Максим Чертанов - Казнить нельзя помиловать

• Название: Казнить нельзя помиловать
• Автор: Максим Чертанов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

М. Чертанов

Казнить нельзя помиловать

Психологическая остросюжетная фантастика.

Москва недалекого будущего. Ивана Черных, тридцати трех лет, два года назад переехавшего на постоянное место жительства в столицу, втягивают в игру, от которой нельзя отказаться и в которой только победитель остается в живых.

---

Хозяйка принесла чашки и села в кресло по другую сторону кофейного столика. Я пригляделся: она выглядела максимум лет на двадцать пять. (Впрочем, я и сам из той породы людей, на внешности которых годы не отражаются. В определенных кругах у меня даже было прозвище Дориан Грей.) Красавицей я бы ее не назвал. У нее был изящный подбородок, идеально прямой нос; коротко остриженные волосы открывали маленькие, удивительно красивые уши и ясный лоб. Когда она повернулась, чтобы взять пепельницу, я обнаружил, что высокая скула и впалая щека образуют линию, которой позавидовала бы молодая Марлен Дитрих; но анфас лицо снова стало обыкновенное - холодное, строгое, положительное и довольно бесцветное.

- Давайте познакомимся, - сказала она. - Я Марина. Да это вы знаете. А вы кто?

- Иван Черных. Это вам что-нибудь говорит?

- Говорит. - Она улыбнулась, открывая безупречные, рекламные зубы. Если бы вы сегодня не объявились, вам бы позвонили. Наши товарищи по несчастью... или по счастью... Кстати, скоро еще один придет, - она взглянула на часы. - Нет, давайте по порядку. Как вы лучше хотите - чтобы я вам рассказала, что знаю, или вы сначала сами хотите рассказать?

Говорить мне было легче, чем слушать, и я начал в подробностях излагать утреннее происшествие. Марина ни разу не перебила меня и только беспрерывно курила, катая в ладонях зажигалку. Руки и ноги у нее были неправдоподобно маленькие. Радужки продолговатых глаз ярко-зеленые. Выражение лица бесстрастное, незаинтересованное. Девушка только раз сдвинула аккуратные брови - когда я назвал фамилию Савельева.

- Иван, вы уверены, что мужчина, убийство которого вы наблюдали, и есть Савельев? Мне седой из "Перекрестка" сказал, что некий Савельев был, как он выразился, "в игре" и погиб, но сама я ничего не видела.

- А вы в котором часу там были?

- В восемь утра. Я жаворонок.

- Ерунда какая-то, - растерянно сказал я. - Его только в одиннадцать убили, сам видел! Что он Савельев, мне сказал седой, а потом я прочитал эту фамилию в списке и решил... Как этот седой мог вам в восемь говорить об убийстве?!

- Тем не менее сказал. Наверное, вы какое-то другое убийство видели...

- Савельев, если верить списку, в вашем доме живет... жил. Надо ему позвонить, - предложил я. - Давайте телефон.

Пока я набирал номер, Марина без стеснения разглядывала меня с ног до головы. Профессиональная привычка? Домашний телефон Савельева не отвечал. Мобильный тоже.

- Вопрос тут не один, - заявил я, стараясь придать голосу солидности и глубокомыслия, а главное, скрыть от собеседницы, что я пьян. - Вопросов много. Проживает ли упомянутый Савельев по указанному адресу? Живой он в данный момент или мертвый? И кого сегодня грохнули возле вашего дома? А может, двоих? Одного в восемь, другого в одиннадцать?

Марина согласилась со мной и велела компьютеру открыть адресную базу.

- Ищи! - приказала она ему, как собаке. - Савельев Максим Иванович... Ищи, болван!

Компьютер бестолково таращился. Он плохо понимал человеческую речь. Зато я сообразил, почему у этой женщины такой четкий выговор: голосовое управление обязывает. После третьего окрика компьютер заморгал и выплюнул полстранички ссылок, но вместо Савельева там говорилось о каких-то соловьях, Соловках и даже о саловарении.

- Как в "глухие телефончики" играешь! - сердито сказала Марина. Ладно уж, мы как-нибудь по старинке... - Она подсела к столу, утопив пальцы в мягкой клавиатуре. - Ну да, все верно. Есть такой товарищ. Прописан в моем доме, как в файле указано. И вот он в числе акционеров какого-то банка. Про смерть его не упоминается.

- Надо будет завтра посмотреть, - сказал я. - Марина, а кто еще из списка вам звонил?

- Кроме вас, двое, - ответила хозяйка, открыв на мониторе знакомую таблицу с именами и адресами. - Примерно то же самое рассказывают. Один Губин Артем - как и вы, собственными глазами видел убийство. Его я и жду сейчас. Еще мне звонил некий Холодов Олег - тот ничего не видел, ему седой дядька сказал, как и мне, что Савельев убит.

Я поднялся, подошел к столу и тоже стал вглядываться в список. В некоторых графах содержались явно неверные сведения.

- Марина, тут ошибка, - сказал я. - Вам... тебе сколько лет?

- Тридцать девять. Как в файле указано.

- Этого не может быть, - сказал я почти искренне.

- Хорошо выгляжу? - спросила она сухо, без малейшего намека на кокетство. - Гены... здоровый образ жизни... Тебе ведь тоже никогда в жизни не дашь твоих лет. Может, обойдемся без взаимных комплиментов?

