Линда Ховард - Сердцеед

• Название: Сердцеед
• Автор: Линда Ховард
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Линда Ховард / Linda Howard

СЕРДЦЕЕД/ HEARTBREAKER

Мишель Кэбот унаследовала ранчо отца во Флориде, а вместе с ним – кучу неоплаченных счетов. Но что еще хуже – большая часть долга принадлежит владельцу соседнего ранчо, ее врагу, Джону Рафферти. Ничто не могло удивить Джона Рафферти больше, чем то, что испорченная, богатая девчонка, которую он когда-то презирал, старательно учится управлять отцовским ранчо, работая с отчаянным упорством. Ему нравится эта новая Мишель, и он решает сделать ее своей женщиной. Но он и не подозревает, что под внешней ледяной оболочкой Мишель, ее идеальной внешностью, глубоко спрятаны душевные страдания, боль, и тайна, которые мешают ей довериться мужчине. Но Рафферти не собирается отступать.

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Переводчики: juli, Весея, Эрделька, Happyness, Rikul, Топаз, Barukka, Кайри

Бета-ридеры: juli

Редактор файла: juli

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

---

Конечно, он не ожидал от нее такого. По мнению Рафферти, меньше всего Мишель была приспособлена к работе на ранчо. Джон провел по ней взглядом, сверху донизу, и его брови, удивленно поднялись. Она понимала, что он видит преднамеренно созданный сегодня образ «Золотой девочки». Ногти на руках и ногах покрыты светло сиреневым лаком, белые сандалии на высоких каблуках, белые льняные штаны и белую шелковую рубашку, влажную, после их объятий. Неожиданно Мишель поняла, что ее одежда по-настоящему мокрая, и против воли краска залила ее лицо. Но она не позволит ему заметить ее смущение, подбородок Мишель задрался еще выше, и она с вызовом посмотрела на него.

- Отлично, - сказал Джон, растягивая слова. – А теперь я хочу посмотреть на ваши руки.

Руки Мишель инстинктивно сжались в кулаки, ее взгляд впился в Рафферти.

- Зачем?

Он двигался слишком быстро, и прежде чем Мишель успела отскочить, поймал ее запястья и притянул их к себе. Она отступила, отстраняясь, чтобы избежать его прикосновений, но он просто разжал ее руку, открыл ее пальцы, и повернул к свету. Его лицо было бесстрастным, в течение минуты, пока он разглядывал ее. Потом он схватил другую руку, и тоже внимательно осмотрел. Он нежно провел подушечками пальцев по царапинам и вздувшимся натертым мозолям. Губы Мишель были упрямо сжаты, лицо выражало безразличие к происходящему. Она не стыдилась своих рук, работа неизбежно оставляет не слишком красивые следы на человеческой плоти. Тяжелый труд был для нее благом, помогая забыть гораздо более болезненные раны. И все же, ей было больно оттого, что Джон увидел следы этого труда. Он словно раздел ее донага, заглянул в самую душу. Ей не хотелось, чтобы хоть кто-то так много знал о ней, ей был не нужен его неизвестно откуда взявшийся интерес к ее персоне. Ей не нужна жалость, и меньше всего она хотела, чтобы Джон Рафферти изменил свое мнение о ней.

Сейчас он пристально изучал ее, потемневший взгляд долго скользил по застывшему лицу и упрямо вздернутому подбородку. Все инстинкты самосохранения в голове Мишель отчаянно били тревогу. Слишком поздно! Возможно, слишком поздно стало с того момента, когда он ступил на ранчо Кэботов. Мишель с самого начала ощутила в нем напряженное ожидание, которое он до поры контролировал, но она приняла это за его обычную враждебность. Рафферти не привык ждать женщину, которую хотел, а Мишель ускользала от него в течение десяти лет. Единственное время, когда она была по настоящему неуязвимой перед его чарами, было время ее короткого брака. Да и расстояние между Филадельфией и центральной Флоридой измерялось не только в милях: это было расстояние между совершенно разными образами жизни, положением в обществе. Но теперь Мишель вернулась в пределы досягаемости, и на сей раз, она уязвима. Она одинока, сломлена, и она должна ему сто тысяч долларов. Он, вероятно, ожидал, что это будет легко.

- Вы не должны работать на ранчо в одиночку, - сказал Джон, и его глубокий голос прозвучал еще более проникновенно, чем обычно.

Он все еще держал ее за руки, и его грубые большие пальцы ласково гладили ее ранки и волдыри. Мишель поняла, что он никогда не причинит ей боль; он держал ее против ее желания, но контролировал свою силу. Его прикосновения был нежными, но она знала, даже не испытав это, что не будет в состоянии отстраниться, пока он сам не позволит ей. Единственной защитой Мишель оставалась насмешка, которую она использовала с самого начала их знакомства. Она послала ему ослепительную, небрежную улыбку.

- Боюсь, что мне ничего другого не остается. Вы сами так мило напомнили мне о том, что все мои бывшие приятели бросили меня.

Его верхняя губа искривилась с презрением к тем "друзьям". Он никогда не любил скучающих и праздных богачей.

- Вы можете переехать ко мне.

