Рю Мураками - Отель «Раффлз»

• Название: Отель «Раффлз»
• Автор: Рю Мураками
• Издательство: Амфора
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-367-00788-6

Главный герой произведения — отель «Раффлз», символ прошлого, которое больше никогда не вернется. На фоне этой центральной фигуры и разворачиваются, переплетаясь, настоящие и воображаемые события.

Обманувшийся в своих надеждах фотограф Кария и молодой искатель приключений Такэо встречают в Сингапуре Моэко — хрупкую и эксцентричную актрису. Герои один за другим выходят на сцену и рассказывают о себе. Их истории перекликаются, возвращаются к своему началу, и мало-помалу перед читателем предстают картины душевных борений и терзаний, что сопровождают отношения двух человек, заблудившихся в лабиринте собственного одиночества.

Это мог бы быть роман о любви и разочаровании, но автор умышленно перетасовывает карты и превращает его в головоломку, которую предлагается разгадать.

---

Для душевнобольной девушки, страдающей от СПИДа, у тебя прекрасная память. Ты хочешь сказать, что я смешиваю кино и реальность, но я не такая простушка, меня не так-то легко поймать… Ясно как день, что Кария преследует полиция, он ведь первый японец, который стал почетным гражданином твоего города, видишь ли.

«Но ведь он нашел пристанище в сингапурских трущобах, не так ли?»

Необходимо найти возможность изгнать Жанну из моей головы. Она утомляет меня, погружаясь время от времени в состояние глубокой усталости, и при этом выказывает крайнюю разочарованность. Мне надо серьезно подумать по поводу орхидей. Кария должен прислать мне цветов в отель на сотню миллионов иен. Он великий лжец, но он не мог солгать о «красных кхмерах». Он не может солгать о трупе вьетконговца. Цветы связали нас: меня, Кария и того вьетнамца.

Если бы Кария знал, что я здесь, он бы обязательно позвонил своим партнерам в Японию, договорился бы о переводе денег ему на счет и послал бы мне миллион орхидей. Ведь именно поэтому я и выбрала «Раффлз». Когда в этом отеле останавливается какая-нибудь знаменитость, слух об этом вмиг облетает весь город. Кария должен знать о моем приезде… «Моэко, заставлять Кария делать подобные вещи может быть опасным делом».

А, это опять Жанна. Она напоминает мне дурнушку, отверженную в девичьей компании. Но она была известной актрисой и даже играла с Жан-Луи Трентиньяном.

«Ты видела «Сансет бульвар» с Глорией Свенсон в главной роли? Ты же знаешь, в области кинематографа я знаю все, от Эдисона до широкоэкранного кино.

Моэко, ты понимаешь? Ты в состоянии сыграть Глорию Свенсон».

О чем это она? В том фильме забытая всеми стареющая актриса посылала сама себе цветы. Она чувствовала себя одинокой. Она хотела показать себе, что ее еще помнят. Мне не нужно прибегать к таким вещам. Зачем мне играть теряющую рассудок стареющую актрису? У Жанны пронзительный взгляд, характерный для больных СПИДом. Знает ли она, что я боюсь сойти с ума от мысли, что Кария не пришлет мне цветов? Когда у меня еще не прорезались глаза, я боялась моря, этой тяжелой, словно асфальт, жидкости, и старалась изо всех сил стать кем-то другим. Я была всего лишь ребенком, но все же обратилась к другой стороне мироздания и улыбнулась. Быть может, я все еще должна делать это.

Я сказала гиду, что хочу направиться в Чайнатаун… Гостиничный холл… Зелень растений и белизна стен отдают желтизной. Здесь пойдет только один цвет платья.

Да, значит, Чайнатаун. Может быть, я найду там Кария. Он стал носильщиком и возит ящики с фруктами, которые здесь называют дурианы. Но даже если я не смогу разыскать его там, я все же не сойду с ума. Ладно, бояться нечего. Он мог поселиться на острове и ловить рыбу. Или заняться реставрацией старых храмов в память о погибшем на войне корреспонденте.

Мне подумалось, что дуриан чем-то напоминает Кария. Гораздо больше, чем, скажем, манго, мангостан или рамбутан. Я не дочь лавочника, так что мало смыслю в фруктах. Я никогда не видела ни манго, ни мангостана, ни рамбутана, но мне кажется, что звучание самого слова «дуриан» отдает чем-то романтическим.

Мне ничего не удалось узнать о Кария у торговца дурианами. Я съела один вместе с гидом.

— Ужасно пахнет, да? Говорят, что в Бразилии есть люди, готовые продать собственную жену ради одного такого фрукта, в Японии он стоит десять тысяч иен штука, но здесь вы можете купить его всего за двести. Дуриан называют королем фруктов.

Действительно ли мне нужно изображать Глорию Свенсон?

— Королем?

— Да, а королевой зовется мангостан. Есть его гораздо легче. Нет, действительно ли мне нужно играть эту роль? Если так, то я исполнила бы ее в совершенстве.

— Скажите, вы кого-то ищете, да?

Какое-то мгновение мне казалось, что этот парень является посланцем из моего внутреннего мира.

За время, что протекло между его рассуждениями о фруктах и моим откровением, получилась такая совершенная сцена, которая даже мне удается один раз из десяти.

— Вы видели, как улыбается ребенок?

