Е. Мадлевская - Русская мифология. Энциклопедия

• Название: Русская мифология. Энциклопедия
• Автор: Е. Мадлевская
• Издательство: Эксмо, МИДГАРД
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-13535-9

Русская мифология — совершенно особый мифологический мир. Этот мир рано утратил свои божества — сохранились лишь перечисления имен и упоминания в летописях о низвержении «идолов» — и обратился к Белому Богу. Однако христианство не сумело вытеснить из народного сознания представление о «соседях» — многочисленных домашних, полевых, лесных, водяных и других духах, которые издавна соседствовали с человеком. Так сложилась уникальная ситуация двоеверия, составившего основу русской мифологии. Как был сотворен белый свет и возникли славянские и «чужеземные» народы; откуда «есть пошла земля Русская»; как поклонялись богам, умилостивляли лесных и водяных духов, почитали святых, совершали семейные обряды и справляли общие праздники — обо всем этом и о многом другом рассказывается на страницах этой книги.

---

Во многих местностях полагали, что деятельность лешего на земле длится в течение определенного календарного времени: с первыми морозами лесовики уходят сквозь землю, а весной выходят из земли. По поверьям, лешие, как и другие духи, празднуют приход весны и особенно Пасху. Даже считалось, что лучшим подарком для лешего является пасхальное яичко. На западнорусских территориях праздником леших, как и пастухов, считался весенний день св. Георгия. В этот день лешим приносили дары, чтобы он в течение сезона пастьбы оберегал скотину от диких животных. Кое-где праздником леших считался и Ильин день. В день Агафона-огуменника (22 августа / 4 сентября), ближе к ночи, леший, по поверьям, выходит из леса и бегает по селам и деревням, раскидывая в гумнах снопы.

Старичок-полевичок. С. Коненков.

Чтобы предотвратить блажь лешего, мужики выходили стеречь гумна в тулупах наизнанку и с кочергами в руках. А в Воздвиженье или в Ерофеев день (4/17 октября) лешие, загнав зверей по норам, уходят на покой, на зимовку. Иногда напоследок они могут вывернуть с корнем ряд деревьев.

Во второй половине — в конце ХХ века в русских деревнях о лешем обычно говорили: «А ныне совсем его даже не слыхать, если и случится, то совсем редко, и то перед каким-нибудь несчастьем, а больше перед покойником — утопленником или удавленником».

Среди мифологических персонажей, дублирующих образ лешего, в народных представлениях существуют «манило», «блуд» и подобные. Они заманивают людей в лес и заставляют их там блуждать. Причем, как правило, эти персонажи принимают облик знакомого человека, который, как выясняется в конце рассказа о встрече с блудом, в это время находится совсем в другом месте. В подчинении у лесного хозяина находится также лесной дух «боровик», или «боровой», который заведует грибами. Его представляли в виде маленького старичка, ростом в два вершка, который живет под грибами и грибами же питается.

Женской модификацией лешего в народных верованиях выступает «лешачиха», или «лесовиха». О ней обычно говорят, что она пугает воем и хлопками женщин, которые приходят в лес, уводит детей или парней, которые с ней живут, по уговору с пастухом может пасти скот. Лешачихи рисуются в крестьянском сознании то как страшные безобразные существа с огромными грудями, то как нагие девушки, то как женщины в белом или «печатном» (набойчатом) сарафане с пестрядинными нарукавниками, ростом с лесом вровень. Они ходят с распущенными волосами и вплетают в них зеленые ветки. В мифологических рассказах лешачиха, подобно лешему, выступает и как опасное, и как благодарное существо. Так, на Русском Севере распространен сюжет о том, как лешачиха благодарит человека за помощь:

Один мужик в лесу жил. Пришел однажды домой, а за печью стоне.

— Кто стоне, бывае есь хочешь?

И бросил хлеба. А там нечиста была, она рожала нечиста-то.

Цего тебе надо, тем тебя и награжу.

Мне лошадь нать.

Я тебе дам коня.

А не отберё у меня коня никто?

Никто не отберё, не бойся.

И не отобрал у него коня никто.

Водяной

Представления о водяном широко распространены у русских и нашли отражение в разных фольклорных жанрах: в заговорах и пословицах, сказках и былинах, в многочисленных мифологических рассказах. Обычно этого персонажа называют по месту его обитания в воде: «водяником», «водяным дедушкой». В его именованиях нередко также подчеркивается статус хозяина стихии — «водяной хозяин» или «царь». Вместе с тем названия типа «водяной дьявол», «черт» указывают на принадлежность водяного к разряду нечистой силы.

