Барри Крамп - Залив

• Название: Залив
• Автор: Барри Крамп
• Издательство: Мысль
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1969

Книга рассказывает о путешествии в наимее изученный район Австралии — к заливу Карпентария. Это рассказ о природе и животном мире этого отдаленного края, о нравах и обычаях его жителей, об опасной и полной приключений профессии охотника за крокодилами.

Рисунки Уилла Меони

---

Почти совсем стемнело. Наскоро перекусываем и пьем чай. Дарси зажигает карбидную лампу, чтобы не проехать мимо лагеря на обратном пути. Прушковицу дается наказ сторожить лагерь, и тот с важным видом усаживается возле грузовика.

— Ваша жена может поехать с нами. Что тут такого? Первые звезды и москиты. Лучше надеть рубашку с

длинными рукавами и штаны. Потом может похолодать. Птицы молчат. С реки доносится плеск воды. Квакают лягушки.

— Табак взяли? Пора!

Мы с Фиф на заднем сиденье, Дарси на носу. Он отталкивается от берега веслом и прилаживает фару поверх своей помятой старой шляпы. Лодочка медленно скользит по тихой реке, выбираясь на глубокое место. О черт, как мала эта лодка! Почему бы ему не завести лодку побольше?

Свет фары прорезает темноту и рыщет по обоим берегам реки, скользя то вверх по течению, то вниз. (А в какую сторону все-таки течет эта река?) Потом Дарси берет весло и легкими сильными взмахами гонит лодку вперед. Два взмаха слева, два взмаха справа, а вода даже не шелохнется — ни ряби, ни плеска. Скользим, словно в космосе. Тонкий яркий луч фары, точно палец, тычется в темные уголки берегов, нависших над рекой. О том, что мы движемся, можно узнать только по деревьям, скользящим на фоне неподвижных звезд. Слишком быстро, непохоже, что нас ждет занятие, требующее особой осторожности и сноровки.

У меня такое ощущение, будто меня вынуждают на какой-то отчаянный шаг. Я бы предпочел посидеть немного в лодке, привыкнуть к этой атмосфере.

Сотни рыб начинают вдруг метаться в луче света и с громким плеском бросаются в темноту. Кругом звуки.

Вамп! Вамп! Вамп! Это валлаби.[2] Ему и страшно, и любопытно. Хочется и удрать, и остаться. Он идет на компромисс — скачет вдоль берега. Писк, урчание, скрежет, треск. Луч метнулся назад, на то место, где только что побывал, — и вот они… Да, это, несомненно, глаза крокодила. Светящиеся красные точки на бесцветной шири реки. Это не шишковатая голова, не изогнутый хвост и даже не сами глаза. Лишь красные искры, тлеющие в камышах на противоположном берегу.

Лодка скользит прямо к немигающим глазам на другом конце луча. Подавшись вперед, Дарси сидит на носу нашей стремительной лодки и решительно ударяет по воде широким веслом.

Все ближе и ближе. И вот мы уже почти у самых красных угольков. Дарси ловко гребет одной рукой, а другой берет винтовку. Мы все еще видим одни глаза. Дарси кладет весло на колени и поднимает винтовку. Его плечи закрывают от нас глаза крокодила. Мы, наверно, наскочили на него. Я так ждал этой минуты, и вдруг меня охватывает ощущение гадливости. Я откидываюсь назад и хватаюсь за борт лодки.

Раздается выстрел, всплеск, и в луче света крокодил всплывает вверх белым брюхом. Дарси поддевает его концом весла, чтобы не дать утонуть, и рукой зажимает пасть. Он подтягивает голову крокодила к лодке и ощупью находит топор. Два удара по шее перебивают позвоночник. Не разжимая руки, Дарси ведет пасть вдоль борта и передает ее мне. Моя дрожащая рука нервно сжимает холодный нос. Двумя рывками я переваливаю крокодила через борт и укладываю на дно лодки.

Пресняк длиной шесть футов. В темноте я ощупываю холодную шершавую шкуру моего первого крокодила, а Дарси тем временем закуривает и спокойно рассуждает, где бы нам добыть еще одного — двух крокодилов.

Фиф сказала мне потом, что она не испугалась, так как с нею был я; ее немного нервировали необычные звуки, да и то потому, что было темно. Вот это да!

Проехав по реке с милю, мы убили еще двух Пресняков и услышали того, кого Дарси назвал «здоровенной дубиной»: впереди нас что-то бросилось с берега в воду с таким грохотом и плеском, будто рушился мир. Вскоре мы подплыли к большой мели. Нам пришлось выйти из лодки и тащить ее волоком ярдов сто по грязи и мелководью. Дарси сказал, что почти все местные реки в сухой сезон пересыхают и превращаются в цепочку длинных лагун.

В эту ночь мы добыли шесть Пресняков. Часа в три утра мы подплыли к тому месту, где на берегу слабо мерцала карбидная лампа Дарси. Прушковиц подбежал, чтобы доложить, что все в порядке, и взглянуть на наших крокодилов. Мы выпили по кружке чаю с хлебом, захваченным из Ялогинды, и влезли в спальные мешки, упрятанные под противомоскитные сетки. Фиф уютно устроилась у меня на руке, и вскоре мы согрелись и успокоились. Потом она прошептала мне одну из наших любимых присказок и заснула. А я еще лежал, думая об охоте на крокодилов.

