Кадзии Мотодзиро - ЛИМОН

• Название: ЛИМОН
• Автор: Кадзии Мотодзиро
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-89332-098-0

Кадзии Мотодзиро (1901–1932), писатель, автор двух десятков коротких автобиографических рассказов и нескольких десятков ученических зарисовок. Одним из первых критиков, оценивших по достоинству прозу Кадзии, был мэтр японской литературы Кавабата Ясунари, познакомившийся с ним в 1927 году. Широкое признание пришло к Кадзии только после смерти. Единственной книгой, опубликованной при жизни писателя, умершего от туберкулеза в тридцать один год, стала антология рассказов под названием «Лимон» (1931 г.). Исследователи называют этого писателя представителем жанра эго-беллетристики («ватакуси-еёсэцу»).

В сборник вошли рассказы:

Лимон

В городе у замка

Слякоть

На дороге

Цветы каштана

Минувшее

После снега

Картина его души

Вознесение К

Зимнее солнце

Горняя лазурь

Рассказ о сточной трубе

Инструментальная иллюзия

Зимние мухи

Чувство на вершине

Под сенью сакуры

Ласка

Эмаки во тьме

Случка

Беспечный больной

На русском языке публикуется впервые.

---

Переработанный рассказ является монологом героя. Декадентское ощущение красоты рождает фразу о лимоне, являющемся воплощением всего доброго и прекрасного на этом свете. Об истории создания «Лимона» пишет Накатани Такао:

«Прежде, чем он полностью завершил этот рассказ, прошло довольно много времени. В 1922 году он написал «Лимон» в стихах под заголовком "Тайное счастье", а в следующем, 1923 году фрагмент «Лимона», но уже в прозе. Затем появился "Рассказ о Сэдзане", который по своему настроению отличается от всего прежде написанного им. "Рассказ о Сэдзане" — рукопись страниц в семьдесят, которую Кадзии собирался опубликовать в «Аодзора». Он заранее предупредил меня о том, что собирается опубликовать довольно большую вещь. Вероятно, он не был удовлетворён своей работой, поэтому оставил лишь десять страниц, озаглавив их «Лимон». Я думаю, что как писатель, он был очень строг к себе.

Как-то раз Кадзии принёс мне лимон, какой-то грязный, неаппетитный. Я был слегка раздосадован таким жестом Кадзии. Не такой это был фрукт, чтобы дарить его другу. Когда я читал рассказ, то вспомнил об этом случае и испытал шок.

Главный герой устанавливает сверкающую золотом бомбу на полке в магазине Марудзэн. Не я ли был той самой полкой, подумал я».

«Лимон» положил начало литературной карьере Кадзии. В январе 1925 года он написал рассказ «В городе у замка» по воспоминаниям о времени, проведенном у сестры в Миэ. А вслед за ним в том же году — еще несколько рассказов: «Слякоть», «На дороге», «Цветы каштана» и «Минувшее».

В письме к другу он пишет об одном дне, ставшем материалом для рассказа «Слякоть». «Последние две недели я сидел за работой, однако дело шло из рук вон плохо, я уже и сам перестал толком понимать, что пишу. Может, переутомился. Совсем ничего не соображаю, дошло до того, что элементарный арифметический подсчёт мне уже не под силу. На днях спросил альбом Кисида Рюсэй[8] в одном книжном магазине, мне сразу же его принесли. Поблагодарил от всего сердца, но покупать не стал. По-моему, за последнее время не купил ещё ни одной книги на Канда.[9] До смешного стал бедным.

Тут недавно шёл такой снег, а мне в этот день пришёл денежный перевод, поэтому я решил купить кое-что необходимое, болтался по Хонго. Вышел на Гиндзу, просто противно стало от своей скупости. Захожу в один магазин, чтобы купить старую книгу, двадцать сэн, дорого, иду в другой. В результате в одном местечке купил Флобера за пятьдесят сэн.

Дошёл до Отяномидзу, купил проездной билет. Доехал до Юракутё. Всё считал, сколько сэкономлю ежедневно, купив этот билет, запутался, цифры перед глазами мельтешат».

Болезнь Кадзии прогрессирует.

«У него была солнечная комната в восемь татами на втором этаже с окнами на юго-восток. Если бы я был Кадзии Мотодзиро, то в такой комнате, наполненной светом, начал бы новую жизнь. Но он всё продолжал твердить «противно», "бессонница".

С наступлением вечера он пододвигал стол к окну, гасил свет в комнате и при лунном свете наблюдал за тенями, которые падали от кофейника и чашек на столе. Но и при этом чувство отвращения ко всему не проходило.

Туберкулез прогрессировал.

Дорога до университета на Хонго отнимала больше часа.

Время от времени он ездил в Адзабу, где жили его друзья, на трамвае это занимало почти тридцать минут. Я думаю, с его болезнью это было довольно утомительно. Редакция «Аодзора» размещалась в комнате Тономура Сигэру. Чтобы помочь с редактированием, ему приходилось ехать в Адзабу. Ему это было тяжело.

Он почти перестал выходить, за что его прозвали "господин недвижимость".

С хозяйкой дома он изредка перекидывался парой фраз. "Доброе утро", «Спасибо», да и всё, пожалуй. А затем уходил в свою комнату.

В то время он стал очень неряшлив и спал почти до полудня». (Отрывок из книги Кояма Хидэо «Портрет Кадзии Мотодзиро»).