В народном воображении внешний облик водяного, как и лешего, рисуется преимущественно антропоморфным. Обычно его представляли в виде безобразного старика: черного, косматого, с большой бородой, с зелеными волосами и плешью на голове, с огромным брюхом. Нередко его облику приписывались черты утопленников — одутловатость, синий цвет лица, голова и все тело в тине. В связи с этим показательно существовавшее поверье о том, что некоторые из утонувших людей становятся водяными. Вологодские крестьяне представляли водяного так: «мужик, очень широкий в плечах, с тонкими ногами. У него небольшие рога, тело покрыто чешуей, хвост четверти три длиною, пальцы рук и ног очень длинные, с кривыми крепкими ногтями, между пальцами перепонки». Здесь же рассказывали, что водяной — высокий, обросший мхом и травой, с черным носом величиной с рыбацкий сапог, глаза большие, красные, и он может оборачиваться толстым бревном с небольшими крыльями и летать над водой. Жители Санкт-Петербургской губернии тоже наделяли водяного огромным ростом: когда он стоит, расставив ноги, между ними может пройти обычный человек. По народным представлениям, водяного можно увидеть сидящим на камне и расчесывающим волосы или моющимся. На Новгородчине полагали, что у водяного голова огромная, «неохватиста, что твой котел», и свои волосы — тину — он расчесывает сучьями, поскольку обычным гребнем не расчесать, так как он «горазд кудрявый уродился». Вот и говорили о водяном: «как он это чесанет с себя с сердцов-то волосья на сучьях и остаются. <…> Он вытащит-то прядь, а на место ее чуть что не копна вырастет». В некоторых местных представлениях, например на Смоленщине, в образе водяного ярко проявляются признаки, свойственные животным и нечистой силе: лапы вместо рук, хвост, рога на голове, глаза, как горящие уголья.

По поверьям, водяной мог воплощаться в образе полурыбы-получеловека или в виде рыбы, иногда с крыльями снизу. В разных местностях его представляли также в виде сома с двумя усами, щуки, черной рыбины, а также в виде свиньи и коровы, собаки и черной кошки. Кое-где верили, что водяной может появиться в образе водоплавающей птицы — лебедя, селезня, гуся. Показываясь людям, он может также принимать облик их родственников, соседей и знакомых, видеться ребенком, женщиной, кем угодно.

Как и другие персонажи низшего мифологического уровня, водяной нередко наделялся некоторыми чертами культурного существа, в частности одеждой, но имеющей при этом определенные особенности. Так, согласно ярославским представлениям о водяном, он — дед в красной рубахе. Жители Вятской губернии приписывали водяному ношение островерхой шапки, хотя и представляли его с коровьим брюхом и лошадиными ногами. По представлениям олонецких крестьян, атрибутом водяного является палица.

Повсеместно у русских водяной осмыслялся как хозяин водной стихии — морей, рек и озер, а также как повелитель и покровитель рыб, что нашло отражение в воронежской пословице: «Дедушка водяной — начальник над водой». Водяной владеет всем, что есть в воде и около нее. Он охраняет рыбу и водоплавающих птиц. Рыбу он нередко переманивает из других рек и озер,

Водяной. Русский рисованный лубок

а иногда свою рыбу проигрывает в карты соседу-водяному, и тогда при перегоне рыбы случается разлив рек. Рыбу считали скотом водяного, но, по поверьям, в его подводном царстве имеются также богатые стада коров и лошадей. Лунными ночами он выгоняет свои стада на заливные луга близ берега. Коровы водяного — черные и дают много молока. Одна из быличек повествует о том, что один мужик подсмотрел, как водяной пасет свое стадо, и ему удалось умыкнуть одну из коров. Корова водяного оказалась чрезвычайно молочной, а в хозяйстве мужика с той поры никогда не переводился скот.

По поверьям тамбовских крестьян, водяной с начала весны и до глубокой осени дозором обходит свое царство, перегоняет рыб по своему усмотрению, а на зиму уходит в подземное жилище. Дом водяного под водой в мифологических рассказах рисуется как красивейшие палаты. На Смоленщине верили, что водяной царь живет в морской пучине, на дне, в хрустальном дворце. Комнаты дворца наполнены золотом, упавшим на морское дно вместе с потонувшими кораблями. Орловские крестьяне рассказывали, что дворец водяного — из стекла, золота, серебра и драгоценных камней, и в нем находится необычный самоцвет, который освещает дно морское ярче солнца.

В традиционном сознании водяной нередко наделяется же-ной-водянихой и детьми-воденятами. В народе говорили, что «водяные живут домохозяевами, с семьей». В качестве жен водяного называли водяних, представлявшихся в облике уродливых женщин с огромной грудью, и красавиц-русалок. Широко также было распространено поверье, что водяные женятся на утопленницах и «отсуленных» им девушках. Зачастую женский водяной персонаж самостоятелен и фигурирует в мифологических рассказах сам по себе как водяная хозяйка. Дети водяного обычно забавляются обрыванием рыболовных сетей. Согласно рассказам, воденят иногда случайно вылавливают рыбаки и отпускают к отцу за выкуп. Таков, например, архангельский рассказ: «вытащили из озера сетьми ребенка; ребенок резвился, играл, когда опускали его в воду, и плакал, томился, если вносили его в избу. Мужик-рыболов, поймавший ребенка, сказал ему однажды: «Слушай, мальчик, больше я тебя томить не буду, пущу к отцу в озеро, только услужи и ты мне: я по вечеру расставлю сети, нагони, дружок, в них побольше рыбы». Ребенок, сидевший на шестке, задрожал, и глазки его засверкали. Мужик расставил крепкие сети на озере, посадил ребенка в ушат и, вынесши на берег, бросил в воду. Поутру приходит мужик осматривать сеть: полна рыбы!» Вместе с тем здесь же, в Архангельской губернии, верили, что у водяного своих детей нет, поэтому он топит купающихся ребятишек.