Ирина Рубанова - Владимир ВЫСОЦКИЙ

• Название: Владимир ВЫСОЦКИЙ
• Автор: Ирина Рубанова
• Жанр: Биографии и Мемуары

Киновед, кандидат искусствоведческих наук И.И. Рубанова о поэте, актере и артисте Владимере Высоцком.

---

Она ему ошибки и грехи,

Все мелкие обиды и провинности

Прощает за правдивые стихи.

Для Высоцкого война была такой духовной провинцией. Он писал о ней «правдивые стихи» и правдиво ее играл, на удивление конкретно, материально, пластично — так, как будто знал на ощупь, кожей. К тому же знал ее очень широко. В его стихах сражаются летчики, морские десантники, пехотинцы, саперы, альпийские стрелки, в эти стихотворения вкраплены реалии, специфические для разных родов войск, характерные словечки и выражения. Брошенные поля спелых хлебов, окопы, пустынные деревни, горные ущелья, безымянные высотки, небо, госпитальная палата —«топография» смертельных схваток в этих песнях. Их сюжеты — это сюжеты солдатской жизни: марш, подготовка к бою, сражение, погребение павших, ожидание писем из дома, в них есть и тема дома — верного, любящего дома и дома предавшего, изменившего.

Необъятная сила единства, удесятеренная праведной целью, нерушимой мужской спайкой, единством живых и павших,— так пропел великую нашу войну Владимир Высоцкий. Жаль только, что не довелось ему сыграть ее в полную силу чувства, в богатстве красок, с размахом, на какой его было стать. Таких ролей не подобралось.

Но он сыграл Жеглова — капитана угрозыска в пятисерийном телефильме «Место встречи изменить нельзя». «Какая связь?— может возникнуть вопрос.— Причем тут война, образ воина?»

Связь и в самом деле как будто отдаленная. Действие фильма происходит в Москве 1946 года, прямые следы войны в глаза не бросаются, разве что застиранная гимнастерка лейтенанта Шарапова — молоденького напарника Жеглова — да мрачные, неосвещенные дворы, в которых легко укрыться злу. Но это следы косвенные. О военной биографии Жеглова говорит «звездочка»— Красная Звезда, самый чтимый фронтовиками орден. Актер мхатовской выучки, Высоцкий играет не только сиюминутные реакции и состояния своего героя, но и его предысторию.

Утверждая Высоцкого на эту роль, режиссер С. Говорухин понимал, что она станет основной в картине, хотя главным действующим лицом по всем данным должен бы быть Шарапов— участник всех звеньев напряженной детективной интриги. Но по полноте характеристики, по достоверности судьбы, по богатству противоречивой человеческой натуры Жеглов в исполнении Владимира Высоцкого — главный герой картины, а работа актера — ее первейшее достоинство.

Почти в каждой кинороли Высоцкий вступал в действие как бы в середине биографии своего героя. До того, как он представал перед зрителем, с ним в жизни случалось что-то непременно очень важное. Бывало, что это прошлое не только не значилось в литературном сценарии, но даже не предусматривалось им. Актер додумывал его сам. Иногда его инициатива оказывалась излишней: персонажу и произведению в целом достроенная биография мало что добавляла. В самом деле, какое значение для сюжета «Вертикали» имеет некий отчетливо играемый проступок Володи-радиста в прошлом? Уголовная юность Рябого, игравшаяся едва ли не в каждом кадре с его участием, чересчур утяжеляла образ, несколько литературно его демонизировала.

В Жеглове прошлое — действующая часть его характера. В интонациях, словаре, даже костюме капитана (полосатая безрукавочка — шик последней предвоенной весны!) и прежде всего, конечно, в его фантастической контактности с причудливым уголовным и предуголов-ным народцем — со всеми этими хлюстами, фоксами, манька-ми-облигациями — угадывается бывший король улицы в За-москворечьи ли, в Марьиной ли роще — король, несомненно знавший милицейский участок, а возможно, и хлебнувший тюряги.

Начав рано сниматься, Высоцкий, однако, на экране никогда не выглядел неоперившимся юнцом. Опыт и возраст — в облике, манерах, особенностях речи, прочих деталях — всегда воспринимались фундаментом характера, который он воссоздавал перед кинокамерой.

В Глебе Жеглове Владимира Высоцкого угадывались лихая городская молодость и крутой жизненный поворот. Этим поворотом, надо думать, для него стала война. Война как «трудная работа», освещенная благой целью, то есть честная работа. Оба эти момента — труд и цель — актер и играл в своем капитане. Если бы у его Жеглова была привычка откровенничать, он бы мог о себе сказать: «Я вкалываю, чтоб было лучше».

