Элизабет Бушан - Месть женщины среднего возраста

• Название: Месть женщины среднего возраста
• Автор: Элизабет Бушан
• Издательство: ТИД Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-483-00118-4

Роуз Ллойд даже не подозревала, что после двадцати пяти лет счастливого супружества ее муж Натан завел любовницу и подумывает о разводе. Но главное потрясение ждало впереди: любовницей Натана оказалась лучшая подруга Роуз и ее коллега по работе Минти…

---

К моему ужасу, ее глаза наполнились слезами.

– О мама, прошу тебя, не надо. Не плачь.

Ианта достала из рукава кардигана аккуратно выглаженный платочек и прижала его к глазам.

– Ничего… Все в порядке… Вообще-то меня кое-что беспокоит. Мне приходится сдавать анализы, и я плохо сплю. – Ее молчание встревожило меня сильнее, чем все, что она сказала до этого. – Ничего серьезного, знаешь…

Я придвинула стул ближе.

– Нет, не знаю, мама. Расскажи мне.

Ианта рассмеялась противным смешком: она смеялась так, когда была на публике и не знала, что сказать.

– Всего лишь опухоль. Доктор говорит, что скорее всего, обычная киста. – Она похлопала себя по груди.

Мои мысли отчаянно заметались.

– Когда и где ты сдаешь анализы?

– В том-то и дело. Там большая очередь.

Я вздрогнула.

– Я позвоню Натану. Ты вписана в его страховку.

Номер Минти до сих пор хранился в памяти телефона в гостиной; стоило нажать кнопку, и я уже говорила с Натаном.

– Натан, Ианте нужно срочно сдать анализы. Хотела спросить, можно ли пойти в больницу и воспользоваться твоей страховкой.

Натан кашлянул. Это всегда был плохой знак.

– Я как раз хотел поговорить с тобой об этом. Мне пришлось вычеркнуть из полиса вас обеих.

– Понятно. – Я помолчала. – Точнее, ничего не понятно. – Но тут до меня дошло: – Потому что вместо нас ты вписал Минти?

– Именно.

– Ты мне не мог сказать?

– Собирался, но вылетело из головы. Когда-нибудь я объясню, почему так поступил, но это было необходимо. Не волнуйся, больше никаких изменений я не делал.

– Давай-ка уточним. Значит, Ианта не может воспользоваться страховкой, чтобы провести срочные анализы, зато мы можем вызвать газовщика, чтобы починить колонку? Можем спокойно умирать в теплом доме. – Я пыталась держать себя в руках. В конце концов, чего еще можно было ожидать? Я сказала – скорее самой себе, чем ему: – И что же мне делать с Иантой?

– Ну… – Я услышала, как Минти что-то говорит на заднем плане, и Натан прикрыл трубку рукой. Последовало невнятное и, судя по тону Минти, довольно горячее обсуждение. – Роуз, – Натан вернулся на линию, – если тебе нужна помощь…

– Все в порядке, Натан, даже не думай.

Я бросила трубку и уставилась в пол. Ианта всегда говорила, что не будет жить вечно, но мне в это не верилось. В комнате похолодало; меня слегка трясло – не знаю, от злобы или от страха. И все же в одном я была уверена: я была одна.

Я соврала Ианте, что все устроено и ей нужно лишь послать счет на Лейки-стрит, чтобы я проверила его и переслала Натану.

Она вроде успокоилась и тихо, но настойчиво заявила, что хочет взглянуть на сад. Мама пошла по дорожке, часто останавливаясь, чтобы осмотреть растения. Я неохотно следовала за ней.

– Ты запустила сад, – укорила она меня. – Очень жаль.

– Я редко сюда выхожу.

– Но ты должна. – Мама наклонилась к клематису; платье с цветочным рисунком опустилось изящным водопадом. – Он завял, Роуз. Если сейчас же подрежешь цветы, сможешь его спасти. – Она посмотрела на меня пронизывающим, вопрошающим взглядом. – Ты распустилась. Что бы ни произошло, ты не должна сдаваться. Другие люди зависят от тебя, и ты должна подавать пример детям и мне. Мы все от тебя зависим. – Дочитав лекцию, мама растерла меж пальцев оливковый листок. – Я никогда не верила, что ты вырастешь, – сказала она оливе.

Хотя меня разрывала боль, я все же рассмеялась.

– А я никогда не думала, что увижу, как ты разговариваешь с этим деревом. Пройдет еще пара лет, и ты вовсе его не узнаешь.

Ианта отвернулась. Я почти ощутила вкус ее страха и тревоги и прикусила язык. «Может, через пару лет меня и не будет», – ее невысказанные слова повисли между нами.

– Мама… – я лихорадочно соображала. – Мама, я хотела попросить, чтобы ты помогла мне с фонтаном. Одной мне не справиться.

Ее лицо сразу же прояснилось.

– Разумеется.

Я достала тележку, садовый совок и ведро и начала вычищать накопившийся мусор. Даже в воде листья гниют медленно, и те, что я доставала, сохранили форму. Мы работали вместе, почти не разговаривая. Ианта отодвинула проволоку, закрывавшую мотор, и придержала ее, а я просунула руку в механизм, вытащила дохлого головастика и комки грязи.