Сейчас я признаюсь ему во всем. Даже в том, чего я сама не понимаю. Это называется исповедью.

— Вы знаете, что младенцы улыбаются еще до того, как начинают видеть?

Он стоял с идиотским видом, и я, изображая Глорию, рассказала ему все о Кария. Все было правдой и одновременно ложью.

Это единственный человек, перед которым я могла улыбаться как ребенок. Ложь и правда.

Этот человек удачно женился, был успешным фотографом, и в то же время он потерял что-то очень важное, то, что открылось ему на вьетнамской войне. Он отправился в Сингапур, чтобы вновь обрести утраченное, и единственный человек, который в состоянии помочь ему и понять его, — это я.

Ложь и правда.

Это человек — ложь. Удачно женился — правда. Был успешным фотографом — ложь. Единственный, кто может понять, — ложь. И помочь — правда. Это я — ложь. Этот человек — ложь, женитьба — опять ложь, фотограф — правда, понять — правда, помочь — ложь. Я — правда, ОД — ложь, НА — правда.

Потом мы отправились с гидом на остров. Как же он назывался? Пулау-Секин или что-то в этом духе. Если заметить, что мой воображаемый мир состоит из чистого девяностопятипроцентного кокаина, этот остров — из банального аспирина. «И тем не менее», — говорила я себе, стоя посреди коз, кошек, кур, попугаев и занятых стиркой женщин, распространявших вокруг себя сильнейший запах человеческого тела. И тем не менее, если этот рыбак или подносчик фруктов в Чайнатауне смог бы поправить свои дела при помощи изображения изуродованного трупа, я поверила бы в то, что действительно все возможно и что упитанный поросенок может танцевать лучше Нижинского.

Однако я не видела причин не играть Глорию Свенсон. Ведь я приехала сюда… Или, скорее, нет, не потому. А в силу того, что я слишком умна.

«Островное кладбище, сцена тридцатая, дубль второй, попытка первая».

— Это могила?

Я — сама женственность, готовая отдать в жертву дьяволу свою девственность только для того, чтобы этот человек сделал мою фотографию.

— На острове нет ни одного японца, соответственно, нет и японских могил.

Этот гид — талантливый парень. Как правило, первоклассные гиды обладают прекрасными актерскими способностями.

— Если бы он лежал в могиле, все было бы гораздо проще. Так думают все влюбленные женщины. Почему же любовь такая болезненная штука? Я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы его уже не было на этом свете. Напоминает какую-то народную боливийскую песенку. Я рассмеялась — настолько была счастлива, что играю эту роль.

Возвращение в город настроило меня на романтический лад.

А в гостинице меня ждал прелестный подарок от Кария. Мне нужно было показать гиду эти цветы, меня распирало от гордости. Их там было как минимум на миллион иен.

— Посмотрите! Я думаю, что он где-то здесь, в городе. Это же он прислал цветы!

Поймет ли он мою абсолютную чистоту?

— Вы хотите сказать, что эти цветы прислал тот человек, которого вы разыскиваете? — произнес он.

Даже будучи под кайфом, я все равно не смогу забыть этого гида. Ведущий всегда должен знать больше, чем ведомый.

На меня уставился потолочный вентилятор. Роберт Кеннеди, Ава Гарднер — обменивались ли они с ним взглядом? Все вещи, находящиеся в движении, — живые. Мчащиеся машины, движущиеся тела, строящиеся небоскребы — все они живые.

— Когда я вхожу в пустую комнату или когда просыпаюсь посреди ночи, а он начинает вращаться… Он похож на маленького зверька. Вам не кажется, что он что-то бормочет?

Когда я играю, я могу разговорить кого угодно. У меня нет друзей.

СИНГАПУР. ТАКЭО ЮКИ

— Храм? — невольно переспросил я.

Я вбежал во внутренний дворик с пальмами, опоздав на сорок минут. К этому времени актрисы уже не было в отеле. Она ушла одна. Я поинтересовался у мистера Дункана, куда, по его мнению, могла она деться, и тот ответил, что она вроде интересовалась у консьержа, где можно взглянуть на старые храмы.

— Но он не знает, — добавил мистер Дункан, — какой именно она собиралась посетить.

В Сингапуре и его окрестностях по меньшей мере сотня церквей.

Конечно, я был гидом и к тому же опоздал на встречу, но в том не было моей вины. До отъезда я имел продолжительный телефонный разговор с директором. Это довольно странный сингапурец китайского происхождения, лет сорока, недавно вернувшийся из Бостона. Я полагаю, он далеко не дурак, потому что ему удалось поднять уровень нашей фирмы до возможности обслуживать весьма состоятельных клиентов, но, должен сказать, и он немало удивился, когда узнал о счете на пятьдесят тысяч долларов.

«Я проверил ее «Америкэн экспресс» — карта не была заблокирована; проверил «Дайнерс клаб» — все в порядке. К тому же эта женщина не из тех, кто будет заниматься какими-нибудь грязными делами. Конечно, если представится такая возможность, я постараюсь отдать ей счет на оплату цветов сегодня же, а если это окажется невозможным, я расторгну договор о туристическом обслуживании», — сказал мне босс. Я возразил ему, напомнив, что у нас уже были подобные случаи вроде той женщины, что не уплатила две тысячи сингапурских долларов за круиз в Малайзию, но это тем не менее никак не разорило нашу контору.