Е. Мадлевская - Русская мифология. Энциклопедия

• Название: Русская мифология. Энциклопедия
• Автор: Е. Мадлевская
• Издательство: Эксмо, МИДГАРД
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-13535-9

Русская мифология — совершенно особый мифологический мир. Этот мир рано утратил свои божества — сохранились лишь перечисления имен и упоминания в летописях о низвержении «идолов» — и обратился к Белому Богу. Однако христианство не сумело вытеснить из народного сознания представление о «соседях» — многочисленных домашних, полевых, лесных, водяных и других духах, которые издавна соседствовали с человеком. Так сложилась уникальная ситуация двоеверия, составившего основу русской мифологии. Как был сотворен белый свет и возникли славянские и «чужеземные» народы; откуда «есть пошла земля Русская»; как поклонялись богам, умилостивляли лесных и водяных духов, почитали святых, совершали семейные обряды и справляли общие праздники — обо всем этом и о многом другом рассказывается на страницах этой книги.

---

В Полесье и на Украине широко бытуют представления о том, что в Петров день кукушка перестает куковать потому, что «давится» сыром, сырником, вареником или галушкой. В этих поверьях нашел отражение обычай разговления сырными продуктами по окончании Петровского поста. В некоторых местах этот обычай так и называется «давить зозулю вареником».

В Калужской губернии с продолжением кукования после этого срока связывалась примета о том, что грозит неурожайный год.

В Полесье бытует поверье, что сразу после окончания кукования кукушка прячется от птиц, которые ее преследуют и бьют за то, что она сама не высиживала птенцов, а подкинула их, свои яйца, в чужие гнезда. Замолкание кукушки объясняется также тем, что к этому времени у птиц вылупляются птенцы, среди которых обнаруживаются кукушкины дети, поэтому ей приходится скрываться от расплаты и летать молча.

Прилет кукушки и ее кукование приурочивались обычно к Благовещенью, Чистому четвергу, Пасхе, за две недели до Юрьева дня, к Николе Вешнему. В Полесье существовал обычай на Благовещенье, когда прилетает кукушка, печь зозульку — фирку кукушки из теста.

В крестьянском сознании мифологизировалось не только завершение кукования птицы, но и ее прилет и первое кукование: с ними в народной традиции связывался целый ряд примет и поверий, в некоторых из которых опять-таки прослеживается соединение образов кукушки и соловья. Так, в Воронежской губернии считалось, что услышать соловья раньше кукушки — к счастливому лету, а наоборот — к несчастливому. Ранний прилет и кукование, когда лес еще не покрылся листвой, у украинцев предвещали плохой год, у восточных славян повсеместно — неурожайное лето, а в некоторых местах — болезни и мор скота. У русских несвоевременное появление птицы сулило даже неудачу ворам в их делах. В Вологодской губернии приметой неурожая было кукование кукушки весной близ жилья. У русских в Карелии кукование на Благовещенье считалось плохим предвестием. Здесь в день первого кукования старались не сажать огородные растения, полагая, что от этого не будет прока. В Симбирской же губернии, напротив, в день первого кукования приступали к посеву льна.

Вместе с тем у русских считали, что услышать первое кукование кукушки очень хорошо, если в этот момент в кармане есть деньги или хлеб: весь год не будет в них нужды. Если в этот момент человек был в хорошем расположении духа, то верили, что и весь год его не покинет радостное настроение. Но если кукушка «оку-кует» голодного человека, это, считалось, не к добру. В Ярославской губернии такой человек не закармливал скотину осенью — не кормил ее на убой, иначе, по поверьям, скотина всю зиму будет голодна. Здесь же верили, что сколько раз кукушка «окуку-ет» человека натощак, столько лет ему осталось жить.

Повсеместно было широко распространено гадание по кукованию о смерти. Для этого к птице обращались с вопросом: «Ку-кушица, кукушица, сколько мне годов жить?» Чтобы кукушка подольше куковала и не улетала с ветки, в южнорусских губерниях и на Смоленщине подкрадывались незаметно к дереву и перевязывали его поясом.

В некоторых приметах и мифопоэтических текстах голос кукушки соотносился с идеей свадьбы, то есть с важной переменой в судьбе девушки. В белорусских и полесских петровских обрядовых песнях так поется о куковании кукушки до Петрова дня:

Да Пятра зязюльцы кукаваци,
Да восени дзеваньцы пагуляци.
Пятро пройдзе — зязюлька у вырай пойдзе,
Восень прыйдзе — дзеванька замуж выйдзе.

На Ярославщине, если рядом с жильем начинала куковать кукушка, говорили: «Ноне кокушка у нас на дому куковала — не пришлось бы Натаху замуж отдавать». В таких случаях, как и в гадании о смерти, кукушка выступает в роли предвестника, посредника между миром людей и иным миром, в котором, по народным представлениям, известны все судьбы.

