась на голову и как я один раз неправильно рассчитал прыжок в воду с вышки и ударился о воду, будто о дерево. Не о бетон или металл, а именно о дерево.