Максим Дегтярев - Ок-но

• Название: Ок-но
• Автор: Максим Дегтярев
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018676-2

Нас изучают как подопытных кроликов, зомбируют, выкачивают информацию и неизвестно с какими целями — это совершенно чуждая инопланетная цивилизация проводит свои исследования. И ДАГАР — «дальняя галактическая разведка» — уже начала операцию «ОК-НО», цель которой — навеки отбить у пришельцев желание контролировать человечество. Третий роман о детективе Федоре Ильинском.

---

— Сядьте и успокойтесь, — приказал Зейдлиц. — Доктор, будьте добры, изложите господам детективам вашу теорию.

Нибелинмус волновался. Он встал и прошелся из угла в угол, помахивая рукой и поглядывая на стену в поисках доски, на которой он мог бы написать необходимые формулы. Подошел к Шефу и оперся о стол.

— Представьте себе, — заговорил он, обращаясь к моему боссу, — что некий энтомолог желает изучить колонию муравьев, живущих между двух тонких, бесконечных пластин. В первом приближении, и муравьев и их колонию можно считать двумерными. Пластины, закрывающие от энтомолога колонию, неоднородны — где-то они тоньше — где-то толще, где-то они прозрачные, а где-то нет. Как в таком случае энтомологу подобраться к муравьям? На первом этапе, конечно, стоит ограничиться простым наблюдением. Для наблюдения открыта только та часть колонии, которая находится под прозрачным участком пластины. Надолго ли у энтомолога хватит терпения? Довольно утомительно сидеть и ждать, пока очередной муравей не подползет под прозрачный участок. Вдоволь насмотревшись, энтомолог переходит ко второму этапу. Он пытается пробить пластину и как-то воздействовать на муравья, например — излучением. Облученный муравей уползает, что с ним дальше происходит — энтомологу не известно. Такой метод изучение примитивен даже с обычной человеческой точки зрения. Изучая популяцию каких-либо животных, люди вживляют отдельной особи специальные приборы, способные собирать информацию не только об этой конкретной особи, но о все популяции в целом. Приборы стараются сделать такими, чтобы сами они не влияли на поведение особи. Но кто в состоянии определить точно — что влияет, а что — нет? Строго говоря, только само животное. Но оно нам об этом не расскажет. Теперь вернемся к энтомологу и колонии муравьев. Энтомолог, живущий в трех измерениях, не в состоянии создать прибор, который смог бы работать в двумерном пространстве. Аналогично, четырехмерный Энтомолог не располагает прибором для исследования трехмерного пространства. Поэтому единственный выход для него — научить кого-нибудь отдельного муравья собирать информацию. Муравей должен стать его наблюдателем. Ясно, что с первого раза у Энтомолога ничего не получится. Прежде всего ему надо научиться сверлить в пластине достаточно большие дырки. Как я уже сказал, пластина неоднородна, а муравьи чрезвычайно малы. Сколько дырок он насверлит впустую? Вероятно, много. Я это называю «пристрелкой». Некоторые выстрелы будут удачными, но их, в отличие от неудачных, будет немного — штук девять-десять, например… — и Нибелинмус многозначительно посмотрел на Шефа. Он ждал, что тот скажет.

— Что из вашего рассказа является фактом, а что — гипотезой? — спросил Шеф.

Зейдлиц вмешался:

— Теория доктора Нибелинмуса дает объяснение фактам. Я не исключаю, что кто-то сможет придумать иную теорию, объясняющую те же самые факты, и с точки зрения этой новой теории и я и доктор Нибелинмус окажемся мистиками и шарлатанами. Но по долгу службы, я обязан принять ту точку зрения, которая предсказывает или, лучше сказать, предвидит максимальную опасность для человечества. Называйте это перестраховкой, но только так я смогу выполнить свой долг. На другом полюсе находятся обыватели. Если, не дай бог, какой-нибудь обыватель услышит о «теории потустороннего Энтомолога», то пускай он считает нас паникерами, мое самолюбие от этого не пострадает. На свете есть вещи поважнее, чем…

Зейдлиц замолк, поскольку уже не только Шеф, но и Нибелинмус начал ерзать на стуле, давая понять полковнику, что с патетикой тот переборщил.

— Интересно, — сказал Шеф, — кем бы вас счел профессор Рассвел. Ведь это он был первым, кто высказал гипотезу о существовании макро-ростков.

— Рассвел основывался на ошибочных предпосылках, — недовольно произнес Нибелинмус. — Всегда кто-нибудь да угадает правильный ответ.

Имя профессора было упомянуто несколько отстраненно. Стало быть, Шеф не рассказал им о таблице к проекту «ОК-НО». Ведь если бы Зейдлиц знал, что таблицу мы получили от Рассвела, его имя упоминалось бы чаще.

— А Дин Мартин, настаивая на размещении детекторов в Секторе Фаона, основывался на правильных предпосылках?