– Давай, мам, – сказала я, и она вернула проволоку на место. Я включила механизм, и в очистившийся бассейн хлынула вода. Я навела порядок среди крупных камней, которые мы с Поппи и Сэмом собрали много лет назад в Хастингсе, и отошла назад, чтобы полюбоваться нашей работой.

Ианта отряхнула подол платья.

– Я рада, что мы это сделали.

Когда умерла мать Натана, он сказал, что ему хочется помнить ее такой, какой она была когда-то, до того, как болезнь взяла свое, и мне стоит сделать то же самое. Натан всегда мыслит рационально. Тогда, в тот самый момент, я решила, что таким и буду вспоминать его, когда мне вздумается ворошить прошлое. Пусть он останется человеком, который заботился о своей теще и тратил время, помогая ей с налогами и пенсией. Пусть теперь в свободное время он занимается другими вещами, но когда-то он это делал. Пусть Натан останется человеком, который когда-то по секрету сказал мне, что некоторые люди понятия не имеют, как устроен мир; и при этом делал все возможное, чтобы помочь.

Вечером следующего дня неожиданно раздался звонок в дверь. Это была Ви: раскрасневшаяся, запыхавшаяся.

– Транспорта у вас не дождешься, – бросила она.

– Так всегда было, – ответила я.

Я поцеловала подругу и отвела в гостиную.

– Приехала проверить, не собираешься ли ты покончить с собой. – Ви плюхнулась в голубое кресло, и я поняла, что она разговаривала с Мазарин. Поняла, что они присматривают за мной, и мне стало легче.

– С детьми все в порядке?

– Сэм часто приезжает, а Поппи присылает открытки с просьбой не беспокоиться.

Ви улыбнулась:

– Они у тебя молодцы.

Мне всегда нравилось, когда хвалили моих детей. Ви откинулась в кресле и закрыла глаза.

– Я совершенно измучена. Абсолютно выбилась из сил, до последней капли. Зачем я это сделала?

Я протянула ей бокал белого вина. Мне не нужно было спрашивать, что она имеет в виду.

– Выпей.

– Я мечтаю лишь об одном: как бы остаться одной, совершенно одной. И поспать. – Пока Ви говорила, ее лицо расслабилось, кожа побледнела, и она заснула – вот так, взяла и заснула. Потягивая вино, я сидела и мирно смотрела в окно: Прошло минут десять, и подруга проснулась. – О господи, Роуз. Зачем ты мне это позволила? Кошмар. Со мной такое случается постоянно. До смерти боюсь заснуть на совещании.

– Если ты будешь помалкивать, никто и не заметит.

– Злыдня.

Мы тихо рассмеялись. Ви заглянула в сумку – у нее тоже была сумка с книгами.

– Я хотела видеть тебя не просто ради удовольствия: ты мне нужна. Один из моих рецензентов стал часто выходить из себя, и я его вчера уволила. Теперь получается, что некому писать обзор путеводителей на лето. – Ви широко раскрыла глаза. – Вот я и подумала о тебе. Тебя еще не тошнит от серьезной литературы? Работа на неполный день. Заплачу как за полный… Проблема в том, что у тебя всего два дня… – она запнулась. – И одна из книг…

Я договорила за нее:

– Книга Хэла.

– Угу.

По моим щекам вдруг покатились слезы; это был выход эмоций, и я почувствовала себя беспомощной. Ви подскочила и стала промокать мне лицо платочком.

– Дурочка.

Долговременные привычки вошли в мою плоть и кровь, и чтобы переломить их, мне пришлось копнуть глубоко. «Тысяча оливковых деревьев» пролежала на кухонном столе час или два, прежде чем я во второй раз взяла книгу.

В романе описывалось пешее путешествие по Италии. «Путешествие, – писал автор в предисловии, – отмеченное множеством болезненных мозолей: распространенная напасть, которая сыграла в истории и войнах гораздо большую роль, чем можно было бы предположить».

Хэл начал путь в Венеции и двигался на юг, по старинному торговому пути. «Те, кто ступает на эту древнюю дорогу, обычно руководствуются мирскими стимулами: пользой физических нагрузок, обаянием незнакомого ландшафта, ощущением достигнутой цели, – но часто испытывают удивление, проникнувшись чувством, которое можно назвать религиозным».

Язык Хэла был мне не знаком, как и новый язык Натана. Если я не ошибаюсь, раньше он не изъяснялся столь цветисто, и это вызвало у меня улыбку. Но я легко представила себе его походку: нетерпеливый быстрый марш, от которого я когда-то задыхалась. Я тоже взваливала на спину рюкзак и ступала по его следам, скользя по каменистому щебню, карабкаясь по извилистой тропинке, ведущей в горы, сквозь заросли дикорастущих трав, помятых нашими ботинками и наполняющих горячий воздух ароматом.

Мозоли вынудили Хэла остановиться в деревне Санта-Мария, приютившейся на изгибе холма среди оливковых рощ Умбрии. Там он обнаружил выставленную на продажу оливковую ферму. Вторая половина книги была посвящена тому, как он купил ферму и стал учиться культивации олив.