Кристин Фихан - Темный принц

• Название: Темный принц
• Автор: Кристин Фихан
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Он пришел к ней ночью, хищник, в чертах которого сквозили сила и власть. Соблазн был таким сильным и естественным, что затронул всю ее душу. Его потребности. Его темнота. Преследующее его страшное одиночество. Ее пробудившиеся чувства страстно желали почувствовать силу его опасного тела. Страстно желали его. И это только от одного его прикосновения к ее сознанию.

Она пришла к нему на рассвете, в его самый угнетающий час. Когда демон внутри него пришел в неистовство, грозясь уничтожить его, давая выход многовековому отчаянию в мучительном крике, наполнившем уходящую ночь. И она ответила, лучик света, пронзивший его тьму. Прекрасный ангел. Ее сочувствие, храбрость и невинность пробудили в нем сильную тоску и нежность. Он понял, что должен овладеть ею, что только она может смягчить его свирепую часть и отодвинуть темную тень, нависшую над его душой. Кроме того, они оба были одинокими и потерявшимися. Связанные физически и духовно, они смогли помочь друг другу исцелиться, проводя вместе бесконечные ночи, заполненные любовью.

---

- Михаил и я связаны: мы вместе делили долгие темные годы пустоты без единой мысли о надежде. Возможно, ты представляешь надежду для нас обоих.

Рейвен неотрывно и серьезно посмотрела на него.

- Это бы доставило мне удовольствие.

Михаил почувствовал, как волна любви накатывает на него, волна гордости. В Рейвен столько сочувствия. И хотя ментально она была избита и расплющена, и хотя сознание Грегори было плотно закрыто от них, а по его резким чертам было невозможно ничего прочитать, она поняла, что Грегори борется за выживание, что он нуждается быть втянутым в круг света и надежды. Михаил мог бы сказать ей, что Грегори похож на воду, утекающую через пальцы, которую невозможно ни удержать, ни проконтролировать. Он был сам себе закон - темным опасным мужчиной на краю зияющей бездны безумия.

Михаил скользнул руками вдоль ее плеч.

- Мы собираемся доставить тебя в какое-нибудь безопасное место. - Тихо проговорил он, словно разговаривал с ребенком.

Пристальный взгляд Рейвен на некоторое время замер на лице Михаила. На этот раз ее улыбка была естественной, - затронула ее глаза и осветила их впервые за это время.

- Если бы вы трое могли увидеть себя со стороны. Это очень мило с вашей стороны защищать меня, словно я фарфоровая куколка, особенно, когда я чувствую себя на нее похожей, но Михаил присутствует во мне, а я - в нем. Я чувствую тоже, что чувствует он, знаю его мысли. Хотя он старается спрятать их от меня. - Она наклонилась, чтобы поцеловать его темную от щетины челюсть. - Я люблю вас за попытку защитить меня, но я не слабая. Мне просто нужно было преодолеть те человеческие ограничения в моем сознании, которые мешают мне. Никто из вас не сможет сделать этого за меня. Я должна сделать это сама.

Жак протянул Рейвен руку со старомодной галантностью. Она приняла ее и позволила поднять себя на ноги. Михаил встал рядом с ней, его руки прижали ее под защиту его тела. Она нуждалась в этом контакте, в его близости, в твердом ощущении его тела. Грегори исполнял роль охранника, всматриваясь в воздух, землю, двигаясь так, что его тело постоянно закрывало принца и его Спутницу Жизни.

Три внушительные фигуры окружили небольшую фигурку, двигаясь как одно целое, как почетный караул, - их шаги были медленными и ленивыми, их сознания безмятежны, без единого намека на нетерпение или на их желание взяться за свою ночную работу. Голод разъедал Михаила, но он также держался в уголке сознания. Когда ее сознание дотрагивалось до его, она чувствовала только любовь и обеспокоенность, желание порадовать ее.

Рейвен наслаждалась ощущением мягких листьев под своими ступнями, когда они шли через лес. Она подняла свое лицо навстречу ветру, глубоко вдыхая все секреты, которые смог донести и разгласить легкий ветерок. Каждое насекомое, каждый шорох в кустах, каждое покачивание веток уменьшало ужасный страх на ее сердце, удаляя пугающие воспоминания как можно дальше в уголки памяти.

- Я могу полностью избавить тебя от них, - тихо предложил Михаил.

Рейвен улыбнулась ему небольшой улыбкой, предназначенной, чтобы подбодрить его. Ее тело слегка потерлось об его. Она прекрасно сознавала, каким соблазном это было для него, как двое остальных мужчин посчитали его сумасшедшим из-за того, что он не воспользовался шансом.

- Ты же знаешь, что я предпочитаю сохранять свои воспоминания. Все их.

Они шли примерно час, Михаил неуловимо направлял ее вверх по извилистой узкой тропинке вглубь леса и выше в горы. Небольшой домик скрывался за скалой. Почти у самых стен густо росли деревья. Снаружи он выглядел маленьким, темным и заброшенным.

Именно Жак и Грегори оказались теми, кто изменил темный интерьер домика. По мановению руки исчез слой пыли. Полена в камине оказались охвачены пламенем. Зажглись свечи, и аромат леса наполнил помещение.

