Хироюки Агава - Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921 - 1943 гг.

• Название: Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921 - 1943 гг.
• Автор: Хироюки Агава
• Жанр: О войне
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0195-3

Книга Хироюки Агавы - это подробный рассказ о потомке старинного самурайского рода Нагаока - Ямамато Исороку, начавшего военную карьеру кадетом в Русско-японскую войну и завершившего ее главнокомандующим Объединенного флота. Военно-морской атташе посольства Японии в Вашингтоне, Агава был противником войны с Соединенными Штатами и участвовал в Лондонской конференции по морскому разоружению, но вошел в историю как автор знаменитой атаки на Перл-Харбор. В книге повествуется о его военной и государственной деятельности, а также о частной жизни.

Взято с сайта http://flot.com

---

До того как стать начальником штаба базы в Иокосуке, Инуэ — командир линкора «Хиеи», а перед этим — начальник 1-го отдела бюро по морским делам морского министерства. Находясь на последнем посту, он уже принял меры предосторожности, установив возле здания министерства танк для круглосуточного дежурства. Делалось это для того, чтобы обеспечить защиту морякам, когда наступят крутые времена, и присутствие его объяснялось так: «Предназначен для того, чтобы широкая публика ближе познакомилась с военной техникой».

Как командир «Хиеи» Инуэ запрещал своим офицерам посещать «митинги групп молодых офицеров» в ресторанах на берегу. Некоторые рьяно критиковали его за это, но он всегда рассуждал перед своими подчиненными следующим образом:

«Причина, по которой военным разрешается носить мечи в мирное время и по которой мы гордимся ношением военной формы, состоит в том, что нация поручила нам использовать это оружие, если потребуется, для защиты страны. Однако есть эта потребность или нет, решает сама нация. Другими словами, только когда народ решил воевать, а высшее командование отдало приказ, — военному разрешено убивать врага и уничтожать его собственность. Когда военный использует оружие, которое всегда у него в руках, незаконно, чтобы убивать по своему желанию, без приказа высшего командования, он немедленно из благородного человека превращается в тягчайшего преступника, а священное оружие деградирует в мерзкий инструмент для убийства».

Инуэ говорит о совершенно очевидном, но некоторым молодым офицерам переварить такие аргументы крайне трудно.

Став начальником штаба в Йокосуке, он заметил, что парадный вход его официальной резиденции как раз напротив дома капитана Ямаситы Томохико, руководителя отдела по общим вопросам морской базы Йокосука. Примерно раз в неделю группа молодых морских офицеров собиралась в доме капитана Ямаситы, где, вероятно, вспыхивали ожесточенные дебаты. Ямасита объяснял Инуэ, что эти дискуссии организуются ради «воспитания» молодых людей, но истина состояла в том, что он знакомил их с новейшей информацией, полученной из Токио, о действиях армейских радикалов. По пути домой после собраний офицеры каждый раз выстраивались в ряд перед воротами дома Инуэ и, стоя лицом к дому, справляли малую нужду.

«Можно подозревать, — пишет Инуэ, — что немало подобных «частных академий» существовало в то время в стране». А еще он пишет: «Лидеры, формирующие мнение, кажется, больше заинтересованы тем, как заработать на жизнь, чем тем, что происходит с народом. Существовала сильная тенденция умиротворять требования правых; вряд ли кто-либо из писателей осмелился озвучить идеи умеренности».

Со своего поста начальника штаба Инуэ мог отчетливо видеть, как нарастают ужасные изменения внутри и вне флота. Даже сами флотские офицеры заняты прощупыванием друг друга на предмет принадлежности к «флотской» или «договорной» фракции, так что невозможно беседовать открыто с кем-либо, кроме близких знакомых. Инуэ стал ощущать, что необходимы меры предосторожности, так чтобы, если что-то случится, послать на охрану морского министерства достаточные силы из Йокосуки. Какой бы курс армия ни избрала, она имела в своем распоряжении в Токио более чем достаточно войск, а у флота там вообще не было никаких сил.

С одобрения главнокомандующего Йонаи он решил принять минимальные превентивные меры:

1. Организовать специальное сухопутное подразделение и подготовить его.

2. Договориться с Морской артиллерийской школой о выделении двадцати морских артиллеристов, готовых прибыть на базу в любое время, так чтобы отправлять их в морское министерство для действий как курьерами, так и охранниками.

3. Отдавать секретные приказы командиру легкого крейсера «Нака»: быть готовым в любое время суток и при любых условиях прибыть на максимальной скорости в Токийский залив.

Инуэ пишет, что истинная цель всего этого была известна только главкому, ему самому и старшим офицерам штаба. Боевой корабль «Нака» держался наготове частично из опасений, что армия перережет железную дорогу, по которой должна следовать сухопутная часть моряков в Токио, а частично для того, чтобы переправить императора, если возникнет угроза для Императорского дворца.

