Юрий Никитин - Истребивший магию

• Название: Истребивший магию
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40078-2

От эпохи магического дождя остались только волшебные мечи, кольца власти, чародейские амулеты и талисманы, джинны в кувшинах, браслеты колдунов, олени с золотыми рогами, серебряные гуси и еще много дивных вещей и зверей.

А еще уцелели хранилища магической воды в подземных пещерах. Кто находил – становился могучим магом.

Но появился странный человек, зачем-то не только убивает колдунов, это понятно – все воины воюют с ними, – но и уничтожает запасы волшебной воды.

Зачем?

---

– Ты сейчас умрешь, – сказал Олег раздельно, – а воду я все равно отыщу. Понял?

Колдун кивнул, лицо его уже стало синим. Олег чуть ослабил пальцы, тот прошептал:

– Под полом… Там погреб… Тайник в правой стене…

Олег кивнул:

– Хорошо. От кого взял?

Колдун сипел, синел, Олег придавил сильнее, лицо стало злым и неумолимым. Несчастный понял, что сейчас умрет, если не скажет, просипел:

– От Назара… Это в городе…

Олег сказал с отвращением:

– Не буду допытываться, чем ты ему заплатил, это неважно. Но ты поступил недобро к односельчанам…

Его пальцы сжались сильнее, колдун захрипел, забился в его руках, но Олег не отпускал, пока жертва не затихла. Не выпуская из рук, он перетащил к столу, усадил и, сунув в рот огромный кус мяса, опустил лбом на столешницу и вышел.

Глава 8

Барвинок цвела, глаза сияют, как самое чистое и безоблачное небо, щечки раскраснелись, а сварливый голосок стал щебечущим, как у веселой и всем довольной птички:

– Все получилось!..

– Что? – переспросил Олег. – Что у тебя получилось?

– Все выздоровели, – сообщила она радостно. – Просто чудо! У меня никогда не получалось так быстро!

Он кивнул, лицо оставалось равнодушным.

– Это хорошо. Растешь.

Она сказала обиженно:

– Ты хотя бы порадовался!

– Я рад, – ответил он так же равнодушно. – Сколько народу сегодня выйдет в поле! Да и в домах много работы.

Она посмотрела с упреком:

– А за меня не рад?

– И за тебя, – сообщил он. – Теперь будешь лечить еще лучше, хорошо. Полезно. Нужно людям!

По деревне радостно кричали петухи, словно тоже раньше болели, из труб пошли дымки. От соседних дворов справа и слева стал доноситься радостный говор.

По двору медленно уползает лиловый туман, такой бывает только на восходе. Олег набрал в ладони воды из таза и поплескал в лицо, вздрагивая от свежести. За окнами трепещут на проснувшемся ветерке веточки с мелкими листочками, воздух с утра прозрачный, холодный, будто тоже из родника.

Хозяйка внесла в комнату и тихонько разложила на столе краюхи черного хлеба с крупной солью, затем выложила из-под полотенца жареное мясо, рыбу и сыр.

– Кушайте на здоровье, – сказала она счастливо. – Что б мы без вас делали!..

– Да не так уж и помогли, – сказал Олег и посмотрел на Барвинок. – Вы бы и сами выкарабкались…

– Не знаю, – ответила хозяйка. – Много народу померло.

– Но сегодня уже никого?

– Никого, – подтвердила она. – Правда, Остап утром преставился, но он, говорят, удавился куском мяса…

– Ну и хорошо, – сказал Олег, – что последний. Можно компота?

Хозяйка улыбнулась.

– Для вас можем принести даже вина! У старосты целый бочонок.

– Вина не надо, – ответил Олег. – Правда, если Барвинок жаждет напиться на радостях…

Хозяйка улыбнулась и вышла, не дожидаясь ответа лекарши. Ее вкусы знают, понял Олег, хорошо быть везде желанным человеком. Впрочем, в мире людей кто-то должен делать и очень нежеланную, но необходимую работу…

Барвинок сердито сопела, но ела с аппетитом, только зло косила в его сторону глазом, больно умильно смотрит, будто подобрал голодающего облезлого котенка, налил в мисочку молока и радуется, жрет он, жрет, значитца, не издохнет…

Во дворе у коновязи бьет копытом и с недоверием косится огненным глазом рослый конь с роскошной гривой и широкими массивными копытами. Олег протянул ему на ладони сахар, конь подумал, осторожно взял мягкими бархатными губами.

Олег похлопал великолепное животное по шее.

– Не грусти по селу, подружимся. Зато увидишь земли, помимо этой деревни.

Барвинок смотрела, как он принялся седлать коня, когда только и успел купить, спросила торопливо:

– Ты сейчас куда направляешься?

– В Коростень, – буркнул он, не оборачиваясь.

Она ощутила раздражение, мужчина должен быть вежливее, но заставила себя сделать голос веселым и щебечущим, мужчины любят именно щебетанье:

– В Коростень?.. Как здорово!

– Чем же? – проворчал он.

– А всем, – ответила она уже в самом деле бодро, этот гад мог вообще не ответить, – мне тоже в Коростень. Просто здорово!..

– Чем? – повторил он, затягивая подпругу туже. – Если хочешь напроситься в спутники, то зря.

Она спросила обиженно:

– Почему?

Он повернулся и посмотрел ей в глаза. Она закинула голову, стараясь смотреть в колдовские зеленые глаза смело и бесстрашно.

– Почему? – повторила она.

– Я еду быстро, – объяснил он сумрачно. – Еду напрямик. Понимаешь, мужские дороги несколько отличаются от женских.

Она тряхнула головой, раздражение начало подниматься быстро, но заставила себя мило улыбнуться и прощебетать как можно беспечнее:

– Ты будешь удивлен.

– Чем?

– Я не отстану, – заявила она уверенно. – Я не буду помехой. А полезной в дороге быть смогу.

– Чем?

– А всем. Погоди только, я сторгую и себе коня.

Он покачал головой:

– У них больше нет свободных для продажи.

Она фыркнула:

– Даже для меня?

– А ты при чем? Когда нет, то просто нет.

– Я проверю, – ответила она независимо, – если не получится, разве не подвезешь на своем до соседнего села? Оно как раз по дороге.

Через полчаса поисков пришлось признаться, что волхв прав: благодарные крестьяне готовы ей отдать всех своих коней, но эти смирные лошадки годятся только медленно тащить за собой соху, и если такая кляча пойдет вскачь, всех удивит больше, чем идущий снизу вверх дождь.

– Ладно, – сказала она рассерженно, – придется с тобой.

Он поморщился:

– Да я вроде бы не настаивал…

– Как не настаивал? – ответила она. – Еще как настаивал! Я же по глазам видела!..

Он ухмыльнулся насмешливо, вроде бы поколебался, у нее замерла душа, но руку протянул. Она ухватилась, он поднял ее с такой легкостью, словно щенка, она оказалась впереди в кольце его рук, сладостное чувство разлилось по телу с такой силой, что тут же сказала рассерженно:

– И вот так сразу обниматься?

– Хочешь сзади?

– Еще бы!

Он молча взял ее, как куклу, и пересадил сзади себя. Конь переступил с ноги на ногу, Барвинок инстинктивно ухватилась за волхва, он и здесь кажется надежной скалой, которую не пошатнут даже землетрясения, но больно ударилась лицом о его чересчур твердый лук за плечами.

– Готова? – спросил он.

– Да, – ответила она, сердитая на себя, что поменяла такое место на это, и на этого бесчувственного чурбана, что послушался с такой легкостью. Все-таки мужчина должен настаивать на своем, чтобы утверждать свое превосходство. Тем более в таком деле. Одно дело держать ее почти в объятиях, такую маленькую и хрупкую, другое – забросить за спину. – Если ты, конечно, не возражаешь!

– Ничуть, – ответил он. – Держись крепче!

– Не упаду, – ответила она независимо. – А ты лук не хочешь перевесить поближе к посоху?

– Чтоб он не скучал?

– Как ты хорошо все понимаешь!

– Как тебе удобнее, – ответил он.

К ее радости и несказанному облегчению, он в самом деле снял лук и колчан со стрелами, повесил у седла, только не справа, где посох, а слева, не такой уж и чурбан, если учитывает ее пожелания.

Тут же он по-разбойничьи свистнул, конь рванулся совершенно неожиданно. Ее откачнуло почти на круп, она кое-как выровнялась и ухватилась за его пояс, не понимая, что за травы дал лошади, почему вдруг понесла так резко.

Утро очень быстро перетекало в знойный и слишком солнечный день, когда на солнце трудно взглянуть, а снизу в глаза стреляют узкими острыми лучиками пластинки слюды и кварца.

Волхв сразу от деревни пустил коня по дороге, та вышла на еще более широкую и протоптанную. Копыта стучат гулко и часто, в ушах свистит ветер, сеет навстречу тончайшую дорожную пыль, справа от нее проплывают развалины древних сооружений… Уже тысячи лет как постепенно разрушаются, заброшенные и покинутые, а когда-то, подумала она с грустью, здесь кипела жизнь, слышался веселый говор, скрипели нагруженные телеги, ржали кони, звенели подвески в женских ушах, хлюпала холодная вода в ведрах…

Олег помалкивал, пришлось начинать растормашивать его самой, но о себе вроде бы неприлично вот так сразу, пришлось начать интересоваться руинами. Волхв отвечал сперва нехотя, потом вроде бы ощутил, что самого захватили воспоминания, и начал рассказывать о древних царствах, давних народах, явившихся ниоткуда и сгинувших в одночасье… Хотя, конечно, больше таких, что зарождаются медленно и неспешно, а потом так же степенно угасают, давая место другим, молодым и уверенным.

Она слушала, иногда вставляла какие-то реплики, чтобы показать, что да, интересно, еще как интересно, как здорово, ух ты, да не может быть, ну никогда бы не подумала, неужто правда так было, и все не могла найти удобный переход, чтобы заговорить о себе, такой замечательной, красивой и умнице…

Ну, если нет перехода к ней, то хотя бы кое-что узнать и о нем от него самого, но волхв, как нарочно, говорил только о древних народах, а знает о них удивительно много и никак не дает перейти на личности, что всегда так интересно, так увлекательно…