Рейвен, не сопротивляясь, вошла в домик. Грегори и Жак прошлись по небольшому строению, обустраивая его настолько, насколько были способны за такой короткий промежуток времени. А затем удалились под защиту леса, предоставляя Михаилу и Рейвен время побыть вдвоем.

Рейвен прошлась по деревянному полу, устанавливая между собой и Михаилом дистанцию. Она все еще была очень слаба, но хотела обходиться без поддержки Михаила настолько, насколько это было возможно. Она дотронулась до спинки стула, проходясь по ней пальцами. Привычное ощущение дерева помогло уменьшить охватившую ее дрожь.

- Спасибо, Михаил, за мои синие джинсы. - Через плечо она подарила ему слабую улыбку. Загадочную и сексуальную, невинную и невероятно хрупкую. В глубине ее синих глаз он не нашел ни гнева, ни обвинения - только любовь к нему сияла там.

- Я счастлив, что они понравились тебе, хотя я все еще считаю, что это одежда для мужчин, а не для красивой женщины. Я надеялся, что они заставят тебя улыбнуться.

- Только от того, что на твоем лице появится то страдальческое выражение. - Она встала возле окна, ее глаза с легкостью пронзали темноту. - Я никогда больше не хочу пережить это вновь. - Сказала она резко, со значением. Желая, чтобы он понял, что она серьезна.

Михаил резко втянул воздух, скрывая ответ, готовый сорваться с языка. Вместо этого он тщательно подобрал слова.

- Наша кровь и, прежде всего, наши тела, приветствуют землю. Раны на моей ноге прошли за одну ночь. Твои раны, такие глубокие, почти смертельные, зажили за шесть ночей.

Рейвен наблюдала, как ветер гонит по земле листья.

- Я довольно-таки умна, Михаил. Я смогла лично убедить, что то, что ты мне говоришь правда. Разумом, я возможно даже принимаю это, восхищаюсь этим. Но я ни за что не хочу испытать это вновь. Я не могу. Я не желаю, и прошу тебя принять этот недостаток во мне.

Он прошел разделяющее их расстояние. Его рука обхватила ее сзади за шею и притянула в его объятия. Он обнимал ее, здесь в старом домике, глубоко в горах и лесах. Он горевал о потере своего дома, своих книг, горевал о своем прошлом, но больше всего, он горевал о своей неспособности отдалиться от Рейвен. Он мог приказывать земле, животным, небу, но, тем не менее, он не мог заставить себя удалить ее воспоминания, потому что она просила его не делать этого. Такая невинная, небольшая просьба.

Рейвен подняла голову, изучая темные черты его лица своими серьезными глазами. Очень нежно она разгладила глубокие морщинки тревоги на его лбу.

- Не печалься обо мне, Михаил, и прекрати брать на себя так много. Воспоминания полезная вещь. Когда я стану сильнее, я смогу вернуться к ним и изучить их, взглянуть на них с других углов, и возможно стану чувствовать себя намного уютнее с вещами, которые мы должны делать, чтобы защитить себя. - Какая-то нотка юмора слышалась во всем этом, а также хорошая доля скептицизма.

Рейвен взяла его за руку.

- Знаешь, любовь моя, ты не несешь ответственность за мое счастье, или за мое здоровье. Всякий раз у меня был выбор, с самой первой нашей встречи. Я выбрала тебя. Совершенно ясно, в своем сердце и в своих мыслях я выбрала тебя. Если бы мне вновь пришлось пережить все это, даже зная о том, через что мне придется пройти, я все равно выбрала бы тебя без колебаний.

Его улыбка могла растопить ее сердце. Обхватив ее лицо руками, Михаил наклонил голову, прикасаясь своим ртом к ее. Внезапный электрический разряд проскочил между ними. Во влажном прикосновении его рта Рейвен смогла почувствовать всю его любовь. Поднявшийся голод был резким и разъедающим. Звук жарко текущей крови, биение сердец, неожиданное бурное влечение буквально поглотили их обоих. И хотя его руки обвились вокруг нее, притягивая ближе к его твердому телу, его нежный рот нес несомненный аромат его сильной любви. Пальцы Михаила запутались в ее шелковистых волосах, словно он хотел навечно удержать ее рядом с собой.

Рейвен растворилась в нем, на краткий момент она почувствовала себя мягкотелой, гибкой, почувствовала себя сладостным теплом, согревающим его. Она отодвинулась первой. По его лицу можно было очень легко увидеть терзающий его голод, поскольку точно такой же голод поднимался и в ней. Ее тело требовало питания после перенесенного ею сурового испытания. Подняв длинные ресницы, она взглянула на его горячо любимые мужественные черты лица, на чувственный разрез его рта, на чувственное приглашение, теплящееся в его темном пристальном взгляде.

Рейвен поцеловала его горло, а ее руки взметнулись к пуговицам на его рубашке. Ее тело сжалось, пульсируя жаром и голодом. Ее рот прошелся по его коже. Она вдохнула его запах - дикую загадку ночи. Страстное желание внутри нее росло и распространялось подобно пожару. Ее язык попробовал на вкус его кожу, прошелся по линиям его мышц, и вернулся назад, чтобы погладить пульс, так сильно бившийся на его горле.

- Я люблю тебя, Михаил. - Эти слова были прошептаны прямо в его горло. Шепотом сирены. Шелком и светом горящей свечи. Они были атласными и горячими, насыщенно сексуальными.