Мишель снова ослепительно и надменно улыбнулась, зная, как ненавистна ему эта улыбка из арсенала «Золотой девочки»:

- Но, это заняло бы слишком много времени, чтобы полностью погасить мой долг в сто тысяч, тем милым способом, который вы так любезно мне предлагаете, не так ли? Боюсь, вам это наскучит гораздо быстрее. Интересно, сколько берет хорошая проститутка за одну ночь? Сотню долларов? Даже если бы я расплачивалась с вами по три раза на дню, это заняло бы целый год!

Горячая, темная ярость загорелась во взгляде Рафферти. Он отпустил ее руки, но только чтобы схватить за плечи. Он все еще держал Мишель, в то время как обследовал пристальным взглядом ее тело.

- Три раза в день? – Спросил он с обманчивой мягкостью, скользя взглядом по ее груди и бедрам. – Да, это много. Но вы забыли про интерес, детка. Я довольно сильно интересуюсь вами.

Мишель задрожала в его руках, желая закрыть глаза и не видеть этого взгляда. Она слишком опрометчиво пошутила, и он обернул эту шутку против нее. Да, он был на это способен. Он был настолько сексуально привлекательным, что практически излучал секс, притягивая беспомощных женщин как огонь мотыльков. Отчаянно Мишель пыталась держать себя в руках, и продолжать улыбаться. Небрежно пожав плечами, не смотря на то, что руки Джона все еще лежали на них, она пропела:

- Спасибо. Но, так или иначе, я предпочитаю сгребать навоз.

Если бы после ее слов Рафферти потерял контроль над собой, ей бы, наверное, стало легче. Если бы оскорблениями и насмешками Мишель смогла сохранить дистанцию, она была бы в безопасности. Но, не смотря на то, что руки на ее плечах сжались в кулаки, Рафферти сохранил самообладание.

- Не нужно так старательно притворяться, детка. – Посоветовал Рафферти спокойным холодным тоном. – Мне не потребуется много усилий, чтобы продемонстрировать прямо сейчас то, что вы на самом деле предпочитаете. Лучше поговорим сейчас о вашем чертовом ранчо, и что вы на самом деле собираетесь с ним делать.

На мгновение ее глаза заполнились безграничным отчаянием, хотя он не был уверен, в том, что увидел. Но лишь на секунду. Затем кожа словно натянулась на точеных скулах, и знакомый холодок во взгляде вернулся, ее глаза, светло зеленого цвета, пухлые губы, которые совсем недавно прижимались к его губам, произнесли:

- Ранчо - моя забота.

Мишель категорично отвергала его помощь. Она слишком хорошо знала цену, которую ей придется заплатить, если она уступит ему.

- Единственное, что касается вас, это когда вы собираетесь потребовать свой долг.

Наконец он выпустил ее плечи и снова прислонился к столу, вытянув длинные ноги.

- Сто тысяч – крупная сумма. Не так легко получить их наличными.

Ей не стоило это объяснять. Джон мог бы быть миллионером, но деньги владельца ранчо в основном вложены в землю, и постоянно находятся в обращении, чтобы расширяться, ранчо постоянно требует вкладов. Наличные деньги не так просто достать, чтобы потратить их впустую на развлечения.

Ее подбородок окаменел.

- Когда вы хотите получить свои деньги, требовательно спросила она. – Сейчас, или позже?

Его темные брови поднялись.

- Учитывая обстоятельства, вам следует вести себя со мной поласковее, вместо того чтобы огрызаться. Почему бы вам не продать и скот, и ранчо? Вы все равно не сможете управлять им, а так по крайней мере у вас будут деньги на жизнь, пока вы не найдете другого дурака, который решит все ваши проблемы.

- Я могу управлять ранчо, - она вспыхивала, бледнея. Ранчо было единственным, что у нее осталось.

- Нет, детка, не можешь.

- Не называйте меня деткой! Ярость в собственном голосе ошеломила Мишель. Каждую женщину он называл «детка». Это слово ничего не значило, потому что слишком много других женщин слышали от него то же самое. Это было выше ее сил, воображение рисовало картину, Рафферти ежит с незнакомкой, и Большим пальцем он поймал ее за подбородок, поднимая ее лицо к себе, и ласково провел им по губам Мишель.

- Я буду называть тебя так, как захочу… детка, и тебе придется это проглотить, потому что ты должна мне деньги, которые не можешь вернуть. Мне нужно немного подумать о сложившейся ситуации. Пока я размышляю, почему бы тебе не подумать о том же?

Слишком поздно она попыталась отодвинуться, но Рафферти все еще держал ее подбородок, и его теплый рот прижался к ее губам прежде, чем она могла освободиться. Ее глаза закрылись, и Мишель из последних сил попыталась проигнорировать волну удовольствия, охватившую все ее существо. Она дернулась, когда почувствовала язык Джона, проникающий в ее рот. Она вновь попыталась отвернуть голову, но он предупредил это движение, прижавшись к Мишель мускулистыми бедрами. Она задрожала. Рафферти целовал ее с такой страстью, словно хотел завладеть ею целиком, без остатка. Даже мелькнувшая мысль о том, что это искусство он приобрел, целуясь с сотнями женщин, не уменьшало сейчас удовольствия от поцелуя. Она была в его объятьях, впитывая его прикосновения, его запах, разрываясь между удовольствием, болью, и желанием большего. Она хотела его. Она всегда хотела его. Он был ее навязчивой идеей с того момента, когда она впервые увидела его, и все эти годы жила мечтой о нем.