Лев Тихомиров - Критика демократии

• Название: Критика демократии
• Автор: Лев Тихомиров
• Жанр: Религия

---

Социализм, при своем презрении к личности, думает, будто бы °на не может сама ставить себе целей и проводить их к исполнению. Но в действительности в течение всей истории человечество Жило и развивалось только тем, что ставило себе цели и их осуществляло. Достаточно и теперь взглянуть вокруг себя. Ежедневно по всем государствам, учреждениям и обществам все законы, поста-явления, решения властей и собраний направлены и в целом, и в частностях только к одному: приспособить внешние условия к требованиям и нуждам людей. Всегда и всюду люди не столько приспособляются к внешним условиям, как стараются их к себе приспособить. И только в этом источник прогресса.

Конечно, человек не всесильное существо. Видя себя в известных условиях природы, дикой или уже видоизмененной условиями техники, он к ним поневоле приспособляется, но при этом всегда привносит в них свою критическую оценку с точки зрения своих удобств и желаний. Он приспособляется к ним только для того, чтобы их приспособить к себе. Приспособляясь к ткацкому станку, человек непрерывно занят мыслью: как бы этот станок получше приспособить к себе? Отсюда все усовершенствования техники, все изобретения, в которых постоянная мысль человека — устроить технику так, чтобы ему было хорошо, выгодно и удобно.

Формы общественного сотрудничества определяются техникой, говорит социализм, но не замечает самого главного: что определяющей силой является сам человек. Приспособляя форму сотрудничества к условиям техники, человек думает, однако, приятна ли, удобна ли ему форма сотрудничества, в которую пришлось стать, и если она противна его природе, не нравится ему, то он старается переломить условия техники, изобрести на место данных ее условий какие-нибудь иные — в чем всегда оказывается в конце счета победителем человек, а не техника.

В истории труда мы действительно постоянно видим, что формы сотрудничества и вообще формы общественности сами давят на технику производства. Так, например, во времена цехов усовершенствованные машины не могли прививаться: рабочие не их не допускали и даже силой уничтожали, потому что их введение угрожало разрушить цеховую форму сотрудничества. У нас в настоящее время общинное землевладение страшно давит на всю технику земледелия. В обоих случаях это вредно и для техники, и, однако, она принуждена подчиняться, сообразовываться с общественным строем. Впоследствии, как говорит социализм, машина победила цеховой строй, но почему она могла достичь победы? Только потому, что нашлись человеческие массы, которым она была выгоднее, чем цеховая техника, и притом такие человеческие массы, для общественного строя которых машина была более подходящей.

Действительно, появление капиталистической промышленности стало возможно только тогда, когда в городах образовались значительные скопления сбродных обезземеленных рабочих, не имевших никакого технического образования. В цехи они не могли быть приняты. И вот фабрика, где искусство рабочего заменялось машиной и которая требовала большого количества рабочих как можно менее обеспеченных, чтобы трудиться подешевле, — эта фабрика явилась наиболее подходящей формой сотрудничества для таких людей, почему и восторжествовала. Люди, составлявшие огромное большинство, ввели такую форму техники, которая наилучше им соответствовала. Значит, и тут не техника победила людей, а одни люди победили других.

“Но, — скажут социалисты, — в конце счета возобладала капиталистическая техника”. Да, но потому, что она была выгоднее для самих людей, она “нищему пролетариату” дала возможность стать “рабочим пролетариатом”. Сверх того, “конца счету” нет еще, да и не будет, пока жив человек. Человек работает и ныне над приспособлением новых форм техники к своим желаниям. Несмотря на то что социализм своим вредным влиянием отнимает множество сил от этой работы, по всем культурным странам идут старания приспособить новые формы техники к обычным историческим формам общественности. Для этого люди пользуются своими испытанными историческими средствами: личной инициативы, групповой организации и государственной организации. На этом поприще сделано уже так много, что сам социализм начинает пугаться за свою участь. Особенно много сделано в Англии, где рабочие раньше других откинули социалистические стремления.