- Не думал о комплиментах, - ответил я бесстрастно, в тон. - А ошибки в списке все же есть. Род моих занятий указан неверно.

- А моих - верно, - сказала Марина с некоторой долей вызова.

- Где ж ты клиентов берешь? - нагло спросил я. - На улице?

Конечно, будь я трезвым, не стал бы приставать с такими вопросами. Сам не знаю, что на меня нашло. Вполне можно было ожидать, что получу по роже, но этого не произошло.

- Зачем на улице? А Сеть на что? - она посмотрела на меня как на полоумного. - Просто удивительно, как много в Москве мужчин, одиноких душой...

- И много у тебя... друзей? - я опять споткнулся на слове.

Вся она была как ее духи унисекс - ледяная, свежая, ясная, сплошной эфир и астрал, ничего плотского. Такая женщина наводит на мысль о библиотеке и кафедре. На проститутку она походила не больше, чем я на Фридриха Энгельса. Впрочем, что я знаю о современных проститутках; может, они такие и должны быть.

- Трое-четверо одновременно, не больше.

- Можно на это прожить? - удивился я.

- У меня скромные потребности... Скажи лучше, ты какие-нибудь документы у этого седого типа спросил?

- Не спросил, - вздохнул я. - Честно говоря, он оказывал на меня странное действие, вроде гипноза. Холодок, необъяснимое отвращение и что-то еще. Даже вспомнил мистера Хайда...

- Не зна-аю насчет Хайда, - протянула Марина. - Я ничего странного не заметила. Глазки он мне строил премерзко - это было. И подмигивал. Гаденький распутный старикашечка. Он ведь в парике был, да?

- Да. Если жулик, это вполне естественно. Пытался изменить свою внешность... Марина! - сообразил я. - Если этого Савельева убили - должны ведь по телевизору показать. Включи.

- Думаешь, про всех говорят? Если б он политик какой был или жулик известный. А так - мало ли кого убивают? Но давай послушаем, - она опять взглянула на часы. - В четыре как раз будут криминальные новости.

Не успели мы включить телевизор, как дверной звонок мяукнул неприятно, тревожно. Марина пошла открывать новому гостю, а я посмотрел на нее повнимательнее. Прелестный впалый живот, слабый намек на грудь и удивительно длинные ноги для такой малышки. В прихожей состоялся знакомый обмен китайскими церемониями, потом хозяйкины каблучки поцокали в кухню, а я увидел широкоплечего парня в белом свитере со значком "Единой молодежи". (Я напомнил себе, что надо быть поосторожнее в словах.) Хотя мы наверняка были ровесниками, он казался чуть не вдвое крепче и мужественнее меня. Малость староват для путлерюгенда. Наверное, освобожденный работник, детишек курирует. Что там в файле о нем было? Менеджер, кажется. Хорошее слово, удобное. Про меня тоже так сказано. Впрочем, я и был менеджер, пока не уволился.

Мы назвались и поздоровались за руку. Рука у Артема была твердая, крепкая, пожатие уверенное. Он прошелся вразвалочку по комнате, оглядел книжные полки, но ничего не сказал. Похмыкал над компьютером. Взгляд у него был оценивающий, точно он прикидывал стоимость хозяйкиной обстановки. Я вновь изложил ему свою историю. Чем больше я о ней говорил, тем глупей и неправдоподобней она мне представлялась.

- Все просто, как три рубля. - Он прекратил свои блуждания по комнате и развалился в кресле. - Недостает еще кое-какой информации, но в общем проблема ясная... Мариш, да ты не хлопочи, садись. - Он забрал у вернувшейся хозяйки кофейник. - Так я, значит, говорю...

- Погоди, - перебила она, - давайте быстренько новости посмотрим.

Артем поглядел на нее, как на несмышленого ребенка:

- Кто ж про такое по телику говорит? Ну валяйте, смотрите...

Однако в "Московском криминале" про убитого ничего не сказали. Лица на экране были такие огромные, что у меня с непривычки в глазах все расплывалось. Переключили на обычные новости - тоже ничего особенного. Снегопад в ближайшие сутки будет усиливаться. Рассмотрение апелляции Сорокина отложили на послезавтра. Жирик заявил, что если Ичкерию примут в НАТО, Россия немедленно оттуда выйдет.

- Клоун, - ухмыльнулся Артем, убирая звук телевизора. - А ведь предлагали ему... ну ладно. Короче, дела такие: это вербовщики. Но вы не пугайтесь, я это все разрулю.

- Какие вербовщики?! - спросили мы хором.

- Враги православия. Вербуют в секту, - категорично заявил Артем. Вот они с нами поговорили, напугали, - он презрительно хмыкнул, - а теперь будут обрабатывать дальше, пока не сломаемся. Так крыши делались в эпоху первоначального накопления капитала. Сначала сами наезжают, потом под защиту берут: мол, с нами будете в безопасности. Только информация у них поставлена плохо, - он сопроводил свои слова снисходительнейшей улыбкой, не знаю, как вас, а меня по ошибке в списки включили. У меня партстаж в Единой пять лет, меня хрен завербуешь. Переговорю с соответствующими людьми, и пойдет эта компания срок мотать.