Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы (Книга 1)

• Название: Посланники Великого Альмы (Книга 1)
• Автор: Михаил Нестеров
• Жанр: История

---

— Но их совесть столь загружена, — продолжил шут, — что для этого понадобится очень много времени. Здравствуйте, ваше величество, — он поклонился Изабелле.

— А почему ты не поздоровался со мной, дурак? — спросил недовольный король: морда наглого шута и его выходки ему порядком надоели.

— Здороваться — значит желать здравия, — мудро изрек шут.

— Значит, ты не желаешь здравия своему королю?

— Нет. Ведь я единственный претендент на ваше королевское место. Я хоть и старше вас, Ваше Величество, но надеюсь все же прожить с очаровательной Изабеллой несколько счастливых лет.

— Да ты, дурак, похоже совсем рехнулся! — Король исподлобья взглянул на придворных дам, прячущих улыбки за спасительными веерами.

— Увы, Ваше Величество, мой мозг, так же как и ваш, опасно болен.

— Ну, довольно! — Фердинанд хватил ладонью по подлокотнику кресла.

— Не сердитесь на дурачка, государь, — вступилась за шута Изабелла. А ты, — она вытянула в сторону фигляра руку, — если действительно хочешь занять трон, для начала устраивайся у моих ног.

— О Ваше Величество! — шут опустился на четвереньки и подполз к креслу. — Я буду собакой, прежде чем стану вашим супругом.

— Я прикажу его повесить! — вскричал король.

Изабелла рассмеялась:

— Хорошо, хорошо. Только после обеда.

Шут лег возле её ног и, далеко высунув язык, стал громко дышать.

Фернан Альварес сделал знак придвернику, и тот во второй раз произнес:

— Нотариус Себастьян Доминго.

Нотариус обращался с жалобой на алькальда[4] города Севильи, который, по словам Доминго, из личной неприязни всячески притеснял последнего.

Фердинанд, едва взглянув в жирное лицо нотариуса, в его заплывшие глаза-щелки и на подобострастную фигуру, ощутил острую неприязнь к этому человеку. А шут, громким лаем и тяжелыми с присвистом выдохами "врет!", прерывал нотариуса через каждые два-три слова, заставляя его то краснеть, то бледнеть.

Фернан Альварес, знавший короля много лет и понимающий его с полувзгляда, слегка склонил перед Себастьяном Доминго голову:

— Хорошо, дон Доминго, Их Величества вскоре сообщат вам свою волю, — и жестом руки отпустил нотариуса.

2

К полудню число принятых посетителей перевалило за двадцать; король явно устал от столь скучного занятия и с тоской в глазах смотрел на тень от высокой спинки кресла, которая к этому моменту начала укорачиваться.

— Хуан де Иларио, — объявил Фернан Альварес, скручивая список. Он изобразил на лице обнадеживающую улыбку и добавил: — Этот дворянин последний, Ваше Величество.

Короля подобное известие явно обрадовало.

— Иларио? — переспросил он. — Кто это?

— Ваше Величество изволили забыть. Этот сеньор просит вашего разрешения на организацию экспедиции в земли Нового Света. Вы на прошлой неделе дали согласие, и я уже успел подготовить соответствующие бумаги.

— Ах, да… — Фердинанд потер кончиками пальцев лоб. — Я начинаю вспоминать. Он небогат, но его финансирует…

— Некто Франциско де ла Вега, судовладелец из Кадиса, — помог королю Альварес, — и дон Педро Игнасио, уважаемый и состоятельный дворянин. А Хуан де Иларио действительно небогат — ни крупных земельных владений, ни доходных синекур.

— Но вы, как я вспоминаю, говорили, что он доблестный воин.

— Да, Ваше Величество. При непосредственном его участии десять лет назад пала крепость Альхамбра.[5]

Фердинанд задумчиво кивнул.

Да, десять лет назад, в январе 1492 года, пала Гранада — последний оплот испанских мусульман. Именно в крепости Альхамбре, цитадели мавританского государства, эмиром были подписаны условия капитуляции, при которых он сдавал город: неприкосновенность мавров и свобода отправления мусульманского культа. И именно с этого дня большинство испанских рыцарей, которых кормили войны реконкисты, осталось не у дел. Они пребывали бы в этом состоянии очень долго — незначительные стычки на итальянской территории не в счет, — если бы не Христофор Колумб, открывший в том же году земли Нового Света. «Безработные» воины, оказавшиеся в тяжелом материальном положении, неудержимым потоком ринулись за океан, их манили яркие и заманчивые рассказы очевидцев о несметных сокровищах далекого края.

