Владмир Бояринцев - АнтиЭйнштейн. Главный миф XX века

• Название: АнтиЭйнштейн. Главный миф XX века
• Автор: Владмир Бояринцев
• Издательство: Яуза
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-87849-181-8

Соответствует ли всемирная слава Эйнштейна его реальным научным заслугам? Или это дутая фигура, «раскрученная» СМИ? Можно ли считать Эйнштейна автором теории относительности? Или он «приватизировал» ее у классиков релятивизма Лоренца и Пуанкаре? Существует ли негласное табу на критику Эйнштейна? Почему замалчиваются любые попытки критически переосмыслить его наследие? Как из неуспевающего школяра и более чем посредственного студента удалось сотворить Гения всех времен и одного народа?

Как создавался один из главных мифов XX века? На все эти вопросы отвечает новая книга доктора физико-математических наук В.И.Бояринцева.

---

Абрамович в синагоге назвал Рабиновича сволочью. Раввин сказал Рабиновичу: «Ты должен извиниться перед Абрамовичем». После этого Абрамович постучал в дверь Рабиновича и спросил: «Петров здесь живет?» - «Нет», - был ответ. «Извините», - сказал Абрамович. Узнав об этом, раввин сказал: «Так не годится, ты обозвал Рабиновича в синагоге и там же должен сказать: «Рабинович не сволочь! Извините!» После этого Абрамович пришел в синагогу и сказал: «Рабинович не сволочь? Извините!», а на возражения раввина ответил: «Слова ваши, а музыка моя!»

Здесь необходимо напомнить, что в списке «Сто великих евреев» Фрейд занимает четвертое место, сразу за Эйнштейном.

В 1921 году Лондонский университет объявил о начале цикла лекций о пяти великих ученых: физике Эйнштейне, каббалисте Бен-Маймониде, философе Спинозе, мистике Фило. Фрейд в этом списке был пятым. Его выдвинули на Нобелевскую премию за открытия в области психиатрии.

Но получил премию коллега Фрейда Вагнер-Яуреггу за метод лечения паралича путем резкого повышения температуры тела. Фрейд заявил, что Лондонский университет оказал ему большую честь, поставив рядом с Эйнштейном, а сама премия его не волнует. «Причем этому парню было намного легче, - добавлял Фрейд, - за ним стоял длинный ряд предшественников, начиная с Ньютона, в то время как мне пришлось в одиночку пробираться через джунгли…»

Добавим, что в еврейской академической среде широкое распространение получил портрет Фрейда, где его профиль образован выгнувшейся обнаженной женской фигурой. Известно, что первая встреча Эйнштейна с Фрейдом состоялась в Берлине, когда Фрейду было семьдесят лет, он был после операций по поводу рака неба, но это не помешало Фрейду сказать: «Эйнштейн столько же понимает в психологии, сколько я - в физике».

«Эйнштейн не воспользовался шансом услышать от Фрейда объяснение, почему орды людей, неспособных к пониманию его идей, угрожали тому тихому размышлению, которого он жаждал, и старались помешать его работе, буквально охотясь за ним. «Кто тут сумасшедший: он или я?» - задавался вопросом Эйнштейн». Отметим, вполне закономерным вопросом! Об одном толковании своего сна в духе Фрейда Эйнштейн говорил: «В Берлине работал профессор по фамилии Рюде, которого я ненавидел и который ненавидел меня. Как-то утром я услышал, что он умер, и, встретив группу коллег, рассказал им эту новость следующим образом: «Говорят, что каждый человек делает за свою жизнь одно доброе дело, и Рюде не составляет исключения - он умер!»[4].

На следующую ночь Эйнштейну приснился сон, будто бы он увидел Рюде живым и очень обрадовался этому, после чего он сделал вывод, что сон освободил его от чувства вины за сделанное, мягко говоря, злое замечание.

Эйнштейн обменивался идеями с Фрейдом по поводу готовящейся декларации Лиги Наций по вопросу о мире во всем мире, но Фрейд считал этот обмен мнениями занятием утомительным и бесплодным, саркастически заметив, что не ожидает получить за это дело Нобелевскую премию мира.

«Я - ЕВРЕЙСКИЙ СВЯТОЙ»

Однажды сын спросил Эйнштейна, почему он не на научном конгрессе, а на сионистском. Ответ был таков:

«Потому что я - еврейский святой».

Известно, что идеологической основой сионизма является иудаизм. Сионистские убеждения «святого» «возникли не на пустом месте. Эйнштейн с ранних лет прекрасно знал, судьбу какого народа он разделяет. Когда в 1901 году еще молодым человеком он думал о преподавательской работе, то писал, что, по его убеждению, антисемитизм, распространенный в немецкоязычных странах, окажется для него одним из основных препятствий» (выделено мной. - В.Б.).

В детстве Эйнштейн так проникся религией, что отказывался есть свинину, а в одиннадцать лет слагал гимны Господу и пел их на улице. В письме 1920 года он пишет, что школа была достаточно либеральной и, как еврей, он не подвергался никакой дискриминации со стороны учителей. Потом он скажет, что до конца осознал свою принадлежность к евреям только после Первой мировой войны, когда его вовлекли в сионистское движение.

