Руфин - Жизнь пустынных отцов

• Название: Жизнь пустынных отцов
• Автор: Руфин
• Жанр: Религия

 С сайта pravbeseda.ru

---

Пробудившись, жена поведала мужу о всем виденном и слышанном во сне, причем описала стан, лицо и все признаки старца. Изумленный муж, придя еще раз к человеку Божию, воздал хвалу Богу и, получив благословение, удалился с миром.

В другое время пришел к нему один военачальник. Дома у него осталась беременная жена. В самый день посещения блаженного Иоанна жена военачальника, разрешившись от бремени, опасно занемогла. Человек Божий сказал ему:

- О, если бы ты знал дар Божий, ты вознес бы благодарность Богу: сегодня у тебя родился сын. Однако знай, что твоя жена опасно занемогла, но Господь не оставит ее, и ты найдешь ее уже здоровою. Поспеши же возвращением домой - ты найдешь младенца семи дней от рождения и назовешь его Иоанном. В течении семи лет воспитывай его дома, охраняя от всякого влияния язычества, а затем поручи его инокам для обучения святым и божественным познаниям.

Сверх того, кто бы ни приходил к нему - земляки ли или из других провинций - он, смотря по нуждам, открывал им сердечные их тайны. Если у кого-нибудь был на совести в тайне совершенный грех, он наедине обличал и побуждал к исправлению и раскаянию.

Угрожало ли чрезмерное разлитие Нила, или предстоял недостаток в воде - он предварял об этом. Точно так же предостерегал, если грозила за грехи людские кара и казнь от Бога, причем ясно указывал и на причину небесного наказания. Здравие и исцеление больным он возвращал так, что при этом избегал всякого тщеславия, не допуская иногда приносить недужных к себе: благословив елей, он посылал его больным, и, помазываясь им, они исцелялись от всякого недуга.

Однажды у какого-то сенатора жена потеряла зрение. Она стала просить мужа, чтобы он отвез ее к человеку Божию. Муж отвечал, что он не принимает женщин. Тогда жена просила, чтобы муж по крайней мере объяснил ему то, чем она больна, и испросил бы его молитв за нее. Муж отправил посольство к Иоанну. Помолившись и благословив елей, человек Божий послал его к больной. Та в течение трех дней мазала елеем глаза свои и, снова получив зрение, воздала хвалу Богу. Но слишком много времени понадобилось бы на то, чтобы рассказать деяния Иоанна. Поэтому, отпустив то, о чем мы узнали от других, перейдем к тому, чему сами были очевидцами.

Нас семеро спутников пришли к нему. После обычных приветствий, он принял нас с радостью и благодушно поговорил с каждым из нас. А мы просили его помолиться его вместе с нами и преподать нам благословение. Таков обычай в Египте: новоприбывшие братия немедленно вступают во взаимное общение чрез молитву. Иоанн спросил, нет ли кого между нами носящего духовный сан. Мы все заявили, что нет. Окинув взором каждого, он узнал, что один был из этого чина, но желал скрыть свое звание. Действительно один был диакон, но об этом никто из спутников не знал, кроме одного, особенно близкого к нему. Желая видеть столь многих великих мужей, он ради смирения хотел скрыть честь своего сана, чтобы и по сану оказаться ниже тех, кого он считал выше себя по заслугам. Лишь только взглянув на него святый Иоанн, несмотря на то, что он был моложе других, указал на него пальцем.

- Вот диакон!

Тот пытался было отказаться от сана.

Взяв его своей рукой, Иоанн облобызал его со словами:

- Чадо, не отрекайся от благодати Божией, чтобы вместо добра не впасть тебе во зло, вместо смирения - в ложь. Более всего следует остерегаться лжи, с какой бы целью она не произносилась - с дурной или, по-видимому, с доброй, потому что всякая ложь не от Бога, но, по слову Спасителя, от лукавого.

Выслушав это, брат перестал отпираться и благодушно принял ласковый упрек.

Затем мы вознесли молитву Богу. При самом окончании ее один из нашей братии почувствовал припадок мучившей его перемежающейся лихорадки и стал просить человека Божия об исцелении.

- Ты просишь об избавлении тебя от того, что тебе необходимо, - возразил святой. Тела очищаются от струпов селитрой и другими подобными врачествами, а души - болезнями и другими очистительными наказаниями...

И долго после того таинственно рассуждал с нами об этом предмете. Однако, благословив елей, он подал его больному, и тот, помазавшись елеем, тотчас же извергнул все накопление желчи. Совершенно здоровым он сам дошел до вышеупомянутого убежища.

