Святослав Рыбас - Русский крест

• Название: Русский крест
• Автор: Святослав Рыбас
• Жанр: Историческая проза

Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи. Здесь пишется новая страница русской трагедии. Люди настолько деморализованы, что не хотят жить. Только решительные меры генерала Кутепова позволяют обессиленным полкам обжить пустынный берег Дарданелл. В романе показан удивительный российский опыт, объединивший в один год и реформы и катастрофу и возрождение под жестокой военной рукой диктатуры. В романе действуют персонажи романа "Пепелище" Это делает оба романа частями дилогии.

---

- Конечно, - сказал Симон. - И турка твоего тряхнем, и покупателя найдем. А сейчас я тебя отвезу в русское посольство.

Он оставлял ее и, хотя она была к этому готова, ей сделалось досадно.

- Значит, прощаемся, - спокойно произнесла Нина. - Спасибо, что вывез.

Симон легким движением привлек ее к себе, словно говоря, что он был вовсе не бескорыстен.

Подали трап. Всюду забегали матросы в синих беретах с красными помпонами, жадно глядевшие на Нину.

- Я боюсь, - вдруг призналась она.

- Ты отважная, - ответил Симон. - Получишь с турка десять тысяч лир, откроешь свое дело... Такие, как ты, и в Африке не пропадут... Ну пошли собираться. Пора.

Нина не пошевелилась, смотрела на синештанного стройного зуава с красным поясом, который стоял внизу у трапа и весело пялился на спускавшихся. Даже этот африканец был как-то укрыт от судьбы!

Симон снова поторопил ее.

- Все-таки здесь весна! - сказала Нина, поднимая голову к солнцу и жмурясь. - Лучше быть живой в Константинополе, чем мертвой в Новороссийске.

Он засмеялся и вымолвил:

- Умница! Будем считать тебя покорительницей Царьграда. Русские всегда мечтали это сделать.

Русские, конечно, мечтали об этом еще с времени киевского князя Олега, но нынче шутка француза обрела горький смысл. Да, русские наконец оказались в Константинополе, главная приманка в великой европейской войне была перед ними, и мысль о ней у одних вызывала злобу, у других изжогу.

Русское посольство размещалось в районе Пера, на Истиклияр-Кудесси, в особняке, выстроенном на русской земле, ее привезли на кораблях из России по воле Екатерины Великой. Особняк был красив, в его колоннах и широких линиях чувствовалось дыхание империи, смягченное роскошью, цветущими мимозой и миндалем.

По улице Пера, неширокой, не больше московского Арбата, двигались трамваи, автомобили, извозчики, ослы с тележками. Мелькали красные фески. Стонала и пела шарманка, над которой шелестели розовые бумажные цветы. Шел греческий священник в фиолетовом облачении, поглядел на Нину, на Симона, и ничего не отразилось в его карих глазах.

Ледяной ветер Новороссийска не долетал сюда, но Нине было не по себе в ожидании встречи с зарубежной Россией.

Вошли во дворец посольства.

Симон провел Нину мимо оранжереи в большой зал, где на стенах висели портреты императоров, а на желтом паркете стояли кровати. Бородатый посольский служитель в шитой золотом униформе смотрел на Нину. Неужели ей предстояло здесь жить?

- Потом найдешь гостиницу, - сказал Симон. - Сейчас сюда набьется новороссийских беженцев... Мы их опередили, занимай вон то местечко в углу.

На Симона больше не было надежды.

- Мы еще увидимся? - спросила Нина. - Что мне делать с моими бумагами?

- Устраивайся, Нинон, - сказал он. - Найдем хорошего покупателя. Ты богатая, молодая, у тебя все будет.

Симон прошел в угол, раздвинув полы пальто, сел на кровать, повертел головой с жизнелюбивым выражением удовольствия, потом помял подушку, отвернул одеяло и уверил Нину:

- Вполне хорошо!

- Ладно! - решительно произнесла она. - Потерявши голову, по волосам не плачут.

Она хотела сказать, что отпускает Симона, что признательна ему, что начинает самостоятельную жизнь.

Если бы можно было вернуть прошлое! Вот уйдет Симон, и разорвется последняя ниточка.

И он ушел.

* * *

Через день зал был забит беженцами, нагнавшими Нину. Они раскладывали чемоданы, подглядывали друг за другом, собирались кучками. "Кавассы", посольские дядьки, презрительно косились на них, как на бродяг. У одной женщины сильно кричал младенец, рвал у Нины душу, вызывал в памяти образ погибшего сына. Спасаясь от этого крика, она вышла из зала и увидела идущело прямо ей навстречу генерала Романовского, начальника штаба Деникина. Он с любопытством оглядывался, любуясь недосягаемой для гражданской войны красотой. Его офицерское, резко очерченное, усатое лицо было спокойно.

Нина шагнула к Романовскому, собираясь напомнить ему, что они знакомы, но откуда-то сбоку выскочил офицер, поднял руку, а в руке он держал большой пистолет. Офицер выстрелил, и Романовский упал.

