Андрей Платонов - Пришлый. Книга 1

• Название: Пришлый. Книга 1
• Автор: Андрей Платонов
• Жанр: Фэнтези

Простой студент убит бандитами в нашем мире. Неведомыми путями его душа вселяется в тело вампира в мире параллельном, где меч и магия заменяет автоматы и науку. С заходом солнца у парня проявляются сверхспособности. Но на ряду с ними, ночью в нем просыпается Жажда. В кого превратят сверхспособности обывателя из нашего мира, уставшего быть никем? Хочу выразить благодарность "Кто-то где-то" за указание на ляпы и дельные советы по стилистике.

---

Сначала хотел одного оставить в живых, чтобы он передал мое послание Веселому Топору – ну типа того, что и с ним такое будет, если попробует мне перечить. Но в конце все-таки решил, что и без слов будет понятно, что я хотел ему передать, а страх от неизвестного и молчаливого противника куда больше, чем от разговорчивого. Меньше слов, больше дела – надо придерживаться этого принципа. Ножи, пожалуй, вынимать не стоит – всаженные по рукоятку в человеческое тело, они, поистине, должны вызвать уважение у моих врагов. А вот обыскать трупы и разжиться парой другой ноготков – это дело, хоть и противное, но необходимое. Я не настолько богат, чтоб отказываться от халявного бабла.

В гостиницу шел осторожно, прислушиваясь к малейшему шороху и биению пульсов. При малейшем подозрении на присутствие человека прятался и ждал. Никто не должен был видеть, как я покидаю хибары. В гостиницу прибыл за полчаса до восхода солнца. В номер залез через предварительно открытое окно. Спрятав плащ в тумбочку, лег на кровать. Теперь оставалась только ждать. С этой мыслью и провалился в сон.

Глава 6.

Проснулся около обеда – за эти дни сильно вымотался и морально, и физически, так что хорошо выспаться на какой, никакой, а постели – это дело приятное и пользительное. Мою русскую, любящую халяву душу, конечно, немного огорчала мысль о пропущенном завтраке, включенном в стоимость. Но ничего: «неприятность эту мы переживем», как пелось в одной песенке. Но обед пропускать нельзя – это точно. Спустившись, сразу получил свою бесплатную хавку. Да уж: «щи да каша – пища наша» – мяса было едва ли пару волокон. Ну а что я хотел от включенного в стоимость номера обеда? Ладно, не до жиру.

Сел за крайний столик: спиной к стенке, лицом к двери. Сразу скажу – это не из-за того, что я такой офигительно предусмотрительный и должен всегда контролировать окна и двери, просто не люблю сидеть в центре и спиной к двери – привычка у меня такая, чувствую себя не комфортно.

В гостинице, на данный момент, поглощали свой обед еще человек десять: сидели они тремя компаниями, тихо переговариваясь между собой.

Питаясь, а другого слова к употреблению этой, с позволения сказать, еды, подобрать сложно, прислушивался, о чем говорят окружающие. Не от того что я такой любопытный, просто от скуки.

– Слышал, что сегодня ночью в хибарах творилось? – раздавался приглушенный говор от ближайшего столика, где сидело четверо крестьян.

– Да кто ж этого не слышал?

– Говорят, на самого Веселого Топора кто-то наехал.

– А я слышал, сынку то его, руку всю изломали, теперь калекой будет.

– Да, хибары всю ночь как улей пчелиный жужжали. Все ловили кого-то. Да только зря все. Не поймали никого. Говорят, побил он всех людей Топора на смерь, да и был таков.

– Так уж и всех? Хорош заливать. У Тореха людей дюжины три, не меньше.

– Ну, может, не всех, а дюжину наверняка зарезал. Торех, говорят, рвет и мечет и обещал за голову супостата аж десять золотых ноготков.

– Да не уж-то десять золотых!? Это же дом можно купить, пусть и на окраине центра, но и не в хибарах.

– Да пусть меня демоны разорвут, если я вру. Сегодня на крестьянском рынке все об этом твердили, да и на городском тоже, думаю.

– Только вот поймать его не так-то просто. А убить, говорят, и вовсе невозможно. Вроде бы это один из демонов нижнего мира пришел за душой Тореха Веселого Топора.

– Ага, Торех и сына своего в Столицу к брату отправил, чтоб, значит, демон и его не прихватил.

– Да брехня это все, – сказал молчавший до сего момента маленький мужичок. – Бандюганы столичные приехали, да и хотят хибары наши под себя подмять, что бы ихний босс больше ноготков греб. Я так думаю.

– Может, ты и прав Зерыч, да только люди-то говорят. А говорят они, что не банда эта была, а человек единый, никем не знаемый. Пришлый, значится, человек.