Потом старец позаботился об исполнении по отношению к нам долга человеколюбия и гостеприимства и о доставлении нам телесного подкрепления. Нисколько не думая о себе, он заботился лишь об нас... Вследствие долговременной привычки и навыка к посту, он мог принимать пищу только вечером, и то немного. От строгого воздержания тело его истончилось, было сухо. Волос на голове и бороде было немного, как бы после сильной болезни, - никогда ведь он не принимал пищи в достаточном количестве и не пил никакой возбуждающей влаги. Даже при своем девяностолетнем возрасте (о чем было сказано выше) он не принимал никакой пищи, приготовленной на огне... После нашего отдыха и подкрепления, снова показавшись, он пригласил нас сесть подле себя. Мы были в восторге от того, что он принял нас с сердечной радостью, как родных детей. Только теперь он спросил нас, откуда мы и зачем пришли к нему. Мы отвечали, что пришли к нему из Иерусалима ради пользы души и дальнейшего возрастания в духовном совершенстве. То, о чем давно знали по слуху, мы желали видеть своими очами. Гораздо глубже и крепче держится в памяти не то, о чем слышишь, но то, что сам видел... Тогда с невыразимым спокойствием на лице и тихо улыбнувшись, как бы от полноты духовной радости, старец ответил нам:

- Диво для меня, дорогие чада, что вы из-за этого предприняли подвиг столь трудного путешествия... Ничего достойного такого труда вы не найдете во мне. Я - простой и незначительный человек, и ничего нет во мне такого, чтобы стремиться ко мне, а тем более - удивляться... А если бы и было во мне что-либо, соответствующее вашему ожиданию, то таково ли оно, как то, что вы можете найти в пророках и апостолах? Потому писания их и читаются во всех церквах Божиих для того, чтобы, не отправляясь в дальние и чужие страны, каждый у себя дома имел высокие примеры для подражания. Потому-то я чрезвычайно удивляюсь вашему подвигу и усердию, что вы ради духовного преуспеяния решились пройти так много стран и перенести так много труда, между тем как здесь леность и нерадение до того одолели нас, что не хочется выйти даже из келии. Если уж вы надеетесь получить какую-нибудь пользу от меня, прежде всего скажу вам: старайтесь не иметь даже вида какого-либо тщеславия из-за того, что вот вы пришли ко мне и перенесли так много трудов для того, чтобы повидать меня. Не пожелал бы кто-нибудь из вас не преуспеяния души в добродетели, но превозношения и похвальбы тем только, что вот де я видел тех, кого другие знают только по слуху.

Порок тщеславия тяжек и весьма опасен. Он низвергает душу даже с высот совершенства. Потому-то прежде всего я желал бы предостеречь вас от него. Это зло проявляется двояким образом: у иных оно проявляется при самом начале обращения к Богу. Покажут ли они сколько-нибудь воздержания или израсходуют сколько-нибудь денег на бедных - вместо того, что бы считать себя лишь отвергнувшими лишнюю помеху ко спасению, они уже воображают о своем превосходстве над теми, кому оказали помощь. Другой вид тщеславия проявляется на высших ступенях совершенства - это тогда, когда начинают приписывать все не Богу, но своим подвигам и усилиям. И такой человек, ища славы у людей, теряет славу, которая от Бога. Потому-то, милые чада, будем всячески избегать порока тщеславия, да не впадем в напасть, которой подвергся диавол.

Затем приложим все старание о нашем сердце и помышлениях. Здесь следует зорко смотреть, чтобы не попустили корней в нашем сердце какая-нибудь похоть, или нечистая склонность, или какое-либо пустое желание, противное воле Божией. Вот от этих-то корней немедленно начинают произрастать пустые и вредные помыслы. Они настолько бывают тягостны, что не оставляют нас в покое даже на молитве, не боятся возникать в душе тогда, когда мы станем пред лицом Божиим и возносим прошения о нашем спасении. Они овладевают пленною мыслию, и мы, стоя телом как будто на молитве, чувством и мыслию блуждаем и носимся по распутиям. Вот кто-нибудь подумал о себе, что он отрешился от мира и служению диаволу - ему недостаточно на словах только выразить, что он будто покинул любостяжательность, корысть и прочую суету мирскую. Нет, необходимо отказаться от порочности в душе и отбросить вредные и пустые наклонности. Об этом говорит апостол: впадают в похоти несмысленны и вреждающия, яже погружают человеки во всегубительство и погибель (1 Тим. 6,9).

Вот что значит отречься от диавола и дел его! Ведь диавол закрадывается к нам в сердце чрез какую-нибудь порочную наклонность или нечистое желание. Порочность - это его область, а добродетели - от Бога. Пороки, гнездясь в нашем сердце, дают в нем место диаволу, их первовиновнику, как бы хозяину, и вводят его во владение (сердцем), как бы своим достоянием. Вот причина, почему в таких сердцах не может быть ни мира, ни спокойствия. Всегда они возмущены, чем-нибудь поглощены - сегодня пустой радостью, завтра - гнетущей бесплодной печалью. В них живет ведь злейший обитатель, которому они дали место внутри себя своими страстями и пороками. Напротив, душа, действительно отрекшаяся от мира, то есть, оторвавшая от себя всякую порочность, не дает уже диаволу никакого доступа внутрь себя. Она укрощает гнев, подавляет ярость, избегает лжи, гнушается ненависти и не только не злословит, но даже не дозволяет и мыслить что-либо дурное в своем ближнем. Радость и горе брата она считает своими. Душа, соблюдающая это и другое, подобное этому, отверзает в себе место для Святого Духа. Если вселится в такую душу и озарит ее Святый Дух, в ней всегда пребывает радость, веселие, любовь, терпение, великодушие, кротость (Гал. 5,22) и все плоды Святого Духа. Это-то и есть то самое, о чем говорил Господь в Евангелии: не может древо добро плоды злы творити, ниже древо зло плоды добры творити. (Мф. 7,18). Древо познается по плодам своим.