Нина отшатнулась. Мужчина бросился к дверям оранжереи и скрылся в ней. Романовский хрипел на полу. Сизоватое облачко и кислый запах сгоревшего пороха обожгли Нину ужасом. Она наклонилась над раненым, подняла его послушную бессильную голову и увидела в полузакрытых глазах предсмертные слезы. На губах пузырилась кровавая пена, сползала по щеке и шее, пропитывая воротник мундира. Темные пятна на груди тоже пузырились.

Романовский кончался. Этот переход из живого в мертвое был неостановим.

Нине вспомнились угрозы толпы у цементных заводов, английский броневик, крик безногого капитана в Главной канцелярии по Эвакуации.

Генерал прерывисто вздохнул, посмотрел на Нину, и веки его закрылись.

Нина услышала шаги, голоса. Сразу вокруг оказалось множество людей и среди них - генерал Деникин с растерянным жалким старым лицом.

Кто-то побежал в оранжерею, кто-то отвел Нину в сторону.

- Кто вы? - спросил ее Деникин. - Как вы здесь очутились?

- Я беженка, Антон Иванович, - ответила она. - Я эвакуировалась из Новороссийска, живу в том зале... Помогите мне! У меня в Константинополе компаньон... - Нину прорвало, она забыла о смерти, захотела вырваться из-под императорских портретов, вырвать долг у турка Рауфа, спастись.

Деникин махнул рукой и отвернулся. Нину взял под руки английский офицер.

- Пойдете с нами, - сказал он.

- Куда вы меня тянете? - возмутилась она. - Отпустите! Вы не имеете права! Антон Иванович! Антон Иванович!

Но нет, никакой Антон Иванович не помог ей. Она должна была расплатиться за то, что оказалась вблизи убийства, и ее действительно вырвали из-под императоров, едва позволив обратиться к соседям с просьбой приглядеть за вещами, и увезли в английский участок.

Участок помещался недалеко, в районе Пера, и назывался "Кроккер", о чем Нина узнала от двух русских офицеров, сидевших с ней в одной каморке. Ну кроккер и кроккер! А что ей до британской военной полиции?

Офицеры представились явно вымышленными именами - князь Грабовский и корнет Ильюшка. Они попались на Галатской лестнице, торговали там русскими деньгами всевозможных правительств.

- Эффенди! Николай Романов, царь, - пять писатров! - быстрым шепотом вымолвил корнет Ильюшка. - Подходит турка. Любят они с водяными знаками, чтобы пышности побольше.

- А "керенки", "колокольчики" - берут? - спросила Нина.

- Все берут, - ответил корнет Ильюшка.

- Можно организовать дело, - сказала Нина.

Граф Грабовский засмеялся и предостерег:

- Англичане совсем озверели.

- Да я просто так, - ответила Нина. - Нет у меня ни романовских, ни "колокольчиков".

- А что у вас есть? - спросил граф Грабовский.

- Вы могли бы мне помочь, - недолго думая, решила она. - Мне могут понадобиться помощники. За хорошую плату. Где вас найти?

- В общежитии посольства, - сказал корнет Ильюшка.

- Погоди, - остановил его граф Грабовский. - Вы бы хоть в общих чертах...

- В общих чертах? - переспросила она. - А револьверы у вас есть?

- Есть, - ответил корнет Ильюшка. - Еще не продали.

- Погоди, - снова остановил граф Грабовский.

В это время дверь в каморку открылась и Нину вызвали на допрос.

- До свидания, господа, - сказала она. - Было приятно познакомиться.

Ее допрашивал лысый чернобровый англичанин, похожий на еврея. Нина евреев не боялась и сразу почувствовала, что никакого греха за ней нет, все это сейчас выяснится.

И верно - порасспросив о том, как она оказалась рядом с генералом Романовским, англичанин поинтересовался ее родом занятий и отпустил с богом. Она поняла, что не Романовский его интересовал, а престиж британской армии. Но Нина не имела ничего против британской армии. "Все вы звери порядочные," - подумала она, улыбнувшись самым милым образом английскому сыщику, или кто там он был на самом деле.

Она вышла на волю. Солнечная своевольная мирная жизнь окружала ее, знать не хотела ни "крокера", ни корнета с графом, ни русской смуты. Рядом зазвенел звонок - это мальчишка с лимонадом звал народ.

Мимо Нины прошла турчанка в черном неуклюжем платье с пелеринкой, лицо закрыто густой чадрой. Остановилась возле мальчишки, взяла чашку и, приподняв чадру, обнажив молодые губы, выпила лимонад.

"И я хочу", - промелькнуло у Нины. Да денежек, этих самых пиастров у нее не было. И вообще, если поразмыслить, ничего у нее нет, ибо ни одного осколка русской силы нет в Константинополе.

Нина отвернулась от лимонадного турка, миновала английский патруль и направилась к посольству, тревожась об оставленных вещах. Через несколько домов ей попались еще итальянские полицейские в треуголках и коротких накидках, весело пялившиеся на бегущего мелкими шагами турка, который нес на подставленных снизу ладонях целый столб бумажных лир и упирался в них подбородком.