Владимир Черепнин - Сборник рассказов

• Название: Сборник рассказов
• Автор: Владимир Черепнин
• Жанр: Юмористическая проза

---

Бутылка текилы и триста баксов вмиг решили все проблемы. Правда, джип и братков-телохранителей пришлось оставить за воротами. Нагруженный пакетами с экзотической жратвой и дорогой выпивкой Вован ступил на территорию части.

Дневального на тумбочке не было, так что объяснять никому ничего не пришлось. Вот, они, пенаты. Из-за дверей с красочной вывеской «Комната досуга» (ранее было написано «Красный Уголок») доносился непонятный в данных обстоятельствах, но весьма знакомый гул. Вован смело толкнул дверь. Чего бояться «авторитету» среднего (почти крупного) пошиба?

Вначале он даже не поверил своим глазам. Показалось, что оказался не в армейской казарме, а на пирушке чьей-то братвы. Те же стриженные головы, те же крупные пацаны… Не состыковалось как-то с нарисовавшимися в пьяной голове перспективами. Он-то думал, что явится в качестве благодетеля и станет кормить и поить изможденных солдатиков. То ли по телеку трендели про вечно голодную армию, то ли это была какая особая часть, но стол ломился. Конечно, не столь изысканными продуктами и напитками, которые принес с собой Вован, но колбасы, сала и водки было предостаточно.

— Мужик, тебе че?

— Мужики в колхозе! — Привычной фразой блатных ответил Вован.

— А я говорю — мужик! — Здоровенный детина недовольно насупился, и Вован чисто интуитивно понял, что лучше не спорить.

— Пацаны, я того, типа с праздником поздравить…

— Это кто тут пацаны?! Разуй глаза, мужик. Перед тобой деды! Какого хрена надо, спрашиваю?

— Служил я раньше здесь, вот, решил проведать…

— Так бы раньше и говорил, а то, пацаны, с праздником…

Казалось известие о том, что он ранее проходил службу в данном подразделении расставило все по местам: пакеты разгрузили, Вована усадили на почетное место, налили «штрафную», выпили.

— Так говоришь, два года тарабанил в этой казарме?

— Нет, не два. Вернее, два, но не года, а месяца.

— Это как?

— С уголовки бумаги пришли, и меня передали ментам…

— И посадили? — Поинтересовался один из солдатиков, по мечтательному тону которого было понятно, что он еще не определился куда податься после дембеля, в милицию или в бандиты.

— Нет, на зону я попал гораздо позже, а тогда откупился и от прокурора, ну и, заодно, и от армии, — самодовольно похвалился Вован.

— Так, выходит, ты прослужил всего два месяца? — Спросил все тот же переросток, который явно был здесь за главного.

— Типа того.

— И ты, салага, осмелился сидеть за одним столом с дедушками?!

Такого поворота событий Вован никак не ожидал.

— Какой я салага! Да я вам в отцы гожусь! В натуре, охренели…

Вован был крупным мужчиной, но, тем не менее, мощный удар в лоб сшиб его с табуретки, как подростка. Он неожиданно понял, что кружащиеся перед глазами звездочки после тумаков в мультиках рисуют не зря.

— Быки! На кого руку подняли?! Да у меня за воротами джип полный братвой! Да мы вас…

Следующий хук вновь поверг начавшего подниматься «авторитета» на пол и не дал закончить угрозу.

— Это ты правильно сказал: за воротами. Там может быть ты и крутой. — Двадцатилетний «дед» был само спокойствие. — А здесь ты — зеленый салабон, потому как на территории воинской части ни биологический возраст, ни тюремный стаж не имеют ни какого значения. Важен лишь срок службы. А у тебя он всего два месяца.

— Я начальству вашему жаловаться буду, — совсем не по-бандитски протянул Вован осторожно ощупывая расквашенный нос.

— Ты, наверное, еще не понял как попал? Мы тебя сами командирам сдадим, как лазутчика, проникшего на территорию секретной части. Только предварительно все кости тебе переломаем, потому что ты сопротивление оказывал при задержании. А если выяснится, что ты и правда бандит, тем лучше. Тогда за твое задержание кроме благодарностей еще и отпуска заработаем. Но это потом. А сейчас праздник, все-таки. И раз уж ты, салага, имеешь честь присутствовать на нашем скромном банкете, то, давай, развлекай дедушек…

И Вован развлекал. С табуретки читал стишки и пел дембельские песни. Те же самые, что когда-то не допел. Изображал зайку-попрыгайку, объявлял от имени ИТАР ТАСС сколько дней осталось до приказа…

Ближе к утру обильные возлияния возымели действие. Юные «деды» заснули. Затаив дыхание, на цыпочках, Вован покинул «Комнату досуга». А потом бежал до самого джипа. И пока он судорожно тряс задремавшего водилу, чтобы тот быстрей заводил и мчал домой, пьяный капитан с КПП радушно приглашал приезжать еще, мол, завсегда дорогим гостям рады, и долго махал на прощание быстро удаляющемуся внедорожнику.