Тогда его вовлекли в движение, то есть, сделав известным, стремились эту известность максимально использовать. Но вся предыдущая его деятельность характеризовалась неизменной сионистской поддержкой всех его действий, вовремя направляемыми к нему евреями или своевременно полученными рекомендациями.

Тема антисемитизма пронизывает всю жизнь Эйнштейна. Что примечательно: если еврей получает на экзаменах такие же оценки, как и не еврей, и оба не поступают, допустим, в высшее учебное заведение, то считается, что не еврей не поступил по причине собственной дурости, а еврей - по причине антисемитизма. То же самое и при приеме на работу.

Рассказывают анекдот: один еврей встретил другого - косого и кривого, не выговаривающего половину букв алфавита, идущего с конкурса телевизионных ведущих, и спросил, почему того не приняли. Ответ был простой: «Потому, что евъей!»

По-видимому, уже в начальной школе Эйнштейн «впервые столкнулся с антисемитизмом, брызги антисемитизма ранили Эйнштейна не потому, что он был их жертвой, а потому, что они противоречили уже поселившимся в его сознании идеалам разума и справедливости. Во всяком случае, они не вызывали у Эйнштейна (ни в то время, ни позже) чувства национальной обособленности; напротив, они вкладывали в его душу зародыши интернациональной солидарности людей, преданных этим идеалам»[Ъ] (выделено мной. - В.Б.).

Эта интернациональная солидарность и развивалась у Эйнштейна в течение всей жизни и называлась просто - сионизм. В «Карманной еврейской энциклопедии» отмечается: «Антисемиты искажают значение и смысл сионизма, клеветнически пытаясь представить его как всемирный заговор евреев против человечества».

Характерный штрих - гений писал: «Командный героизм, пути оглупления, отвратительный дух национализма - как я ненавижу все это» (выделено мной. - В.Б.). И еще одно высказывание о национализме: «Национализм - разновидность детской болезни: это корь человечества».

Национализм Эйнштейн ненавидел тогда, когда речь шла о нееврейском национализме. Но вот что он писал о еврейском национализме: «Именно национализм ставит целью не власть, но благородство и цельность; если б мы не жили среди нетерпимого, узколобого и дикого люда, я был бы первым, кто отверг бы принцип национализма во имя идеи о едином человечестве».

Следовательно, еврейский национализм - это защита от всего остального человечества, от «нетерпимого, узколобого и дикого люда», или, как выразился один современный еврей: «Поступай с людьми так, как эти сволочи поступают с тобой».

В словах Эйнштейна четко просматривается «двойной стандарт», двойственный подход к одному и тому же явлению, характерный для иудаизма, или, другими словами: «Что позволено еврею, недопустимо для гоя».

Вот характерный пример проявления у Эйнштейна еврейского национализма: польский еврей Леопольд Инфельд, обратившийся за помощью к нему, написал: «Эйнштейн внимательно слушал. - Я охотно написал бы вам рекомендательное письмо в прусское министерство просвещения, но это ни к чему не приведет. - Почему? - Потому что я дал уже очень много рекомендаций. - Потом добавил тише, с усмешкой: - Они антисемиты. - Он на минутку задумался, шагая взад-вперед по комнате. - То, что вы физик, упрощает дело. Я напишу несколько слов профессору Планку; его рекомендация значит больше, чем моя. Так будет лучше всего! - …Наконец он нашел бумагу и набросал несколько слов. Он сделал это, не зная, имею ли я хоть какое-нибудь представление о физике» (выделено мной. - В.Б.).

Это, конечно, яркий пример проявления интернационализма и борьбы за чистоту науки! Добавим, что, по свидетельству Йоханнеса Виккерта, который свою диссертацию посвятил Эйнштейну, «многие студенты и ученые, особенно те, кому пришлось выехать из Германии «в связи с еврейским происхождением», стали обращаться к нему за советом и помощью. Эйнштейн, несмотря на замкнутый характер его жизни, все же был открыт и доступен для людей, ищущих поддержки. Рассказывают, что, когда в Институте Рентгена открылись вакансии и было множество желающих на место, почти каждый из соискателей предъявлял рекомендацию от Эйнштейна»[8].

Интересная история была связана с «Филиппом Гальсманом, двадцатидвухлетним евреем, отбывавшим десятилетний срок заключения в австрийской тюрьме за убийство отца. Вся его семья была уверена в невиновности Филиппа, а сестра - подросток Люба написала Эйнштейну, что единственной причиной вынесения приговора был антисемитизм, преобладающий в стране.

Эйнштейн не сомневался, что австрийские присяжные вполне могли послать невинного еврея в тюрьму; ведь австрийцы принадлежали к числу наиболее рьяных антисемитов в Европе»[4].

На судебную машину Австрии было оказано колоссальное сионистское давление, к делу был привлечен и Фрейд, после чего Гальсману срок заключения был сокращен до двух лет, и он был выпущен из тюрьмы с обязательством навсегда покинуть Австрию.