В 1926 году Кадзии пишет рассказ «После снега», который тут же выходит в журнале «Аодзора», а затем «Вариации на тему "Двойного самоубийства" Кавабата Ясунари». Кавабата,[10] всего на два года старше Мотодзиро, в то время считался ведущим писателем молодого поколения и, несомненно, оказал немалое влияние на Кадзии. В предисловии к своему сочинению Кадзии пишет: «Я почувствовал, что смогу в какой-то мере испытывать на своём опыте, на уровне чувств, это мистическое произведение господина Кавабата. И мне представилась такая возможность».

В том же году выходят еще два рассказа Кадзии: «Картина его души» и «Вознесение К.», последний написан не без влияния популярного в то время детективно-мистического жанра, известного японцам по произведениям Эдгара По. После этого Кадзии получает приглашение опубликовать рассказ в тридцать страниц от крупного литературного журнала «Синтё» («Новые течения»). Кадзии направляется в Осака, собирается писать рассказ о молодом машинисте электрички, который наблюдает за окнами домов, стоящих вдоль железной дороги. Однако работа не продвигается, он просит отложить день сдачи рукописи, но написать рассказ ему так и не удаётся. В своем дневнике он пишет:

«Четырнадцатого был жаркий день. На улицах Токио дул ветер. Куда как приятнее, чем в электричке. От Симбаси направился на Гиндзу. Выпил холодного кофе, съел мороженое. Дошёл до четвертого квартала, а затем вернулся домой. Вымылся. Неприятное ощущение, возникшее в электричке, прошло.

Пошёл в издательство Синтёся. Дойдя до издательства, подумал: "Ну, вот и место сражения".

Спросил в справочном. Скромная приёмная на первом этаже. Лучи осеннего солнца падают на обшарпанный стол. Наконец пришёл редактор. Как я понял из разговора, уже сданы одиннадцать рукописей. То, что я до сих пор не сдал рукопись, не так страшно, — сказал он, негодуя лишь на то, что я не дал знать заранее телеграммой. Конечно, я мог бы отправить телеграмму, — сказал я. Однако мысли мои в беспорядке от этого тяготящего меня бремени, поэтому я сюда и пришёл сам, чтобы всё объяснить. В голове всё так запуталось.

Если подумать здраво, говорил я невразумительно. Но он, видимо, понял. Лишь упомянул, что кроме меня ещё один человек долго тянул со сдачей рукописи, но в последний момент всё-таки прислал. Так что остался один я.

Мне стало так неловко, что своим существованием я побеспокоил этого занятого человека. Но ведь эта ответственность так тяготила меня. Сейчас даже не осталось и следа от утерянной возможности напечататься. Не думал и о гонораре. Легко. Новые публикации. На душе, на сердце стало светло-светло…»

Кадзии увлекается чтением Мацуо Басё.[11] В «Картине его души» встречается такая фраза: «Такаси спал днем, словно серая цапля», которая напоминает строчку из стихотворения Басё: «Гордая серая цапля погрузилась в дневной сон». Зачастую в его рассказах можно встретить подобные скрытые цитаты из Басё.

Состояние Кадзии ухудшается, начинается кровохарканье, и врач настоятельно рекомендует ему уехать туда, где для туберкулезного больного более подходящий климат. Кадзии выбирает полуостров Идзу, горный курорт Югасима. Выбор захолустного Югасима, вероятно, неслучаен. Скорее всего, на его решение повлияло известие о том, что там остановился Кавабата Ясунари. Многие литераторы приезжали в Югасима, чтобы встретится с ним. Кавабата напишет впоследствии: «Вероятно, в том, что написали Одзаки Сиро[12] и Кадзии Мотодзиро в Идзу, есть и моя заслуга. Ведь удивительно, что несмотря на трудности дорожного сообщения писатели один за другим приезжали на эти горячие источники в Идзу. Но благодаря этому там царило праздничное настроение».

В канун Нового года, 31 декабря, Кадзии уезжает в Идзу, где и знакомится с Кавабата. Он часто бывает у него в гостях, и даже помогает с корректурой рассказа Кавабата «Танцовщица из Идзу». Кавабата пишет о Кадзии: «Когда мы с Кадзии были в Идзу, он тщательно откорректировал "Танцовщицу из Идзу". Он внимательно прочитал текст и указал на типографические ошибки и мои описки. Я даже немного растерялся. Он с головой погрузился в проверку моего рассказа. Спокойно, сосредоточенно и даже с каким-то удовольствием. И при этом от него не ускользнула небрежность этого рассказа» (Статья «Кадзии Мотодзиро», журнал «Канрин», 1933 г.). «В Идзу, на горных источниках в течение нескольких месяцев я наблюдал за его болезнью. Я многому научился у него. Например, взгляду на природу. Не только на растения, но и на живые существа. В нём же самом сочетается неподражаемый юмор и очень глубокий взгляд на вещи, что всегда вызывало во мне ассоциации с зимним солнцем» (Статья «Кадзии Мотодзиро. Ласка», журнал «Сакухин», 1929 г.).

В Югасима Кадзии пишет один из своих лучших рассказов «Зимнее солнце». Сам Кадзии все чаще говорит о своей принадлежности к реалистическому символизму. На примере этого рассказа можно увидеть, как он использует множество метафор, создавая единую картину душевного состояния героя и окружающей его реальности. Заголовок рассказа повторяет название сборника стихов Мацуо Басё «Зимнее солнце», на вторую половину этой работы заметно повлияло его увлечение хайку.[13]