Кошмар

Прапорщику Цапцарапкину приснился страшный сон. Будто служит он в таком месте, где украсть ничего невозможно. Целый день бедный прапорщик переходит из помещения в помещение, но нигде не удается хоть что-нибудь свинтить, оторвать, отколупнуть, не говоря уж о просто взять и прикарманить. Все кругом монолитное и прочное. А после службы он идет в клуб прапорщиков-несунов. А там как всегда собрание. Все поочередно встают и докладывают, что удалось за день умыкнуть с вверенного объекта. У большинства рожи толстые, нажратые, лоснящиеся. Попадаются и худые физиономии, но это не из-за неумения воровать, просто конституция не позволяет нажрать нормальную харю. У Цапцарапкина с рожей все нормально. Нажрата даже побольше, чем у некоторых, а вот с докладом…

И когда до него дошла очередь поведать о своих трудовых подвигах, он встает и молча разводит руками. Что тут началось! Со всех сторон стали доноситься гневные реплики:

— Да, как ты смел явиться, ничего не своровав?!

— Позор всего нашего сообщества!

— А еще рожу нажрал, как у порядочного прапорщика!

— Гнать его из наших рядов!

На первый раз простили. Отделался выговором с занесением. И пообещал непременно исправиться.

На следующий день Цапцарапкин захватил из дома инструменты (на новом месте службы даже таковых не имелось, иначе никаких проблем и не было бы, ведь инструменты — это предметы, на которые в первую очередь обращает внимание нормальный прапорщик на предмет их приватизации). Целый день, обливаясь потом, пытался он хоть что-нибудь добыть. Тщетно. А когда понял, что опаздывает на собрание, побросал инструменты и бегом пустился в клуб.

Дело в том, что ему снилось так, что это на службу можно было опаздывать или, вообще, не ходить, а вот явиться не вовремя на заседание клуба — все равно что родину предать. Цапцарапкин еле успел. Входит, а там его только и ждут. Члены клуба сразу все поняли. Горе-несуну даже не пришлось разводить в стороны пустые руки.

— Да что же это такое? Думали, оступился человек, с кем не бывает, но ведь проглядывается система…

— Что с ним нянчиться?! Пусть проваливает!

— Саботажник несчастный!

— Из-за него и нас кругом косо смотреть будут!

В этот момент кто-то, являющийся не только членом данного сообщества, а также и соседнего клуба стукачей, ехидным голосом сообщил:

— Он ведь не только ничего не своровал, он на службу принес свои инструменты и оставил их там!

Это был полный крах. Не своровать — серьезный проступок, но приносить на службу свое и оставлять — преступление. Тут уж изгнанием не отделаешься.

— Его к нам честные заслали!

— И морда, скорей всего, не нажратая, а пристегивающаяся!

— Казнить шпиена!

— На газовый стул его!

— В электрическую камеру!

…

Цапцарапкин проснулся в холодном поту. Встал. Начал быстро одеваться.

— Куда намылился в три часа ночи? — Поинтересовался заспанный голос жены.

— На службу надо мне, срочно.

— С какого перепугу? Никто не звонил, и, вообще, завтра выходной…

— Ты не поймешь. Потом объясню.

Прапорщик вернулся через полтора часа с двумя огромными баулами. Чего в них только не было. Пять килограмм гвоздей, семь банок тушенки, манометр, канистра машинного масла, три пары солдатских сапог и еще много всякой всячины. Он разделся, лег и заснул с чистой совестью.

Теория относительности

Как я вчера отметила 8 марта? Ой, девки, лучше не спрашивайте. Чуть мужа своего прошлогоднего не придушила. Что? Нет, в этом году у меня тот же самый муж. Почему тогда прошлогоднего? А вспомните, как тот год назывался по восточному гороскопу? Вот, я и говорю, чуть не придушила своего козла. Прямо, как Дездемона своего негритеночка. Что? У Шекспира наоборот было? Может быть. Потому что Шекспир тоже прошлогодний. А у меня было все правильно. Кто надо и кого надо душил.

За что? Заработал. Представляете, входит и прямо с порога мне выдает…, ой, не входит. Не мог он входить. Кто же мужика в женский день на улицу выпускает? Там столько шляется одиноких стерв, желающих в праздник себе подарочек подыскать, мол, в этот день все можно, все дозволяется, вплоть до откровенной охоты на противоположный пол. Откуда знаю? А, думаете, как я со своим познакомилась?