Мелисса Марр - Любимый грешник

• Название: Любимый грешник
• Автор: Мелисса Марр
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Правило № 3: не смотри прямо на невидимых фейри.

Эйслинн всегда видела фейри. Могущественные и опасные они ходят по миру смертных под покровом невидимости. Эйслинн боится их жестокости, особенно если они узнают, что она может их видеть, и мечтает о том, чтобы не видеть их присутствия, как другие подростки.

Правило № 2: не разговаривай с невидимыми фейри.

Один из них, Кинан, опасный настолько же, насколько и прекрасный, пытается заговорить с ней, задавая вопросы, на которые Эйслинн боится отвечать.

Правило № 1: никогда не привлекай их внимание.

Но уже слишком поздно. Кинан — Летний Король, ищущий свою королеву уже девять веков. Без нее само лето погибнет. Он уверен, что Эйслинн должна стать Летней Королевой любой ценой — независимо от ее планов и стремлений.

Внезапно все эти правила перестают защищать Эйслинн, и теперь все поставлено на карту: ее свобода, ее лучший друг Сет, ее жизнь. Интриги невидимых фейри, земная любовь, конфликт древних правил с современными обстоятельствами — все это вы найдете на станицах этой волшебной сказки 21 века.

---

Больше — никогда.

Поэтому, сдерживая гнев, она направилась в центр города — в относительную безопасность железных решеток и металлических дверей. Железо в своем изначальном виде так же, как и переработанное в сталь, было ядовитым для фейри, что Эйслинн находила весьма удобным для себя. Если не брать во внимание тех фейри, что гуляли по ее улицам, Хантсдейл был ее домом. Она бывала в Питтсбурге, гуляла по Вашингтону, бродила по Атланте. Эти города ей нравились. Но они были уж слишком процветающими, чересчур оживленными, перенасыщенными парками и деревьями. Хантсдейл не процветал. Уже довольно давно. А это значило, что фейри тут тоже не процветали.

Кураж звенел в большинстве переулков и аллей, которые она пересекала, но это было совсем не так плохо, как распространяющееся удушье фейри, скачущих по бульварам Вашингтона и разгуливающих в ботанических садах Питтсбурга. Этой мыслью она пыталась себя успокоить на ходу. Здесь было меньше фейри, как собственно и людей.

Меньше — это хорошо.

Улицы не были пусты: люди спешили по делам, шли за покупками, гуляли, смеялись. Им было проще: они не видели синего фейри, который возглавлял клин из нескольких крылатых собратьев за грязным окном, никогда не видели фейри с львиными гривами, которые пересекали линии электропередач, толкаясь и приземляясь прямо на людей.

Быть такой же слепой … Это было заветной мечтой Эйслинн всю ее жизнь. Однако это желание ничего не меняло. Даже если бы ей удалось каким-то образом больше не видеть их, человек не может перестать знать истину.

Она засунула руки в карманы, продолжая идти дальше, мимо матери с непослушными детьми, мимо витрин магазинов, разукрашенных морозными рисунками, мимо улиц, покрытых заиндевелой грязью. Она дрожала. Казалась, началась бесконечная зима.

Она миновала угол Харпер и Третьей улицы, когда они вышли из переулка — те два фейри, которые преследовали ее почти каждый день в течение последних двух недель. У девушки были длинные белые волосы, струящиеся, как кольца дыма. Ее губы были синими — не от помады, а как у мертвеца. На ней была выцветшая коричневая кожаная юбка, вышитая толстыми нитками. Рядом с ней был огромный белый волк, она то ехала на нем, то опиралась на него. Когда другой фейри касался ее, от ее кожи шел пар. Она оскаливалась, толкала и била его, но он только улыбался.

И когда он делал это, он становился по истине великолепным. Он постоянно слегка светился, как будто горячие угли тлели в нем. Его волосы до плеч сияли, как медные струны, которые могли бы порезать кожу Эйслинн, если бы она решила пропустить их сквозь пальцы. Но, разумеется, она не стала бы этого делать, даже если бы он был настоящим человеком — он был не в ее вкусе: смуглый и слишком красивый, а его небрежная походка говорила о том, что он прекрасно знал, насколько привлекателен. Он шел так, будто все и все были в его власти, из-за чего казался выше. Однако он все же не был таким же высоким, как худые до костлявости девушки на речном пляже или незнакомцы с кожей цвета древесной коры, которые бродили по городу. Он был среднего роста, лишь на голову выше, чем сама Эйслинн.

Когда он приближался, она чувствовала аромат полевых цветов, слышала шелест ивовых веток, как будто сидела у пруда в один из редких летних дней: вкус самого разгара лета в начале холодной осени. И ей хотелось сохранить этот вкус, согреться в нем, завернуться в него, пока тепло не впитается в ее кожу. Это пугало ее. Ее пугало почти непреодолимое желание приблизиться к любому из них. Он пугал ее.

Эйслинн ускорила шаг, не побежала, просто зашагала быстрее. Только не беги. Если она побежит, они станут преследовать ее, они всегда так делают.

Она нырнула в «Мир комиксов». Ряды не покрашенных деревянных полок магазина давали ей ощущение безопасности. Моя территория .