— Полагаю, да. Сконструированный Мартином детектор зафиксировал мощный всплеск излучения, характерного для ростков алеф-измерения. По показаниям детектора мы вычислили диаметр ростка, и он совпал с размерами исчезнувшей шкатулки.

— Поэтому вы привлекли Мартина к проекту «ОК-НО»?

— Собираемся привлечь, скажем так. Я прекрасно помню, что вы просили пригласить Мартина на нашу беседу. Но Мартин в проект «ОК-НО» не посвящен, и в его присутствии мы бы не стали говорить о галеафах.

— Как отличить человека от галеафа? — спросил Шеф и уточнил: — Не вскрывая черепа.

— Сканированием мозга, — ответил Нибелинмус. — К сожалению, точное сканирование нельзя провести незаметно.

— Досадно, — ухмыльнулся Шеф. — Нескромный вопрос: а друг друга вы просканировали?

Зейдлиц отреагировал на этот нескромный вопрос совершенно спокойно:

— Конечно просканировали. И каждого, кто посвящен в проект. Вам обоим так же предстоит пройти сканирование. Мы планировали провести его позже, но раз вы сами об этом заговорили, то давайте прямо сейчас и проведем. Не бойтесь, вам не будет больно, — добавил он, очевидно, считая это добавление чрезвычайно остроумным.

— После вас, Шеф, — сказал я.

Он фыркнул.

— Какая, к галеафам, разница!

Вместе с Зейдлицем и Нибелинмусом он удалился в соседнюю каюту. Они отсутствовали ровно восемнадцать минут — я специально засек по часам. Меня в это время сторожили два ДАГАРца, вооруженные бластерами помощнее «Ижевска». У них были каменные лица, и они не умели говорить ни о чем, кроме покера.

Шеф вошел, потирая ухо.

— …а для чего, спрашивается, я сказал вам размер шляпы, — продолжал говорить он на ходу, — вы чем слушали?

— Мы не ожидали, что ваша голова настолько большая, — с поддельным раскаянием произнес Зейдлиц. — Теперь ты, — сказал он мне.

— А что с Шефом?

— Все нормально. Он оказался простым парафреником.

— Да?! — изумился я. — Слушайте, не надо сканирования. Я сам во всем признаюсь. Чистосердечное признание смягчает галеафу вину?

— Смягчает. Колесование заменяется экспресс-повешением. Давай, иди, не выпендривайся.

— Иди-иди, — поторопил Шеф.

В следующие восемнадцать минут ничего особенного со мной не произошло. На голову мне надели какую-то пластиковую кастрюлю, уши в нее поместились так же удобно, как и затылок. Зейдлиц, Нибелинмус и еще один тип (как я узнал после — тот самый патологоанатом) смотрели на экран компьютера, находившийся вне моего поля зрения. Во время всего процесса они хранили полное молчание. Потом патологоанатом подошел ко мне и снял кастрюлю.

— Поздравляю, ты чист, — сказал Зейдлиц.

— А ты — нет, — ответил я и пошмыгивая поводил носом.

Заработал тычок в спину.

— Ну-с, — сказал Зедлиц, когда мы вновь собрались за железным столом в каюте для допросов. — Мы готовы вас выслушать.

— Мне нужен список всех, кого вы просканировали, — заявил Шеф.

— Исключено, — отрезал Зейдлиц.

— По какому принципу вы выбираете людей для сканирования?

— Сканирование проходят только те, кого мы посвятили или собираемся посвятить в проект. У этих людей не будет желания болтать. После вашей идиотской публикации в Секторе Фаониссимо" нам пришлось действовать более осторожно.

— Перепечатка, — отмахнулся Шеф, — надо было чем-то заполнить колонку «Из жизни сапиенсов».

— Откуда перепечатали?

— Я что ли печатал! — нахально возразил мой босс. Зейдлиц хмуро потребовал:

— Установите первоисточник и сообщите мне. Слухи, думаю, появились после того, как один невролог из числа посвященных вздумал с помощью этого прибора проверять разных сумасшедших, выдающих себя за сапиенсов.

— Я вас понимаю, — сказал Шеф. — Дать мне список просканированных — это все равно, что дать мне список посвященных в проект «ОК-НО». А Сведенова вы просканировали без посвящения?

Физиономия у Зейдлица налилась кровью.

— Откуда, черт побери, вы…

— Не волнуйтесь, он ничего не помнит. Но из-за вас он упустил двух важных клиентов на Хармасе. Он вправе стребовать с вас компенсацию.

— Перебьется!

— Ладно, к Сведенову мы еще вернемся. Надеюсь, у вас хватило ума не проверять таким же образом остальных пассажиров «Монблана». Покойный галеаф, господин Гриффитс, перед смертью говорил о какой-то передаче. Если это не был предсмертный бред, то что он имел в виду? Какую передачу?

— Очевидно, какую! — разозлился Зейдлиц. — Передачу объектов из нашего пространства в четырехмерный росток.

— Странно, что они выбрали эту шкатулку. Ее хозяин, господин Сведенов, утверждает, что она не представляет никакой художественной ценности. Зачем она Энтомологу?