Владимир Михановский - Секрет двух полюсов

• Название: Секрет двух полюсов
• Автор: Владимир Михановский
• Жанр: Научная Фантастика

Некий физик задумал осчастливить мир своим изобретением – создать двойника, сотканного из античастиц. На этого двойника можно переписать с какого-то определенного индивидуума все его негативные черты, все дурные поступки, которые отягощают память и вызывают разлитие желчи. Первым объектом для неслыханного эксперимента физик избирает своего знакомого – заурядного инженера-неудачника. При этом инженеру надлежит выполнять одно-единственное условие – остерегаться встречи с двойником, иначе произойдет аннигиляционный взрыв. Двойник, однако, эволюционирует и постепенно выходит из-под власти своего создателя...

---

Ньюмор оказался дьявольски проницательным – он, неизвестно как, быстро догадался обо всем, что тревожило Арбена. А потом сделал удивительное предложение, потрясшее инженера. Плохо вот, что обсудить это предложение не с кем – приходится решать самому.

Даже с Линдой нельзя посоветоваться – единственной в мире живой душой, к которой Арбен питал теплые чувства. Полная тайна – непременное условие, которое выдвинул Ньюмор.

Ну что ж. Тайна так тайна. Лишь бы какой-нибудь толк вышел из того, что задумал Ньюмор.

В ожидании Линды Арбен медленно прохаживался по аллеям. Листья начали желтеть, обожженные холодным пламенем осени. И в груди Арбен чувствовал холодок, предшествующий состоянию, когда в голове рождаются – невесть каким образом – стихи.

Он посмотрел на часы. Линда только что закончила смену. От ВДВ до парка ей добираться тремя видами транспорта – аэробусом, подземкой и лентой. Минут двадцать пять, не меньше.

Он пошел на аллею, где на жетоны играли в шахматы. Арбен любил шахматы, но играть в присутствии зрителей не решался, опасаясь, что «сдадут тормоза» и он из-за какого-нибудь пустяка выйдет из себя.

Иногда, глядя на чужую партию, он догадывался, что мог бы придумать потрясающую комбинацию с фейерверком жертв… но после третьего или четвертого мысленного хода все будто заволакивалось туманом, оставляя в душе боль и раздражение.

Арбен стоял у садовой скамьи и наблюдал за шахматной партией, но мысли его витали далеко.

Из головы не выходил последний разговор с Ньюмором. Тот рассказывал, что в основу его изобретения, которое должно исцелить Арбена, положены элементарные частицы и античастицы – мельчайшие кирпичики, из которых построена наша вселенная. Впоследствии изобретение Ньюмора должно спасти человечество от всех недугов…

Сами по себе эти частички, как понял Арбен, величайший феномен природы. Каждая такая частичка может иметь сколь угодно большую энергию, если будет обладать высокой скоростью. С другой стороны, энергия весома, согласно уравнению Эйнштейна: энергия равняется массе, умноженной на квадрат скорости света. Значит, чем больше энергия частицы – тем больше ее масса. Ну, а если энергия частицы достаточно велика? Тогда ее масса может быть сколь угодно большой, она может равняться массе земного шара, а то и сотне, тысяче планет!

Когда такая, летящая с бешеной скоростью частица по какой-то причине прекратит свой бег, энергия перейдет в массу – родится новый мир.

Быть может, Ньюмор высмеял бы эти рассуждения дилетанта. Но грандиозные картины рождения новых миров из одной-единственной частицы пленили быстро воспламеняющееся воображение Арбена. И в голове родились строки, навеянные последним разговором с физиком:

Его секли космические ливни,
Ласкала материнская туманность,
Мир жил привычной жизнью, но однажды
С другим столкнулся, и мгновенным солнцем
Отметил место гибели своей.
Частицы фантастических энергий,
Нырнувшие в бесстрастное пространство, —
Вот что от мира гордого осталось.
Но он не умер!
Канули века,
Всплыла навстречу новая туманность,
Бессонный бег замедлили осколки —
И превратились в новые миры.
Так исчезает мир, чтоб вновь родиться,
Родиться – из космической частицы!..

Закончив мысленно последнюю строчку, Арбен глубоко вздохнул, словно пробуждаясь от сна, пригладил ладонью растрепанные волосы.

А вот и Линда!

Девушка еще издали помахала ему рукой, и Арбен, выбравшись из кучки шахматных болельщиков, пошел ей навстречу.

Ажурная беседка оказалась свободной, и они выбрали солнечную сторону, ловя последние лучи уходящего лета.

Линда с тревогой посмотрела на его осунувшееся лицо:

– У тебя неприятности?

– Неприятности – мое обычное состояние.

Она поправила на коленях сумочку.

– Ты не потеряла свою записную книжку?

– Вот еще! С чего ты взял?

– Просто хочу ее пополнить.

Она достала записную книжку, а Арбен неожиданно произнес:

– Послушай, цыганочка, что бы ты сказала, если бы я… исчез?

– Исчез?

– Ну да.

– Ты уезжаешь?

Арбен покачал головой:

– И рад бы, но от себя не уедешь и не уйдешь. Что, если бы я совсем исчез? Ну, растворился в небытии.

