Флавий Ренат - КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ВОЕННОГО ДЕЛА

• Название: КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ВОЕННОГО ДЕЛА
• Автор: Флавий Ренат
• Издательство: (с) Вестник древней истории, М., Соцэкгиз, № 1
• Жанр: Античная литература
• Год: 1940

Сочинение ВЕГЕЦИЯ Флавия Рената (лат. Flavius Vegetius Renatus) (2-я пол. IV в. н.э.) - римский теоретик военного искусства, в котором даются ценные сведения о системе боевой подготовки, организации, вооружении и тактике. В кн. I основное внимание уделяется вопросу о новобранцах, о том, какие профессии следует предпочитать и в каких войсках их следует использовать. Кн. II рассказывает об организации армии, войсковых соединений и функциях военачальников, о служебных повышениях, об оружии легиона. Кн. III посвящена вопросам стратегии и тактики наступательной и оборонительной войны: здесь говорится о том, какой величины должно быть войско и как наблюдать за его санитарным состоянием, о небходимом фураже и продовольствии; о том, как устроить лагерь и как выбрать удобное для сражения место и т.д. В IV кн. подробно объясняется, как следует укреплять города, строить стены, какими должны быть осадные машины и какие нужно предпринять меры предосторожности, чтобы враг тайно не захватил стен; излагаются также правила морской войны. Через весь труд В. проводится мысль о том, что прежде римские легионы были непобедимы, теперь же их военная мощь заметно упала вследствие небрежного отношения к военному искусству.

---

23. Изложив все об устройстве и распорядке легиона, возвращаемся к рассказу об упражнениях, откуда, как мы сказали, произошло и самое название войска (exercitus = обученный). Молодые воины и новобранцы рано утром и после полудня упражнялись в применении всех видов оружия. Старые и уже обученные воины упражнялись хотя и один раз в день, но без пропусков. Ведь ни долгие годы жизни, ни число лет службы не дают еще знания военного дела: даже после долгих лет службы воин, не прошедший и не знающий всех упражнений, все равно остается новобранцем. Уменью владеть оружием, которое показывают в цирке в праздничные дни, должны были учиться ежедневным упражнением не только находящиеся в распоряжении экзерцирмейстера, но и все сотоварищи по жизни в лагере. Ведь ловкость приобретается только физическим упражнением, равно как и искусство поражать врага, защитить себя, особенно если идет бой на мечах в рукопашную; но еще большее значение имеет то, что они во время этих предварительных упражнений учатся держать ряды, следовать за своим знаменем среди множества движений в ходе сражения;

среди обученных не бывает ошибок, тогда как среди {необученной} толпы такое замешательство обычно. В высшей степени хорошо упражняться на чучелах, даже на палках: этим приучаются нападать на врага, рубя или коля его в бок, в ноги и в голову. Равным образом они научаются прыгать и наносить удары, в три приема подниматься на щит и вновь за ним скрываться, то стремительно выбегая, прыгая, то при отступлении отскакивая назад. Они должны учиться издали попадать копьями в чучела, чтобы у них могли развиваться и все время совершенствоваться меткость и сила правой руки. Стрелки из лука и пращники ставили себе для этого в качестве цели веники, т.е. связки прутьев или соломы, с тем чтобы, отойдя от цели шагов на 600, стрелами и камнями из пращи часто попадать в эту цель. Поэтому они без замешательства делали в боевом строю то, что они всегда делали на поле, как бы играя. Надо еще приучиться только один раз повертеть пращей над головой, когда из этой пращи кидается камень. Кроме того все воины учились бросать просто рукою фунтовые камни; такой прием считается более удобным, так как для него не нужна праща. Также в постоянном и непрерывном упражнении они должны были направлять удары копий и свинцовых шаров; это делалось настолько постоянно, что во время зимы для всадников -- портики, а для пехотинцев -- здания вроде базилик покрывались черепицей или дранкой, а если их не было, то тростником, осокой или соломой; в этих помещениях во время бурной погоды или когда наружи дуют сильные ветры, войско упражнялось под крышей в употреблении оружия. В остальные зимние дни, если только не шел снег и дождь, оно должно было упражняться в поле, чтобы ни дух воинов, ни их тела не расслаблялись благодаря перерыву в привычных упражнениях. Очень часто надо заставлять рубить лес, носить тяжести, прыгать через рвы, плавать в море или в реках, полным шагом ходить или бегать даже в вооружении со своим багажом, чтобы благодаря привычке к ежедневному труду во время мира он не казался им тяжелым во время войны. Будет ли это легион или вспомогательные отряды, пусть они упражняются постоянно. Ибо насколько хорошо обученный воин жаждет сражения, настолько необученный боится его. В конце концов нужно знать, что в битве выучка приносит больше пользы, чем сила: если воин не обладает искусством владения оружием, нет никакой разницы между воином и простым деревенским жителем. 24. Атлет, охотник, возница из-за незначительной выгоды или даже ради расположения со стороны народа ежедневным упражнением обычно сохраняют или усовершенствуют свое искусство; с тем большим старанием воин, руками которого должно быть сохранено государство, непрерывными упражнениями должен сохранять свое знание военного дела, свой навык к боевой практике; ведь на его долю достается не только славная победа, но и богатейшая добыча; обычно его ведут к богатству и высокому положению порядок военной службы и суждение о нем императора. Артисты сцены не отказываются от упражнений ради славы среди публики; воин же, будь то новобранец или заслуженный ветеран, связанный священной клятвой, не должен уклоняться от упражнений, как ему владеть оружием; ведь ему приходится сражаться за собственное спасение, за общую свободу. В самом деле, глубоко правильна старинная поговорка: всякое искусство зависит от упражнения.