В той работе, которую все страны производят для приспособления новых условий производства к вечным формам своей общественности, мы видим, что рабочий разными способами превращается из простого “пролетария”, продавца рабочей силы, в участника производства, видим, что рабочие организуются в профессиональные союзы, входящие в соглашения с предпринимателями, организуют множество кооперативных обществ и т. д., вообще приспособляют новые условия производства к принципу частной собственности. Точно так же рабочие охраняют свою семью, причем им на помощь является государственное законодательство. Вообще, государство за последние пять-шесть десятилетий своей экономической политикой и рабочим законодательством служит живым опровержением возводимых социалистической теорией клевет против него. А между тем роль государства по устроению экономических отношений только началась, и ей еще предстоит широкая будущность.

Дело в том, что, пока промышленность работает так сильно на иностранные рынки, государству трудно регулировать производство по отсутствию международной власти, способной за этим следить. Капитализм и создан главнейшим образом работой на внешние рынки. Но времена иностранного рынка кончаются по мере уравнения промышленного развития всех стран. Уже скоро всем нациям придется подумать об организации промышленности применительно к требованиям своего собственного рынка. Тогда-то государство гораздо легче может войти в задачу разумно сообразовать производство с Потреблением. Для этого нет надобности в социализме, а возвращение блудного сына промышленности в отеческий дом еще более воскресит и укрепит ту идею Отечества, которую ныне так неблагодарно и бессердечно старается подорвать социализм в гражданах каждой страны.

Но и помимо деятельности государственных и общественных учреждений сам прогресс изобретений идет на помощь не только крупной промышленности, но и мелкой. Он поддерживает мелкого производителя в борьбе с фабрикой настолько, что предсказание Маркса о сконцентрировании всех рабочих на немногих огромных фабриках совершенно не оправдалось, и мелкое производство дает хлеб большему числу рабочих, чем крупное. Применение электричества к мелким двигателям в этом отношении может произвести такой переворот в технике производства, что крупная фабрика, может быть, должна будет ограничиться в будущем лишь очень небольшими владениями. А в земледелии открытия по интенсивному хозяйству уже и теперь привели к торжеству мелкого земельного хозяйства над крупным.

В общей сложности конец счета человека с техникой не наступил, да, повторяю, и никогда не наступит. А вся история служит нам ручательством, что и ныне не техника победит природу человека, а человек победит технику и сделает ее такою, как ему лучше, выгоднее, свободнее... То, что человек победоносно пронес через всю историю: независимость и свобода личности с ее созданиями (частной собственностью, семьей, свободной групповой организацией, свободным действием, наконец), внеклассовое государство, — все это останется с человеком будущего, как росло у человека прошлого. Чем более это будет осуществляться, тем легче будет уясняться ложность основной идеи социализма. Он был прав, напомнив существование коллективизма слишком индивидуализированному обществу начала XIX века. Но, выступив с протестом против зла, он начал отрицать добро. Он горячо взялся разбудить людей, но, по ложности своей идеи, стал что дальше, то больше воспитывать таких граждан, которые забывают, что они люди, и делаются способны только погубить общество, а среди его развалин — также и самих себя.

Чтение второе

VI

Я старался выше выяснить, что социалистическая идея односторонняя, а потому неизбежно приводит людей к противоречию с действительными законами развития общественности, которые сложны. Тем не менее эта односторонняя идея создала огромное общественное движение, длящееся с начала XIX века поныне.

Как могло это случиться? В общественной жизни, однако, не бывает ничего бессмысленного, беспричинного. Появление социалистической односторонности было совершенно естественно вследствие того, что общественность и государственность под влиянием тех идей, которые создали первую французскую революцию, впали в противоположную односторонность: начали развивать односторонне-индивидуалистический принцип свободы, упустив из виду законные требования принципа коллективизма.

Социализм и явился исторической поправкой к этой односторонности, которая сама же подготовила и почву для его действия.