В тот кульминационный 1492 год Изабелла и Фердинанд не могли на свои средства организовать многочисленные экспедиции, как они делали это для Колумба, так как зависели от своих богатых союзников — купцов и банкиров. Но и содержать оставшихся не у дел воинов — занятие весьма опасное. Поэтому Изабелла и Фердинанд избрали тогда единственно верное решение: прибегли к помощи частных лиц. Они стали заключать договоры на новые открытия с предприимчивыми рыцарями, судовладельцами, купцами. При этом, правда, пришлось поступиться своими интересами, и много усилий ушло для того, чтобы установить регламентацию и контроль над деятельностью "новых испанцев": пусть не ограничить, но хоть подвергнуть контролю. А вот чего не смог сделать Фердинанд вместе со своей супругой, так это укротить будущих конкистадоров, которые подобно саранче кинулись на индейские поселения.

Воинам, отправляющимся в Индии за свой счет, ставились непременные условия: отдавать в казну две трети добытого золота и десятую часть иных доходов. В разрешении Хуану де Иларио, подготовленном Фернаном Альваресом, стояла совсем другая цифра: одна пятая. Что касается "иных доходов", то секретарь о них вообще не упомянул, как делал это по личному распоряжению правящей четы на протяжении последних двух лет. За десять лет непрерывных заморских экспансий в казну мало что поступило. И поэтому, чтобы увеличить вливания денежных средств, налог был снижен сначала до одной трети, потом до одной пятой. Удовлетворяя желания других, Изабелла и Фердинанд хотели иметь собственную выгоду — но получалось это не совсем удачно.

— Просите его, — король устремил неподвижный взгляд на дверь.

Хуан де Иларио оказался невысоким и слегка худощавым. На нем красиво смотрелся светло-коричневый камлотовый[6] костюм с пышным жабо; не менее пышные банты поддерживали шелковые чулки. Он не был похож на военного. Но жесткий взгляд и резко очерченные скулы все же выдавали в нем солдата.

Фердинанд, склонив голову набок, пытался выжать все из облика пятидесятилетнего дворянина. Он внимательно разглядывал короткую, аккуратно постриженную бородку, длинный шрам на правой щеке, широкие сильные ладони. Впрочем, король мыслил категориями, и беглый взгляд выдал короткую информацию: жесток, честолюбив, жаден.

Изабелла также с интересом смотрела на дона Иларио и заговорила с ним первой.

— Подойдите ближе, сударь.

Дворянин поклонился и подступил на два-три шага.

— Мы наслышаны о вашей доблести в войне с маврами. Вы — храбрый воин.

Снова почтительный поклон. И ни слова. Казалось, что Хуан де Иларио боится открыть рот.

"Ну, что же вы? — говорил взгляд королевы, — хоть поблагодарите за комплимент".

— Сеньор, наверное, глухонемой, — подал голос шут, который отлежал бока на глянцевом паркете. — А скажите, сударь, это не вы приехали на шикарной карете, запряженной четверкой гнедых с горбатым форейтором на правой пристяжной?

Дон Иларио перевел взгляд с королевы на шута и обратно.

— Говорите, — подбодрила его Изабелла.

— Да, Ваше Величество. — Его голос оказался мягким, но звучным.

— Оказывается, он не глухонемой, он — слепой, — сказал шут, бесстрашно глядя в колючие глаза просителя. — Но он, Ваше Величество, делает вид, что зрячий. — Шут зачем-то понюхал туфлю королевы и продолжил свою безрассудную речь: — Дело в том, что нынче утром, когда не было ещё и восьми, я видел, как этот господин, сидя в карете, читал книгу.

— Извините этого дурака, — снисходительно попросила королева.

— Да, я — дурак. Но один мудрец сказал: если дурак назовет себя дураком, значит — он умный. И наоборот. Вот вы, Ваше Величество, можете сказать, что вы умная?.. Погодите! — вскричал он, прерывая попытку Изабеллы заговорить. — Предупреждаю: если вы скажете, что вы умная — все! Нам обоим придется влачить жалкое существование и оставшиеся дни питаться отбросами. Ибо вы словом «умная» возведете себя в ранг…

Король вскочил с кресла.

— Прекратится сегодня эта бессмысленная болтовня или нет?!

Придворный буффон понял, что шутки кончились, и с громким лаем умчался в заботливо открытую лакеем дверь.

Король сел.

— Этот дурак прежде времени загонит меня в могилу. Надеюсь, вы не обиделись, дон Иларио?

— Нет, Ваше Величество. Тем более ваш шут прав: я действительно читал книгу, дожидаясь аудиенции.

— Вот как? И что же вы читали, если это не секрет?

— Я читал Петра Каместора, магистра схоластической истории.