Каждую ночь она ускользала от них, пряталась, выжидая, когда они пройдут мимо и исчезнут из вида. Иногда это не получалось с первого раза, но, тем не менее, срабатывало всегда.

Она ждала в магазине, надеясь, что они не заметили ее.

А потом он вошел, каким-то образом скрыв свое сияние, вполне похожий на человека и — видимый для всех.

Это что- то новенькое . Это не хорошо. Там, где дело касалось фейри, не могло быть ничего хорошего. Они каждый день проходили мимо нее — мимо всех — невидимые и неслышимые, пока они сами того не желали. Эйслинн знала: самые могущественные из них — те, которые могли проникнуть дальше в город, — могли создавать иллюзию — так они управляли человеческим сознанием — и спрятать свою истинную сущность под видом людей. Эти фейри пугали ее больше других.

Но этот был еще хуже: он «надел» иллюзию прямо на ходу, став видимым внезапно, как будто его появление вообще ничего не значило.

Он остановился у прилавка и заговорил с Эдди, наклонившись к нему, чтобы тот услышал его, поскольку из динамиков в углах грохотала музыка.

Эдди посмотрел в ее сторону, а потом снова на фейри. Он произнес ее имя. Она видела это, хотя и не могла слышать.

Только не это.

Фейри пошел к ней, улыбыясь и выглядя так, будто он был просто одним из ее самых богатых одноклассников.

Она отвернулась и взяла с полки старое издание ужасов и сказок, очень надеясь, что руки ее при этом не дрожали.

— Эйслинн, правильно? — Мальчик-фейри был прямо возле нее, плечом к плечу, слишком близко. Он посмотрел на комикс и улыбнулся. — Есть что-нибудь интересное?

Она отступила и медленно осмотрела его. Если он хотел походить на человека, то она сказала бы, что ему это не удалось. В потертых джинсах и тяжелом шерстяном пальто он выглядел слишком респектабельно. Он «приглушил» медный цвет своих волос до песчано-белого, скрыл странный шелест лета, но даже в виде человека был слишком красив, чтобы быть настоящим.

— Я таким не интересуюсь, — она вернула комикс на полку и вошла в следующий проход, стараясь сдерживать страх, что, впрочем, ей плохо удавалось.

Он настойчиво последовал за ней, чересчур близко.

Она не думала, что он причинит ей вред. Только не здесь, не на публике. Ко всем их недостаткам, они вели себя лучше, когда носили человеческие «маски». Может быть, потому, что боялись железных решеток в человеческих тюрьмах. На самом деле совершенно неважно, почему. Имело значение лишь то, что это правило они, похоже, соблюдали.

Но когда Эйслинн взглянула на него, ей все еще очень хотелось убежать. Он был похож на тигра, выслеживающего свою добычу, прячась в конце ущелья.

Мертвенно-бледная девушка ждала снаружи, сидя на спине своего волка. Ее лицо было задумчивым, а глаза горели каким-то черным светом — странные вспышки цвета в черной луже.

Не смотри прямо на невидимых фейри, правило № 3 . Эйслинн снова взглянула на полку перед собой так спокойно, как будто просто осматривалась в магазине.

— У меня назначена встреча с несколькими людьми за чашечкой кофе, — мальчик-фейри приблизился. — Хочешь присоединиться?

— Нет, — она боком отступила подальше от него. Сглотнула, но это не помогло. Во рту было сухо от страха и искушения, которые она ощущала в этот момент.

Он последовал за ней:

— В другой вечер.

Это не было похоже на вопрос, нисколько. Эйслинн покачала головой:

— Определенно, нет.

— У нее всегда был иммунитет к твоим чарам, Кинан, — проговорила с улицы бледная девушка. Ее голос был мелодичным, но в нем чувствовались резкие нотки. — Умница.

Эйслинн не ответила: бледная девушка не была видимой. Не отвечай невидимым фейри, правило № 2.

Он тоже не ответил ей, даже не взглянул в ее сторону.

— Могу я написать тебе? По электронной почте? Или еще как-нибудь?

— Нет. — Ее голос был грубым. Во рту было сухо. Она снова сглотнула, язык прилип к небу и издавал щелкающие звуки, когда она пыталась заговорить. — Меня это совершенно не интересует.

Вообще- то ее это очень интересовало.

Она ненавидела себя за это, но чем ближе к ней он стоял, тем больше она хотела ответить да, да, пожалуйста, да на все, что ему только хотелось. Но она не сказала. Не могла.

Он вытащил листок бумаги из кармана и что-то нацарапал на нем.

— Это мой адрес. Если ты передумаешь…

— Не передумаю. — Она взяла листок, стараясь унять дрожь в пальцах, опасаясь, что если прикоснется к нему, все станет еще хуже, и засунула в карман.

Пассивное сопротивление . Именно это посоветовала бы бабушка. Просто пройди через это и уходи.

Эдди наблюдал за ней. Бледная девушка тоже.

Мальчик- фейри наклонился к ней и прошептал:

— Мне действительно хочется познакомиться с тобой, — он понюхал ее, как будто на самом деле был каким-то животным, не более чем просто похожим на человека. — Честно слово.