– Брось говорить загадками, – встревожилась она.

– Я говорю по существу.

– Не смей! – выпалила Линда и схватила Арбена за руку. – Я понимаю, тебе сейчас плохо. Но все равно, самоубийство – великий грех.

– Я не собираюсь впадать в грех.

– Тогда выкладывай, что ты задумал.

Арбен замялся.

– Ну?

– Видишь ли, ансамбль микрочастиц, которые расположены в определенном порядке…

Линду осенило:

– Тебе предлагают опасную работу?

– Вроде того.

– И нельзя отказаться?

– Можно.

– Тогда откажись, Арби, миленький!

– Поверь, цыганочка, я сейчас все не могу сказать тебе, но если дело выгорит, будет здорово!

– В твоем нынешнем состоянии нельзя браться за опасное дело.

– Именно в моем состоянии это необходимо!

– И ты можешь в результате, как ты говоришь… исчезнуть?

– В худшем случае.

– А в лучшем?

– В лучшем, я изменюсь, все хвори исчезнут, стану совершенно другим!

Она всплеснула руками:

Что же ты мне голову морочишь? Задумал пластическую операцию? Так и говори. А то: исчезну, исчезну!..

– Пожалуй верно. Пластическая операция, – повторил Арбен. – Только не тела, а души…

– Ты говоришь загадками, как Ньюмор.

– При чем здесь Ньюмор! – вдруг закричал Арбен, да так, что девушка вздрогнула.

– Тихо, Арби, милый… Я не думала тебя обидеть.

Он успокоился так же неожиданно, как вспылил. Сидел вялый, безвольный, какой-то поникший.

– Как незаметно к нам пришла осень… – произнесла Линда после паузы. – Мне привиделось, что осень – это я. Бреду по дорогам, из рощи – в рощу, из города в город, гляжу в небо, затянутое тучами. Бреду босая – и нет конца моему пути…

– Хорошо! – жестом остановил ее Арбен и потер лоб, сосредоточиваясь. Знакомое чувство, сладкое и тревожное, охватило его, и он медленно прочитал, вглядываясь в одну точку:

Босоногая осень брела по болотам,
Оставляла слезинки на травах колючих
И стояла подолгу, следя за полетом
Улетающих птиц и скучающих тучек.
Зябко кутала белые плечи в туманы,
Понапрасну стучалась в холодные зданья
И смотрела на горы, леса и поляны,
Опаленные кротким огнем увяданья.
А ночами украдкой она уходила
От тропинок подальше, я тягучую роздымь,
И, вздыхая от жажды, до света ловила
Запрокинутым ртом водянистые звезды.

– Арбен, здорово! – сказала Линда и поцеловала его. – Перепишешь мне? – протянула она ему записную книжку.

– Дай еще тему, сказал Арбен, чувствуя, что вдохновение не оставило его.

– Пощади себя!

– Я жду.

– Ну, давай еще про осень.

Он встал перед ней и без роздыха начал:

Вновь ты со мною, осень-прощальность,
Призрачность тени, зыбкость луча,
Тяжеловесная сентиментальность
Добропорядочного палача.
Посвист разбойный ветра лихого,
Лист ниспадает, косо скользя.
Стынет в устах заветное слово,
Ветры гуляют, клены гася.
Падай же, падай, листьев опальность,
Медь под ногой шурши, горяча,
Жги мое сердце, осень-прощальность
И стариковская ласка луча.

Арбен принялся записывать стихи в записную книжку, а Линда отвернулась украдкой, чтобы Арбен не видел, вытерла слезы: так действовала на нее поэзия.

Они сидели в беседке, а потом прогуливались по аллеям, пока не начало темнеть. Линда сгорала от любопытства после загадочных слов Арбена, но расспрашивать его не стала, знала по опыту – это бесполезно.

Из полутемной аллеи показался мальчуган. Под фонарем он остановился и принялся надувать воздушный шар. Закончив свой труд, он несколько раз подбросил его вверх. Шар опускался медленно, словно нехотя.

«Так, наверно, играют в мяч на космическом корабле, в условиях невесомости», – подумала она. В космосе она еще не бывала: простой продавщице это не по карману, даже если она работает в таком шикарном универсаме, как ВДВ…

Забава мальчика кончилась неудачно. Шар опустился на кустарник и испустил дух, наткнувшись на что-то острое.

– Погиб… – прошептала Линда.

– Мир погиб, – откликнулся Арбен. Несмотря на то, что он чувствовал себя измученным после предыдущих импровизаций, он снова почувствовал вал вдохновения.

– Дай-ка записную книжку, – попросил он у Линды, бросился на ближайшую скамейку и начал что-то быстро писать и черкать.

– Прочти, Арби, – попросила она, Когда Арбен закрыл записную книжку.

– Дома прочтешь.

– Скажи хоть, о чем.

– О мальчике, которого мы встретили, о воздушном шарике… Ну разве можно, Линда, пересказывать стихи?

Девушка сгорала от любопытства.

Добравшись домой, она села под торшер, достала записную книжку и с трудом, продираясь сквозь исчерканные слова, прочитала: