Алекс Орлов - Золотой пленник

• Название: Золотой пленник
• Автор: Алекс Орлов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15772-7

Бывает, что мечты сбываются, но не всегда так, как хочется, Питер Фонтен, племянник богатого купца, мечтает избавиться от дядиной опеки. Пока он учится в малкуде, чтобы продолжить торговые традиции, но видит себя героем и путешественником, не боящимся уличных мальчишек. Ему семнадцать лет, и он отправляется с торговым караваном, чтобы постичь тонкости торгового ремесла, однако его судьбу изменяет встреча с бандой головорезов — бой на дороге, плен и рабство. Перепродажа имперской казне и участие в войне в качестве «казенного человека» — бесправного государственного раба.

Каково узнать жизнь с этой стороны? И это только начало, ибо в дело вмешиваются могучие колдовские силы.

---

Лишь перебрав несколько пачек, он нашел нужный документ.

— Ага — вот! Вы сейчас где живете, капитан?

— Тут неподалеку, ваше сиятельство, в Рийне.

— Придется переехать в Хаски. Знаете, где это?

— В сорока милях к югу.

— Правильно, в окрестностях Хаски находится гора Тонзур, на ней обычно становятся лагерем рекруты для обучения ратным наукам. В ближайшее время из Датцуна туда перебросят казенных людей, потом из других мест — предполагается собрать не менее трех тысяч. После короткого обучения двинем их навстречу мятежникам, а в ваши обязанности будет входить инспектирование лагеря и обучение трех рот, которые вы поведете в бой.

— То есть...

— То есть вы должны проследить, чтобы они имели хоть какую-то выучку.

— Кем они будут, ваше сиятельство?

— Разумеется, не конные гвардейцы, на мечах за две недели тоже никого не обучишь, значит, остается одно — копейщики. Их можно тратить без счета, поскольку это казенные люди, проданные хозяевами задешево.

— Стало быть, ни на что не годные или спесивые.

— Почти что так. Помнится, лейтенантом вы командовали в полку ротой, собранной из какой-то сволочи?

— Так точно, ваше сиятельство, сплошь были воры. Я трижды водил их на штурм Солемских высот и трижды обновлял состав.

— На Солемах было горячо. — Генерал-граф вздохнул. — Много было с ними возни?

— Десятую часть перебил собственными руками, ваше сиятельство, приходилось ставить в тылу арбалетчиков, чтобы эта сволочь шла на редуты.

— Ну, раз опыт есть, вам и быть у них командиром.

— Какая у нас будет задача, ваше сиятельство? — спросил напрямик фон Крисп. Вопрос был за пределами субординации, но капитан знал, что генерал-граф, как старый солдат, не обращает внимание на подобные мелочи. Их разговор уже выходил за пределы правил субординации — обыкновенный пехотный капитан и третий после наместника человек в провинции.

— Задача простая — продержаться до подхода легионов императора. В столице уже знают о мятеже, на неделе войска встанут на марш.

— Через месяц будут у нас?

— Да, уже через месяц. Не скажу, что все так уж просто — мятежники собрали стотысячное войско, к ним примыкают не только враги императора, но и кочевники — в надежде пограбить.

— Уверен, когда подойдут легионы, кочевники присоединятся к нам, ваше сиятельство.

— О, они отлично держат нос по ветру. Однако все свои силы мятежники применить пока не могут, войска разношерстные, еще недавно эти князьки воевали друг с другом, поэтому управлять таким сбродом будет нелегко.

— Против такой армии и казенные рабы что-то смогут сделать.

— На это я и надеюсь. Конечно, против конницы туранского хана им не устоять, но регулярных войск у нас пока крайне мало — двадцать тысяч против ста. Конечно, что-то еще наберем ополченцами, но вся надежда лишь на легионы.

Они помолчали.

— Ну ладно, разболтался я, вот документы, подорожная и, самое главное, табель на переезд и наем квартиры — четыре золотых и двадцать серебряных рилли.

— Благодарю, ваше сиятельство! — Капитан не в силах был сдержать радость: в его положении эти деньги были как глоток воздуха для утопающего.

— Желаю удачи, капитан, и хотелось бы поскорее услышать ваш доклад о готовности трех рот к выступлению.

— Приложу все силы, ваше сиятельство.

Покинув штаб гарнизона, фон Крисп перешел в соседнее здание, где располагалось казначейство. Сидевший в окошке крючкотвор с замусоленными лейтенантскими орлами внимательно изучил поданный табель и косо посмотрел на капитана, как будто тот был каким-то бродягой. Потом долго переписывал что-то в учетную книгу, присыпал чернила песком и лишь затем ушел в другую комнату, где долго лязгал ключами и гремел крышками железных ящиков. Наконец он вернулся, подал капитану на подпись книгу и только потом, словно со своими, расстался с деньгами, выложив их двумя столбиками на кожаную подушечку.

Фон Крисп сгреб монеты и довольный покинул казначейство.

31

Наступило утро долгожданного дня, когда ворота сарая широко распахнулись и наряду с опротивевшими физиономиями своих мучителей невольники увидели выстроившихся в две шеренги солдат.

