Артур Конан-Дойль - Новое откровение

• Название: Новое откровение
• Автор: Артур Конан-Дойль
• Издательство: Издательство "Менеджер"
• Жанр: Эзотерика
• Год: 1999

Автобиографический религиозно-философский трактат сэра Артура Конан Дойля, впервые опубликованный издательством Hodder & Stoughton в 1918 году. Конан Дойль, который лишь в 1916 году впервые открыто заявил о своей вере в реальность существования духа вне материи и возможности общения живых с умершими, повествует здесь об эволюции своих взглядов, исследует суть спиритуализма и формулирует причины, по которым, как он считает, «Новое откровение» достойно заменить собой прежнее, библейское.

---

Теперь давайте обратимся к пунктам, в которых это Новое Откровение должно преобразовать христианство.

Прежде всего я должен высказать истину, которая и так должна быть слишком очевидной для многих, как бы она ни осуждалась некоторыми: христианство должно измениться или погибнуть. Таков закон жизни: вещи и явления либо приспосабливаются, либо погибают. Христианство и без того уже слишком долго медлило с переменами, оно медлило до той поры, пока церкви его наполовину не опустели, пока главной опорой его не сделались исключительно женщины и пока образованная часть общества, с одной стороны, и самый бедный класс его, с другой, — как в городе, так и в деревне — не отвратились от него. Давайте попытаемся обрисовать причину происходящего, ведь последствия налицо во всех ветвях христианства и происходят из одного глубоко лежащего корня.

Люди отходят от Церкви, потому что они не могут искренно верить в те факты, которые представляют им в качестве истинных. Их разум и чувство справедливости оказываются одинаково уязвлены. Нельзя увидеть справедливости в искупающей силе жертвоприношения, ни в Боге, который может быть умилостивлен такими средствами. Помимо того, многим непонятны такие выражения, как «отпущение грехов», «очищенье кровью агнца» и тому подобное. Пока еще мог стоять вопрос о «падении человека», подобным фразам могло быть какое-то объяснение, но когда стало вполне ясным, что человек никогда не «падал», когда благодаря своему теперешнему более полному знанию мы смогли шаг за шагом проследить развитие человеческого рода, пройдя от пещерного и кочевого человека назад вглубь незапамятных времен, в которые человекообразная обезьяна медленно развивалась в обезьяноподобного человека, мы, оглядываясь назад на эту бесконечную вереницу жизней, знаем теперь, что человечество все время именно поднималось, совершенствуясь от одного поколения к другому. И в его истории нет никаких следов падения. Но если не было «падения», что остается тогда от искупления, воздаяния, первородного греха, от большей части мистической христианской философии? Если прежде она даже и выглядела настолько разумной, насколько неразумной предстает сейчас, то все равно она совершенно расходится с фактами.

Опять же, слишком большое значение было придано смерти Христа. Не такая уж это и редкость — умереть за идею. Каждая религия равным образом имела своих мучеников. Люди постоянно умирают за свои убеждения. Тысячи наших молодых людей делают это в настоящее время во Франции. Поэтому смерть Христа, сколь бы возвышенной она ни была в изложении «Евангелия», приобрела, повидимому, неоправданную значимость, как если бы это был какой-то уникальный в человеческой истории феномен — умереть, совершая реформу. По моему мнению, слишком много внимания уделено смерти Христа, и слишком мало — его жизни, ибо именно в этой последней заключается истинное величие и настоящий урок. Это была жизнь, которая даже в тех ограниченных воспоминаниях, что дошли до нас, не содержит в себе ни единой черты, которая не была бы прекрасной, жизнь, полная естественной терпимости к другим, всеохватывающего милосердия, умеренности, обусловленной широтой ума, и благородной отваги; жизнь, устремленная всегда вперед и вверх, открытая новым идеям и все же никогда не питающая горечи в отношении тех идей, которые она пришла упразднить, хотя порой даже и Христос теряет терпение из-за узости ума и фанатизма их защитников. Особенно привлекательна его способность постичь дух религии, отметая в сторону тексты и формулы. Больше ни у кого и никогда не было такого могучего здравого смысла или такого сострадания слабому. Именно эта восхитительная и необычная жизнь является истинным центром христианской религии.

Теперь давайте посмотрим, какой свет наши духовные наставники проливают на вопрос о христианстве. Мнения в том мире однородны не более, чем и в этом. Но все же, прочитав некоторое количество посланий по этому предмету, можно сказать, что смысл их сводится к следующему: над духами недавно усопших землян имеется множество других духов, их превосходящих и иерархически соотнесенных, — назовите их «ангелами», если вы желаете говорить языком старой религии. Надо всеми этими верховными духами находится самый Высший Дух, знание о котором оказалось доступно нашим соплеменникам, — не Бог, поскольку Бог столь бесконечен, что недосягаем для них, — но тот, который ближе других к Богу и который, до известной степени, представляет самого Бога: это Дух Христа. Целью и предметом его заступничества является планета Земля. Он спустился к нам и жил среди нас в пору великой земной извращенности, в пору, когда мир был столь же злополучен, как и сейчас, — для того, чтоб преподать нам пример идеальной жизни. Затем он возвратился в свое небесное обиталище, оставив нам Учение, которому иные из нас следуют и поныне. Такова история Христа в том виде, в каком нам рассказывают ее духи. В ней нет и речи о первородном грехе или об искуплении, но она, на мой взгляд, содержит систему вполне совершенную и разумную.