25. Легион обычно одерживает победу не только численностью своих воинов, но и родом своего вооружения. Прежде всего он снабжается такими копьями и дротиками, каких не могут выдержать никакие брони и панцыри, никакие щиты. Обычно каждая центурия имеет свою "карробаллисту" (баллисту, поставленную на повозку), к которым приписываются мулы для перевозки и по одному человеку из каждой палатки, т.е. 11 человек, для ее обслуживания и наводки. Чем эти баллисты больше, тем дальше и сильнее они бросают стрелы. Они не только защищают лагерь, но и в поле они ставятся позади тяжеловооруженной пехоты. Силе их удара не может противостоять ни вражеский всадник, одетый в панцырь, ни пехотинец, защищенный щитом. Таким образом, в одном легионе обычно бывает 55 карробаллист. Равным образом 10 "онагров", т.е. по одному на когорту; их со всем их снаряжением везут на повозках быки, с тем чтобы в случае, если враги явятся для штурма вала, можно было защищать лагерь, бросая стрелы и камни. Кроме того легион имел при себе еще челноки, выдолбленные из цельных стволов, с очень длинными канатами, а иногда и железными цепями. Соединив между собой эти, как их называют, однодеревки (моноксилы) и постлав поверх их настил из досок, и пехота и конница безопасно переходит по ним без мостов через такие реки, через которые нельзя перейти вброд. В числе легионного оборудования находятся железные крючья (гарпагоны), которые называют волками, и железные серпы, прикрепленные к очень длинным шестам, а затем для работ по проведению рвов -- двузубые мотыги, заступы, лопаты, корзины и ящики, чтобы в них носить землю. Тут же и двойные и простые топоры, пилы, плотничий инструмент, чем обтесываются и отпиливаются столбы (для палисада). При легионе находятся также ремесленники с набором железных инструментов, которые делают нужные для осады неприятельских городов черепахи (testudines), прикрытия для пролома стен (musculi), тараны, винеи (крытые навесы для тарана), как их называют, а также подвижные башни. Одним словом, чтобы не говорить очень долго, перечисляя все поодиночке, -- легион должен иметь при себе и возить с собою все, что считается нужным при любом роде войны, чтобы разбитый на любом месте лагерь мог обратиться в вооруженный город.

КНИГА ТРЕТЬЯ

Древние летописи рассказывают, что раньше македонян владыками мира были афиняне и лакедемоняне. Правда, у афинян процветало занятие не только военным делом, но и различными другими искусствами, у лакедемонян же исключительной заботой была война. Они были первыми, которые, как утверждают, опираясь на опыт, полученный в сражениях, пришли к определенным выводам и написали об этом книги; военное дело, которое по всеобщему представлению зависит от одной только доблести и до известной степени от счастья, они сделали предметом опыта и изучения, сведя к системе дисциплины и тактики. Они выдвинули учителей военного искусства, которых они называли тактиками, чтобы они обучали их молодежь практике и различным приемам владения оружием. О мужи, заслуживающие величайшего удивления! Они пожелали изучить главным образом то искусство, без которого остальные искусства не могут существовать. Следуя их установлениям, римляне не только практически применили эти законы военного дела, но написали и книги по его теории. Разбросанное у различных писателей по различным их книгам ты, непобедимый император, приказал моему ничтожеству изложить в сокращенном виде: чтение обширных и многочисленных сочинений может надоесть; от знакомства же с немногими работами могло не получиться полного понимания. Какую пользу принесла тактика в сражениях лакедемонянам, не говоря обо всем другом, -- ясно на примере Ксантиппа: явившись к карфагенянам в единственном числе и подав им помощь не силой и доблестью, а знанием и искусством, он, разбив наголову неприятельские войска, взял в плен Атилия Регула и все римское войско и блестящей победой в одном сражении закончил всю войну. Равным образом и Ганнибал, собираясь напасть на Италию, нашел себе одного лакедемонянина(11) в качестве учителя тактики, следуя наставлениям которого он погубил столько консулов и уничтожил столько легионов, хотя уступал им и по силам и по численности войск. Таким образом, кто хочет мира, пусть готовится к войне; кто хочет победы, пусть старательно обучает воинов; кто желает получить благоприятный результат, пусть ведет войну, опираясь на искусство и знание, а не на случай. Никто не осмеливается вызывать и оскорблять того, о ком он знает, что в сражении он окажется сильнее его.