— Чего смотрите, сволочи? Выходите! — привычно заорал Гудьир.

— Давай-давай, хари немытые! — вторили его помощники. Солдаты и командовавший ими пехотный сержант смотрели на все происходящее равнодушно — они прибыли из гарнизона и здешних порядков не знали.

Тех, кто, по его мнению, медлил, Гудьир хлестал плетью, однако уже как-то вполсилы.

Помощники Гудьира согнали всех в кучу посреди двора и продолжали орать и распускать руки. Гарнизонный сержант вмешался.

— Что вы собираетесь делать? — спросил он Гудьира и. не дождавшись ответа, сказал: — Нужно строить их в колонну по три, понятно? Иначе мы здесь до вечера толкаться будем!

— Ну сам и строй! — обиделся Гудьир, его лицо после вчерашнего финального возлияние было пунцовым.

— Ну и сами стройте! — тоже обиделись его приспешники, отойдя в сторону.

Гарнизонный сержант быстро и привычно навел порядок, и скоро колонна была построена. Последовала команда: «По-шли!» — и невольники зашагали, как им казалось, навстречу свободе, поднимая пыль и вызывая ругательства Гудьира.

Питер шагал в середине колонны, рядом с ним были Крафт. Спирос и Густав. Невольники уже заметили, что их мучители одеты в походные мундиры, а из двух телег, двигавшихся в хвосте колонны, одна была нагружена пожитками Гудьира и его пособников.

— Интересно, чего они там столько понабрали? — удивлялся Питер.

— Полагают, им там квартиры предоставят, — усмехнулся Крафт.

— А на самом деле?

— На самом деле там, скорее всего, чистое поле. Хорошо, если есть вода и шатры.

— Ты-то откуда знаешь? — спросил Спирос.

— Случалось мне бывать в шкуре рекрута.

— И как?

— Рекрутом перетерпел, а вот солдатом — недолго получилось. Сбежал искать лучшей жизни.

— Ну и как, нашел?

— Как видишь.

— А все же хорошо, что мы уходим, — сказал Густав. — Хотя и идем на юг, в сторону от моего дома, зато подальше от Датцуна, нехороший это город — злой.

— Нешто города бывают злыми? — усмехнулся кто-то из соседнего ряда.

— Не знаю, как другие... — Густав огляделся. — А эти пыльные стены, этих баб, замотанных в тряпки, выводки грязных детей — ненавижу я их всех, ненавижу!

Вокруг замолчали, невольники стали присматриваться к улицам, по которым шли, к домам и глинобитным стенам, к осликам с поклажей, к замиравшим у ворот женщинам в бесформенных одеждах.

Скоро вышли за город, началась бескрайняя степь.

— Подтяни-и-ись! — прокричал спереди гарнизонный сержант.

— Подтянись, сволочи! — повторил Гудьир и побежал вдоль колонны, щедро раздавая удары плетью.

Невольники недовольно загудели, закрываясь от ударов руками, что раньше делать запрещалось. Гудьир с приспешниками чувствовали, что теряют власть, и ярились еще сильнее. Все закончилось тем, что гарнизонным сержант приказал своим солдатам не подпускать их к колонне.

На последней из двух телег везли три мешка распаренных накануне кукурузных зерен и две бочки воды, маршируя по разогретой степи, казенные люди все чаще оборачивались: время первой кормежки уже прошло, и все испытывали голод.

Наконец в одной из сухих балок сделали привал — чахлые кустики давали мало тени, однако это было хоть что-то. Кукуруза слегка подсохла, и ее, сваленную из мешка прямо на телегу, кромсали деревянной лопаткой и раздавали прямо так, в руки.

Пока одни получали кукурузу, другим давали воду — по мерке на брата, поэтому кто-то давился сухой кашей, в то время как другие лили воду в пустой желудок. Впрочем, никто не жаловался, главное — не били.

После еды сразу тронулись в путь. Скоро колонна вышла на широкую наезженную дорогу, где стали попадаться повозки. Чаще это были простые возы, опасливо съезжавшие на обочину, их пассажиры смотрели на невольников с любопытством, но без сожаления. Если показывался экипаж с охраной, сворачивать на обочину и глотать пыль приходилось казенным людям.

Вскоре после полудня солнце стало так припекать, что трое невольников упали. К ним бросились Гудьир и его помощники, чтобы плетьми заставить упавших подняться, но гарнизонный сержант остановил негодяев.

— Что вы их бьете, они же без сознания!

— Так путь сдохнут! — проорал Гудьир. Во время привала он не только вкусно поел, но и выпил, отчего почувствовал в себе прежнюю силу.

— Их нужно положить на телегу, — сказал сержант, обращаясь к своим солдатам.

— Только не на ту, где лежат мои веши! — возразил Гудьир.

— Положите туда, где будет место, — не глядя на него, уточнил гарнизонный сержант.

Упавших уложили на жесткие доски телеги и обмотали головы мокрыми тряпками. Колонна тронулась дальше, однако было ясно, что следует переждать час-другой в каком-нибудь укрытии. Для этого подошла попавшаяся по пути группа скал, здесь сделали второй привал и снова покормили невольников совсем уже затвердевшей кашей.