Конечно беседа интересная, но и дела не ждут, доев свой обед, пошел наверх рассматривать свои трофеи. Слово мародерство из своего лексикона решил исключить. Ибо, все, что я взял, я взял в бою, а как говаривали казаки: «Что с бою взято, то – свято»

Тааак… кроме денег ночью успел прихватить пару ножей, причем получше моих прежних – эти, думаю, даже уже можно назвать кинжалами. Кинжалы сразу заткнул за пояс. Вчера, из-за спешки пришлось все, без разбору, в сумку покидать – она была у одного из бандитов. В сумке нашлась пара метательных ножей, тоже пригодится – положу в каждый сапог по одному. Серебряных ноготков десятка два – не густо, конечно, но на безрыбье и рак рыба. Вот и все трофеи, вроде больше ничего интересного у них не было.

Рубаха на выпуск, ножи за поясом, рожу по тупее, волосы взлохматить. Все теперь можно идти погулять на улицу. Надо научиться пользоваться оружием и защищать себя не только ночью, но и днем. Начать надо бы с самого простого, например, уметь метать ножи – это совсем было бы не дурственно, тем более что, как мне видится, сверх сложного в этом ничего нет, нужна только сноровка и практика. Многие здешние личности с оружием чуть ли не рождались, так что днем единственный шанс с ними справится – это неожиданный и точный бросок заточенной стали. Парк отличное место для оттачивания бросковой техники.

Все-таки не такое простое это занятие – бросать ножи. Нет, бросать-то легко, а вот, чтоб нож попал в цель, да еще и воткнулся, это уже дело тренировок. Я уже два часа тренировался в парке и разобрался в нескольких тонкостях: метров с двух, например, уже попадал практически всегда – тут надо было бросать за ручку со всей силы, и воткнуть не только метательный нож, но даже самый обычный не составит проблем. А вот с большего расстояния получалось у меня еще неважно. В дереве нож был только при слабых бросках, при сильных же: он либо не втыкался, либо, и вовсе, летел мимо. Как говорил дедушка Ленин: «Учиться, учиться и учиться». Все приходит с опытом.

В кое-то веки у меня получилось воткнуть два ножа подряд, и я уже собирался идти их вынимать, как услышал:

– Посмотрите-ка ребят. Что это у нас здесь?

Я обернулся: говорил парень лет двадцати пяти в разряженной одежде, в окружении трех человек в доспехах и при оружии – господин местного пошиба, едрить его в дышло. Судя по охране и одежде не из последних. Охрана хоть не из братства меча (те, я слышал, все поверх доспеха хитоны с перекрещенными мечами носят) однако и не просто бугаи какие – возможно бывшие стражники или солдаты.

– У нас тут смерд решил в бойцы податься, – заржал разряженный, – наверно оголодал совсем от своих трудов смердных, ноготков подзаработать решил.

– А я думаю, господин, что это он так кротов хочет извести: высунется крот из норки, а он кидь в него ножичком.

– Смотрите, сейчас натренируется и вам, охламоны, конкуренцию составит, а потом может за него ноготков платить будут больше чем за мастера из братства меча. Вот повыгоняю вас скоро, а его за место вас возьму. Он же наверно один пятерых стоит. Пойдешь ко мне на службу, смерд?

Он смотрел на меня с ехидной усмешкой. Смотрел свысока как на блоху. Как будто я ему что-то должен, как будто я никто. По нему было видно: он привык, когда перед ним лебезят и господинкают. А мне все это уже осточертело, мне надоело пресмыкаться. Я всю жизнь пресмыкался: перед преподавателями, перед милиционерами, перед гаишниками. Любой, кто чувствует власть, может тебе нахамить или тебя оскорбить, а ты должен перед ним расшаркиваться, иначе не получишь справку какую-нибудь или там зачет, или мент тебя загребет, не потому что ты виноват, а потому что он может это сделать – у него на это власть есть. И ведь все, кто каплю власти получит, все пытаются ее показать, все ее демонстрируют. Надоело. В своем мире я не мог набить рожу ни менту, ни гаишнику, ни даже билетерше в метро. Сделать это, означало испортить всю жизнь приводом, а то и тюрьмой. Тут же не было ни милиции, ни судов, но и жизнь потерять не хотелось, поэтому тон мой был нейтральный:

– Шли бы вы по добру, по здорову дальше. Я человек мирный. Мне не нужны неприятности, – процедил я сквозь зубы.

– Ночью разговор был бы совсем другим, – пронеслось в мозгу.

– Мне кажется, или этот смерд не выказал к нам должного уважения? – сказал знатный.

– Так и есть, господин. Совсем эта голытьба распоясалась. Он даже не назвал вас господином.

– Эй! Смерд! Ты что же со мной неуважительно разговариваешь? Может, ты меня не уважаешь?

– А за что я тебя должен уважать? Ты, что герой, какой? Или, может, мудрец великий? – ответил я, чувствуя, что делаю большую ошибку. Но поделать со своей злостью уже ничего не мог. Накипело.

– Ты, смерд, должен уважать меня за то, что я сильнее. Ибо из покон веков заведено: слабый с уважением относится к более сильному.

– Оставь своих амбалов и иди сюда. Тогда и посмотрим, кто из нас слабый.