Я начал охотиться на свиней, оленей и кенгуру подростком. Винтовку я брал тайком, когда мой старик бывал в отъезде. Но такой охоты, как нынешняя, я и представить себе не мог. То ли еще будет, когда мы доберемся до крокодилов, которых Дарси называет «здоровенными дубинами»!

Удивительный малый этот Дарси. Настоящий охотник на крокодилов!

Утром Дарси показал нам с Фиф, как надо снимать шкуру с крокодила, как скоблить и солить ее. Он сказал нам, что хребтовики отличаются от пузатиков и ценятся дешевле и что очень важно знать, как солить и хранить шкуры.

Я горел желанием взяться за дело сам, но Дарси сказал, что у меня будет достаточно практики потом, а сейчас самое главное — смотреть и учиться. У него ушло два с половиной часа на то, чтобы отскоблить и засолить шкуры шести крокодилов, которых мы убили накануне вечером, причем он объяснял нам все свои манипуляции.

После ленча мы погрузили все на машины, переправились вброд через обмелевшую реку Николсон в миле от стоянки вниз по течению и ехали часа два по равнине к реке с песчаным ложем, где, по словам Дарси, было очень много Пресняков. Лагерь разбили на отлогом берегу, где кончалась цепочка камней, пересекавшая русло пересохшей реки. Дарси и я добыли в ту ночь тринадцать крокодилов.

Два из них годились на чучела, им было не больше двух лет. На чучело идет крокодил длиной от девяти дюймов до двух футов. Надо осторожно подплыть к такому крокодилу вплотную, быстро и крепко схватить его за шею и сунуть в мешок, лежащий на дне лодки, не позабыв завязать мешок, потому что даже в таком возрасте они могут здорово укусить. Дарси обдирал их особым способом, натирал солью шкуру и голову и распяливал их. Делал он это весьма профессионально. Покупали чучела жители ближайших городков и путешественники, платя по три шиллинга за дюйм. Я удивился, что Дарси не применяет мышьяк или что-нибудь в этом роде для консервации шкур, идущих на чучела, но он сказал, что первые его чучела выглядят сегодня так же хорошо, как и семь лет назад, когда он их сделал. Позже он научил Фиф набивать чучела, и она стала делать это не хуже самого Дарси.

Я все-таки решил попробовать снимать шкуры, встал на рассвете, наточил нож, как бритву, и был преисполнен рвения. В тот день я кое-чему научился. Был посрамлен, когда прорезал дыру в первой шкуре. И еще в одной. Нервничал, боясь вызвать неодобрение Дарси. Усвоил разницу между хребтовиками и пузатиками.

— Любой крокодил, ширина брюха которого меньше шестнадцати дюймов, является хребтовиком.

Вскрываю брюхо и продолжаю разрез до самого кончика хвоста. От этого разреза делаю перпендикулярные надрезы с внутренней стороны лап, как показывал Дар-си. Снимать шкуру надо осторожно. Особенно с лап и под челюстью. Каждый порез обходится в фунт.

— Пока не привыкнете, вам надо пользоваться не таким острым ножом, — не сердясь сказал Дарси. — Мясо можно соскоблить, а вот дыры в шкуре не залатаешь.

Дарси пользовался двумя ножами. Маленьким прямым ножом он надрезал брюхо, а большим изогнутым — снимал шкуру. Его он держал как пишущую ручку, работая только самым кончиком.

Перевернутая лодка лежит в тени («Никогда не оставляйте шкуры па солнце, иначе они будут шелушиться»), а Фиф стоит на коленях у воды и соскабливает со шкур мясо каким-то инструментом, похожим на большой нож для чистки рыбы. Мясо крокодила белое, жесткое, похожее на рыбье. Дарси его пробовал и говорит, что это прекрасное мясо, если нет ничего другого. Прушковиц не ест его даже в вареном виде. Я его понимаю.

Надо подменить Фиф, пусть передохнет. Мне осталось снять всего три шкуры. Фиф совсем упарилась. А обработала всего две шкуры. Чертовски трудная работа! Снимать шкуры и то легче. Бедняжке Фиф достается. Вон как она сидит на берегу, старается и виду не показать, что устала.

— Фиф, согрей нам котелок чаю.

Теперь я скоблю, скоблю. Надо попытаться делать это легкими и быстрыми движениями, как бы тереть. Но тогда скребок скользит по мясу, я замечаю, что дело не двигается, и снова начинаю с усилием сдирать мясо со шкуры.

Дурень, достань из лендровера напильник и заточи скребок. Тупой совсем. Не спеши, пусть руки отдохнут. Ты обратил внимание, что конец с одной стороны заточен под углом, а с другой — плоский? Вот так и затачивай. А теперь снова скоблить.

Немного легче, но скребок прорезал дырку в шкуре. Теперь он слишком острый. Надо притупить немного об камень. Снова скоблить. Попробовать, что ли, левой рукой? Не выходит.