Александр Порецкий - Наши домашние дела

• Название: Наши домашние дела
• Автор: Александр Порецкий
• Жанр: Публицистика

Современные заметки

---

Однако колятъ глазъ пятна; чтоже дѣлать съ ними? — Оставляйте ихъ при себѣ, не основывайте на нихъ вашихъ отношенiй къ ближнимъ; не подчивайте друга "всякой дрянью, какая ни есть у васъ на душѣ", какъ выразился гдѣ-то тотъ же Гоголь. Какое дѣло другу и всему честному народу до того, чтó иногда, вопреки вашей волѣ, шевельнется у васъ на душѣ? Выходя въ люди, "помажьте голову и умойте лицо", да ужь и одежду надѣньте лицевой стороной, а не изнанкой… Такъ поступаютъ и не могутъ поступать иначе люди, искренно желающiе стать въ правильныя отношенiя къ другимъ людямъ; такъ поступаютъ и не могутъ поступать иначе общественные дѣятели, глубоко и вѣрно понимающiе святость своей дѣятельности.

Давайте же поступать такъ, читатель, и не будемъ скорбѣть о существованiи мелкихъ пятнышекъ на домашней одеждѣ души человѣческой, еслибы даже они какъ-нибудь, по неосторожности друга, и мелькнули у насъ передъ глазами; умѣримте даже скорбь и о томъ, что наша юная словесность, наша журнальная литература, въ порывѣ домашняго увлеченiя, забыла въ послѣднее время мудрое правило человѣческихъ отношенiй, святое правило о змѣиной мудрости и голубиной чистотѣ, второпяхъ и въ суетѣ накинула на плечи домашнюю одежду наизнанку, подкладкой вверхъ, побѣжала въ люди съ немазаной головой и неумытымъ лицомъ и принялась подносить всякую дрянь, какая ни была на душѣ, нетолько своему собрату, но всему вашему, читатель, достолюбезному обществу, жаждущему

мысли плодовитой

И генiемъ начатаго труда, -

и принужденному вмѣсто того созерцать невзрачныя подкладки, мелькающiя въ разгарѣ рукопашныхъ битвъ раздражонныхъ дѣятелей общественнаго слова… Мы не будемъ скорбѣть объ этомъ явленiи, потомучто и сквозь него можно высмотрѣть свѣтлую точку надежды: чѣмъ больше выйдетъ наружу всякой дряни, тѣмъ чище будетъ потомъ внутренность, — вѣдь долженъ же быть когда-нибудь конецъ этому изверженiю! Въ процесъ выдѣлки хлѣбнаго вина входитъ такъ-называемая кажется бражка — нѣчто мутное, некрасивое и невкусное, изъ чего потомъ выходитъ очень чистый и очень крѣпкiй спиртъ. Правда, винную бражку никто не пьетъ, ею никого не подчуютъ; а журнальную бражку подносятъ намъ съ вами въ видѣ непрошенаго угощенiя. Это нехорошо со стороны хозяевъ; бражка невкусна, душа не принимаетъ, — да чтоже дѣлать? потерпимъ, подождемъ: можетъ-быть и изъ этой словесной бражки выйдетъ потомъ что-нибудь подобное спирту по чистотѣ и крѣпости.

Это такъ, и мы не будемъ указывать въ отдѣльности ни на одну домашнюю журнальную схватку, потомучто ихъ очень много и онѣ очень замѣтны. Но въ нѣкоторыхъ изъ нихъ есть одно немного смущающее обстоятельство: есть у насъ обличители, — люди нужные, даже необходимые въ данную минуту; они стоятъ на томъ, чтобъ смотрѣть за собратами, и какъ только кто проговорился неловко, обнаружилъ рѣжущую слухъ, несвоевременную черту, — обличители крикнутъ на него, и крикнувши, тотчасъ одушевляются звукомъ собственнаго голоса и накидываются на проговрившагося собрата всей силой энергическаго обличенiя; крикъ поднимаютъ они страшный, за которымъ не слышатъ, чтó говоритъ жертва ихъ гнѣва, не слышатъ, что она можетъ-быть давно говорить о другомъ, достойномъ полнаго вниманiя; они уже вписали имя собрата на черную достку, не чаютъ отъ него ничего добраго, и нѣтъ ему отъ нихъ прощенiя. Такъ случилось напримѣръ съ однимъ журналомъ, который неловко отнесся къ смѣлому движенiю учащагося юношества, а потомъ еще болѣе неловко высказался по поводу новаго расширенiя гражданскихъ правъ для нѣкогда-гонимыхъ иноплеменниковъ. Обличители записали его на черную доску, и уже вѣрно не слушаютъ его, не слушаютъ, даже когда онъ опредѣляетъ общество, пытаясь выяснить его великое значенiе, которое у насъ еще такъ смутно сознается самимъ обществомъ; не слушаютъ голоса, который говоритъ:

"Частныя лица, какъ физическiе атомы, какъ шарики крови, раждаясь въ обществѣ, - въ этомъ средоточiи организма (государственнаго), убѣгая отъ него и возвращаясь къ нему, сообщаютъ всему тѣлу и его частямъ ростъ, размѣры и пропорцiональность; а государство, какъ отвлеченный умъ или разсудочная способность организма, служитъ регуляторомъ для дѣйствiя общества, — этого сердца, полнаго крови и жизни, — то ускоряя, то замедляя, то направляя его бiенiе. Этотъ-то организмъ называютъ государственнымъ, и разсматривая его только снаружи, только со стороны, да сверху внизъ, — даже просто государствомъ. Но очевидно, что собственно живетъ, сообщаетъ всему жизнь и распространяетъ ее повсюду — общество, сердце организма, которое одно живетъ всею полнотою жизни физúческой — въ лицѣ своихъ атомовъ, частныхъ лицъ, и полнотою жизни духовной — при посредствѣ своей способности рождать изъ себя или создавать начала и принципы, которые потомъ уже, дѣйствiемъ государства, обращаются въ законы. Частныя лица также живутъ, мыслятъ, чувствуютъ, страдаютъ, — но, какъ шарики крови, какъ атомы, родясь, скоро умираютъ, замѣняясь новыми; а государство погружено въ одну отвлеченную работу — сознать начала общественной жизни, возвести ихъ въ ясную формулу общихъ законовъ и обезпечить ихъ ненарушимость. Только обществу суждено жить какъ живутъ частныя лица, но жить вѣчно, и въ этой вѣчной жизни мѣняться, волноваться, увлекаться, чаять, вѣровать, любить, ненавидѣть."

Въ другомъ мѣстѣ, въ другой статьѣ на туже тему говорится, что общество есть часть народа, выдѣлившаяся изъ него и образовавшая "ту среду, въ которой совершается сознательная, умственная дѣятельность всего народа; которая создается всѣми духовными силами народными, разработывающими народное самосознанiе"; что "общество (говоря другими словами) есть народъ во второмъ моментѣ, народъ самосознающiй" (тогда какъ въ первомъ моментѣ народъ живетъ непосредственной жизнью и не составляетъ еще общества въ томъ смыслѣ, какъ оно здѣсь опредѣляется). Далѣе — что "общество не есть явленiе политическое, что сила его есть сила нравственная, сила общественнаго мнѣнiя, и что орудiе дѣятельности общества есть слово, попреимуществу печатное и разумѣется свободное". Наконецъ — что "стѣсненiе печатнаго слова, когда явилась въ немъ потребность, когда стало-быть въ народѣ возникло общество, — есть нарушенiе правильныхъ отправленiй общественнаго организма, есть умерщвленiе жизни общества, и слѣдовательно опасно для самаго государства, допускающаго такое стѣсненiе. Какъ дерево можетъ существовать только до тѣхъ поръ, пока въ немъ есть жизнь сердцевины, какъ съ прекращенiемъ этой жизни сохнетъ и каменѣетъ кора, такъ и государство, — когда уже разъ совершилось это новое движенiе въ бытiи народномъ, — можетъ существовать только до тѣхъ поръ, пока живетъ общество. Зерно способно долго сохраняться какъ зерно; но если оно разъ начало жить какъ дерево, въ корняхъ, стволѣ и листьяхъ, — дерево уже не можетъ быть остановлено въ своемъ развитiи, въ своей дѣятельности, не можетъ быть лишено воздуха, свѣта, тепла: иначе оно погибнетъ. Никакiя въ мiрѣ либеральныя учрежденiя не замѣнятъ свободы общественнаго слова, никакiя консервативныя охраны не замѣнятъ охранительной силы свободнаго слова, — если только есть что достойное охраненiя, — никакiе законы неимѣютъ прочности и живительнаго дѣйствiя безъ помощи общественнаго сознанiя, слѣдовательно безъ его дѣятельности и жизни въ свободномъ словѣ."

Такъ говоритъ журналъ, подпавшiй подъ опалу обличителей, и они вѣроятно не захотятъ прислушаться къ этому голосу, думая пофарисейски: "можетъ ли быть что доброе отъ Назарета!" Но мы все-таки выслушали его и полагаемъ, что некстати было бы намъ указывать вамъ, читатель, на достоинства или на степень справедливости высказаннаго имъ. Все это относится къ вамъ и къ той средѣ, въ числѣ членовъ которой вы состоите; стало быть все это вы можете сами провѣрить вашимъ внутреннимъ чувствомъ, которое, будучи возбуждено голосомъ опальнаго журнала, поможетъ вамъ опредѣлить значенiе вашей среды и ваше собственное значенiе, какъ входящаго въ ея составъ атома. Признайтесь только, не ново ли для васъ приводить въ сознанiе это значенiе? Если такъ, то вникните въ мысль и не полѣнитесь привести ее въ сознанiе полное и ясное: оно подниметъ васъ въ собственныхъ глазахъ и дастъ новыя силы вашему духу. При этомъ нелишнимъ было бы и поразмыслить о томъ, въ какой степени дѣятельны и правильны въ настоящее время жизненныя отправленiя нашего «сердца», чѣмъ оно питается и что выработываетъ…

Продолжая уподобленiе собирательнаго государственнаго организма организму существа недѣлимаго, мы можемъ сказать, что "разсудочная способность" нашего организма уже формулировала мысль о возникшей жизненной дѣятельности «сердца» и вслѣдствiе того задумалась надъ судьбами общественнаго слова. Мы имѣемъ право это сказать въ виду высочайшего повелѣнiя 8 марта, которымъ упразднено главное управленiе цензуры, изъяты отъ разсмотрѣнiя общей цензуры всѣ изданiя правительственыхъ учрежденiй и губернскiя вѣдомости; отмѣнены назначенные отъ разныхъ вѣдомствъ чиновники для просмотра статей, касающихся этихъ вѣдомствъ; наконецъ — предоставлено управляющему министерствомъ народнаго просвѣщенiя "составить неотлагательно комиссiю для пересмотра, измѣненiя и дополненiя постановленiй по дѣламъ книгопечатанiя".