Многие помнят, работа — слово и дело — для Высоцкого имела особый смысл. С ранней молодости он смотрел на актерское свое дело, как на работу. Есть концепция искусства как мистического вдохновения. «Высокая болезнь»— называл такое понимание творчества Борис Пастернак. Распространен образ — «театр — это храм», а актер, следовательно, жрец сего культа.

Среди актеров немало сторонников стихийной, интуитивной игры, свободной импровизации. Для Высоцкого сочинительство и актерство были работой. Он никогда не говорил «играю спектакль», «выступаю в концерте», «пою песню», «сочиняю стихи», но «работаю над Гамлетом», «работаю в концерте», «покажу песню», хотя и вдохновение знал, и импровизацией зажигался, как мало кто.

Поэтому, по-видимому, труженика Жеглова он играл с особым лирическим одобрением.

ЧАСТЬ 4.

Прошедший актерскую школу Художественного театра, Высоцкий долгое время не пробовал себя в работах мхатов-ского типа. Он не встречался с режиссерами такого направления, ему не приходилось трудиться над авторами, которых традиция связывает с театром, основанным К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко.

В 1971 году состоялось его выступление в коронной роли мирового драматического репертуара: он сыграл Гамлета. Шекспировскую трагедию о муках и свершениях принца Датского в Театре на Таганке поставил Юрий Любимов.

О спектакле много и интересно писали. И о том, что сценическое решение его смело и неслыханно просто. И о том, что на представлениях актеры эмоционально слиты с залом. Нерв главной роли выявлял предпосланный спектаклю эпиграф — стихотворение Бориса Пастернака «Гамлет», исполнявшееся под перебор гитарных струн. Биографию своего героя Высоцкий изложил в стихотворении «Мой Гамлет». Без малого десять лет играл актер принца Датского. Превозмогая боль в сердце и немилосердную июльскую духоту, он размышлял со сцены «быть или не быть» 18 июля 1980 года — за неделю до кончины. За десятилетие его Гамлет очень изменился. Нетерпеливый, душевно хрупкий юноша, спонтанно бунтующий против несправедливости и бесчестия, с годами превратился в человека, осознающего и горько переживающего свое одиночество в мире зла.

Выступление в «Гамлете» повернуло судьбу актера. Вскоре после премьеры на Таганке он получил приглашение от ленинградского режиссера Иосифа Хейфица сыграть зоолога фон Корена в фильме «Плохой хороший человек» по повести А. П. Чехова «Дуэль». В первой чеховской роли Высоцкого ощущается тот прилив творческих сил, веры в себя, которые дал ему успех в «Гамлете». Гамлетовские мысли, коллизии, сомнения в его фон Корене не отозвались. Слишком это разные образы. Но метод постижения персонажа изменился. Отныне он перестал пользоваться жан-рово-стилистическим ключом для раскрытия исходной сущности героя. Теперь путь к образу ведет через живое изучение характера и внимательнейшее вчитывание в классический текст.

Фон Корен — первая из «закрытых» ролей Высоцкого в кино. Вслед за ним подобное решение получили Ибрагим в «Сказе про то, как царь Петр арапа женил» и Дон Гуан в «Маленьких трагедиях». Внешне эти роли сыграны на минимуме выразительных средств. Скупой, а иногда и просто отсутствующий жест, лицо почти без мимики, необычайная сдержанность реакций — при том, что все эти персонажи — люди, испепеляемые страстями. Страсти загнаны вглубь. Их зарницы иногда вспыхивают в чуть мрачноватых глазах, во внезапном, но обязательно единственном вскрике огромного голоса, в тяжелых, словно темный омут, паузах.

Из всех «черных характеров», сыгранных актером, фон Корен, пожалуй, самый «черный». Высоцкий как-то признавался, что существенной подсказкой в работе над этой ролью для него стало замечание Ильи Эренбурга. Эренбург говорил: «От лютой ненависти фон Корена к человеческой слабости, от фанатического почитания деловитости ведет короткая прямая к Гитлеру». Возможно, это чересчур спрямленная аналогия, не принимающая во внимание сложности взаимоотношений, нарисованной в повести Чехова, но актер выбрал ее руководством к действию.

До этой роли Высоцкий избегал грима — облик фон Корена «вылеплен» им чрезвычайно тщательно: крепок, коренаст, загорел, четок в жесте — во всем чувствуется человек, приучивший себя к труду, рационалист, почитатель силы как физической, так и силы ума, логического довода. Его тирады выдают последователя Ницше и Мальтуса. Как и Лаевский, этот «плохой хороший человек» (Т. Манн), зоолог тяготится пошлостью и духовной нищетой окружения. Он знает больше: приморский гарнизонный поселок — сколок разлагающейся российской действительности. Если слабый Лаевский бездельничает и пьет, не надеясь что-либо изменить в существующем положении вещей, то сильный фон Корен видит путь к перестройке жизни в том, чтобы уничтожить всех слабых, бездеятельных и распущенных.