Особенно ярко посредническая функция кукушки проявляется в мифологических представлениях о ее связи со смертью. В поверьях и приметах кукование часто воспринималось как зловещее предзнаменование: «Кукушка кукует — горе вещует». Поэтому, услышав кукушку, чтобы отвести беду, тут же произносили слова заклинательного характера: «Хорошо кукуешь, да на свою б голову!» В Северной России прилет кукушки в деревню, а особенно к дому, и кукование на крыше считалось предвестием смерти или пожара. Здесь же верили, что если кукушка в первый раз прокукует прямо в глаза — то будешь плакать, а в спину — умрешь.

В некоторых местах в виде кукушки представляли себе душу умершего. В смоленских похоронных плачах она кукушкой слетает на землю побеседовать с родными. Причитая, к умершему обращались:

Прилетай же ко мне кукушечкой,
Прокукуй мне свою волюшку

В зоне русско-белорусского пограничья существовал обычай «голосить с кукушкой», заключавшийся в том, что женщина, потерявшая близких или находящаяся в долгой разлуке с кем-нибудь, уходила подальше в лес и там, услышав кукушку, обращалась к ней и причитала:

Узлетай, кукушечка шерая!
Злетай на чужую дальнюю сторонушку!
Покукуй-передай моим братчикам родным
Привет от меня низенький.

На Псковщине верили, что кукушка сама подлетала к такой женщине и начинала ей «подголашивать». В народном сознании само кукование кукушки воспринималось как горькое причитание или оплакивание. У русских слово «куковать» в народных говорах имеет значение «горевать, плакать, причитать». Не случайно и в причетах плакальщица называет себя «горькой куку-шицей». Таким образом, кукушка в традиционной культуре воспринималась как символ горя.

Вместе с тем сучку, на котором сидела и куковала кукушка, приписывались положительные магические свойства. Его использовали в качестве оберега от несчастья. В Ярославской губернии охотники носили его в кармане для успеха на охоте. А женщины обводили «кокушечьим» сучком круг по внутреннему краю кринки для молока, веря, что в такой посуде всегда будет отстаиваться большой слой сливок.

У восточных славян существовали любопытные поверья о роли кукушки среди других птиц. Как и остальные, она улетает на зиму в «вырей» — далекий теплый край у моря. Согласно некоторым украинским представлениям, кукушка улетает туда первой, а возвращается оттуда весной последней. Ее считают ключницей, то есть хранительницей ключей от «вырея». По другим поверьям, кукушка в наказание за то, что подкидывает свои яйца в чужие гнезда, вынуждена улетать в «вырей» последней, а по дороге заботиться о других птицах и нести на своих крыльях тех, кто устает во время полета.

У русских было распространено поверье, что кукушка, прекратив к осени свое кукование, обращается в ястреба или коршуна. Карпатские украинцы тоже верили, что ястреб происходит из кукушки. Белорусы считали, что такое превращение случается ежегодно в определенные сроки: после Петрова или Иванова дня. На Гомельщине полагали, что из подкинутых кукушкой в чужие гнезда яиц вылупляются коршуны. С этими поверьем соотносится русское фразеологическое выражение «променять кукушку на ястреба», обозначающее невыгодный обмен.

Глава 3 НИЗШАЯ МИФОЛОГИЯ

Леший. — Водяной. — Болотник. — Полевик. — Полудни-ца. — Русалки. — Шуликуны. — Домовой. — Кикимора. — Баенник. — Обдериха. — Овинник. — Гуменник

Термин «низшая мифология» для обозначения мифологических персонажей, с которыми мы встречаемся в фольклорных и этнографических записях ХIХ-ХХ веков, условен, так как в народных верованиях этого времени уже не было места языческим божествам, представлявшим в древности уровень «высшей мифологии». Более того, с утверждением христианства на Руси образы высших языческих божеств, входящих в пантеон, постепенно трансформировались в народном сознании в сторону снижения, приобретая черты низших духов. Вспомним, к примеру, Мокошь — божество, покровительствующее женщинам и женским занятиям, которое со временем было низведено до уровня низшего духа Мокоши, или Мокуши, связанного, однако, с прядением, как и его предшественница.

Во времена же язычества низшие мифологические существа, согласно мнению исследователей, были гораздо ближе к человеку, чем высшие божества. Домашние и родовые духи, хозяева природных пространств активно вмешивались в жизнь человека, постоянно находясь в диалогических отношениях с миром людей. Поэтому в период становления христианства верования в низших духов продолжали существовать по-прежнему, тогда как поклонение высшим богам, представления о которых довольно быстро выветрились из народного сознания, уступило место христианской вере в Бога. Многовековое сосуществование православия и дохристианских верований не могло пройти бесследно. Представления о некоторых мифологических существах трансформировались или забывались вовсе, взамен появлялись новые, подчас известные лишь в узких локальных традициях. Так, например, поверья о домовом, лешем, водяном развиты у русских практически повсеместно, а о кикиморе, обдерихе — только на Русском Севере.