3

Главком Йонаи на базе в Иокогаме имел прозвище Ночной Светильник Днем; а когда он стал морским министром, его стали звать Министр Золотая Рыбка; в обоих случаях намек, что он нужен для представительства, а практической пользы от него никакой. Надо сказать, характер его деятельности определен неточно: да, ему не хватало проницательности Ямамото или Инуэ, но самые разные люди, знавшие его, считали, что его положительное качество — надежность, компетентность, чего недоставало двум другим из троицы.

Как-то в воскресенье в конце 1935-го или в январе 1936 года старший помощник на военно-морской базе в Йокосуке без ведома главкома допустил в официальную резиденцию главкома большую группу молодых офицеров, пришедших встретиться с Йонаи. Последний обладал чувством достоинства и выдержкой, которые хорошо сочетались с его постом: в таких ситуациях он старался говорить мало; это, должно быть, запугало молодых офицеров либо убавило их пыл — они вскоре ретировались, причем не обошлось без угроз и агрессивных поступков. Однако существовала опасность, что этот инцидент получит ложное освещение в печати, — возможно, объявят, что молодые офицеры встретились с Йонаи, свободно изложили свои взгляды и заработали похвалу от самого Йонаи. Йонаи как раз этого он и боялся — послал телеграммы в различные гарнизоны и базы от имени начальника штаба базы в Йокосуке, информируя их об истинной сути происшедшего. Вскоре после этого в ресторане Уокацу состоялась ежегодная встреча лидеров армии и флота в районе Йокосуки. Прибыли и необходимые в таких случаях гейши, и саке лилось рекой, когда некий майор, по имени Хайяси, глава военной полиции в Йокосуке, подошел к Инуэ и с сарказмом произнес:

— Здорово ты нервничал, а, когда отправлял такие телеграммы? И все потому, что кучка молодых офицеров побеседовала с главнокомандующим! Содержание посланий, отправленных от имени Инуэ, очевидно, достигло ушей военной полиции с замечательной скоростью. Хайяси продолжал болтать, обращаясь к Инуэ в весьма развязном тоне. Наконец Инуэ не выдержал и взорвался:

— Вы полагаете, что майор может себе позволить так обращаться к контр-адмиралу?! Так знайте: на флоте, если офицеры, случается, пьянствуют где-нибудь на баке, стоит появиться капитану — все вскакивают на ноги и отдают честь! У нас на флоте не держат хамов! С меня хватит таких пьяниц, как вы! — встал и в бешенстве ушел в другую комнату.

Вскоре прибежали три или четыре возбужденные гейши и сообщили ему, что двое его товарищей дерутся с начальником военной полиции.

— Ну и кто одержит верх? — доследовал вопрос.

— Полицейскому достанется на орехи!

— В таком случае, — посоветовал Инуэ, — не трогайте их.

В гостиной Хайяси действительна получил порядочную взбучку от двух контр-адмиралов. Но уже ничего не поправишь, хоть избей начальника военной полиции Йокосуки. Через полтора месяца Инуэ разбудил рано утром телефонный звонок помощника.

— Сообщение от одного журналиста, сэр. Сегодня утром армия действительно подлила масла в огонь. Кто-то атаковал официальную резиденцию премьер-министра...

— Понятно, — прервал Инуэ, — остальное доскажете на базе. Не будем терять времени. Немедленно вызовите всех офицеров штаба.

Оделся как мог поспешно, но, когда появился в офисе, весь штаб уже ожидал его. Экстренно приняли необходимые меры. Штабного офицера артиллерии отправили в Токио на машине — выяснить, что фактически происходит. Вызвали двадцать моряков-артиллеристов, с тем чтобы отправить к зданию морского министерства. Специальному сухопутному подразделению приказали подготовиться к действиям. Корабль «Нака» мог покинуть гавань в любой момент. Около девяти часов позвонил Йонаи, получавший рапорты по телефону в резиденции главнокомандующего, и, как обычно, спокойно осведомился об их мнении — стоит ли ему появиться.

Вскоре он прибыл, и все командование базы в Йокосуке четыре дня находилось на своих рабочих местах, не зная, чем все кончится — войной или миром. Что касается отбытия легкого крейсера «Нака», из морского генерального штаба пришел приказ; посылать персонал в Токио согласно соответствующей процедуре; базе в Йокосуке не отправлять корабль, не дожидаясь приказов. Так что лишь в полдень того дня специальный отряд поднялся на борт «Наки» и ушел на Токио, что серьезно расстроило Инуэ.

Объединенный флот в эта время занимался учениями вблизи Тоса. Поступили приказы 1-му и 2-му флотам немедленно войти в заливы Токио и Осака и приступить к несению сторожевой службы. Корабли 1-го флота втайне отрабатывали стрельбу из орудий главного калибра по зданию парламента, занятому мятежниками. Как говорит Такахаси Танкичи», главком Объединенного флота, чтобы уничтожить здание парламента (если бы армия к тому вынудила), требовалось всего три залпа.