Если такой взгляд на христианство станет общепринятым, а его поддерживают авторитет и доводы Нового Откровения, идущего к нам из мира загробного, тогда мы получим такую религию, которая будет способна объединить все Церкви, религию, которая примирится с наукой, которая сможет противостоять любым нападкам и утвердит Христианскую Веру на неопределенно долгие времена. Наконец-то станет возможным прекращение войны Разума и Веры, наконец-то из наших мыслей будет изгнан кошмарный бред, а в уме нашем установится духовный мир. Я не вижу, как бы такие результаты могли быть достигнуты быстрым захватом власти в какой-либо отдельной стране или насильственной революцией. Скорее, это придет как мирное проникновение, наподобие того как сейчас разные грубые идеи, вроде идеи о вечном аде, постепенно отмирают на глазах наших, уступая место более тонким и правдоподобным.[17] Тогда именно, когда душа человеческая мучима и разрываема страданием, в нее могут быть заронены семена добра и правды, поэтому духовный урожай определенно сможет быть собран в будущем из посева дней нынешней нашей жизни.

Когда я читаю «Новый Завет», обладая тем знанием, какое дает мне Спиритизм, у меня складывается глубокое убеждение, что учение Христа было во многих важных отношениях утрачено раннехристианской Церковью и не дошло до нас. Все эти намеки на победу над смертью имеют, как мне кажется, весьма мало значения в современной христианской философии, но тот, кто видел, хотя бы смутно, сквозь покров, руки, протянутые ему из загробного мира, и кто касался их, хотя бы слегка, тот действительно победил смерть. Когда мы сталкиваемся со множеством упоминаний о таких достаточно хорошо известных нам явлениях, как левитация, огненные языки, порывы ветра, духовные дары, — одним словом, «сотворение чудес», то нам тогда становится понятным, что самая сокровенная суть этих явлений, непрерывность жизни и общение с умершими были древним более чем наверняка известны. Нас поражает, когда мы читаем: «Здесь он не совершил чуда, ибо в народе не было веры». Ведь разве не согласуется это целиком и полностью с известным нам психическим законом? Или, другое место, когда Христос, после того как до него дотронулась больная женщина, говорит: «Кто коснулся меня? Много добродетели ушло от меня.» Мог бы он яснее выразить то, что сегодня сказал бы на его месте медиум-исцелитель, за исключением разве только того, что вместо слова «добродетель» тот употребил бы слова «сила» или «энергия»? И когда мы читаем: «Не всякому духу верьте, но испытуйте духов, дабы знать, идут ли они от Господа», то разве это не совет, который сегодня дают всякому новичку, приступающему к спиритическим исследованиям? Вопрос этот представляется мне слишком обширным, для того чтобы задерживаться здесь на нем подробно, но мне думается, что тема эта, подвергающаяся сейчас столь ожесточенным нападкам со стороны наиболее непреклонных христианских церковнослужителей, в действительности является краеугольным камнем всего христианского учения. Тем, кто желали бы основательнее познакомиться с подобным строем мыслей, я настоятельно рекомендую небольшую книгу д-ра Абрахама Уоллеса «Иисус из Назарета»,[18] если только тираж этой бесценной работы не распродан полностью. В ней автор самым убедительным образом доказывает, что чудеса Христа управлялись силами, действующими в рамках психического закона, как мы его понимаем теперь, и что они соответствовали характеру этого закона в малейших своих деталях. Два примера такого рода я уже привел. Множество же других представлено в этой брошюре. В высшей степени точна и убедительна история материализации на горе двух пророков, если судить о ней по правилам психической науки. Прежде всего бросается в глаза то обстоятельство, что выбор пал на Петра, Иакова и Иоанна, которые составляли психическую группу, когда умершего призвали к жизни: они, вероятно, были наиболее медиумически одаренными по сравнению с прочими участниками сеанса. Далее указывается на необходимость чистого горного воздуха. Сияющие, ослепительные одежды, облако, слова «построим три молельни», которые можно понять также как «построим три кабины», или «три кабинета» — все это означает, что были созданы идеальные условия для того, чтобы осуществить явление (материализацию) духа умершего посредством сосредоточения психических сил. Во всем этом усматривается последовательное сходство приемов и способов. Что касается прочего, то, например, свод даров, которые Св. Павел дает нам как качества совершенно необходимые последователю христианства, является, по сути дела, перечнем способностей, которыми должен обладать сильный медиум, включая сюда дар пророчества, исцеления, сотворения чудес (или физических феноменов), ясновидения и многое другое («Послание к Коринфянам», I, XII, ст. 8, 11). Первоначальная христианская Церковь была вся насыщена Спиритизмом и, видимо, не обращала никакого внимания на запреты «Ветхого Завета», который предоставлял этот дар в право исключительного пользования и выгоды духовенства.[19]