Борис Соколов - Правда о Великой Отечественной войне (сборник статей)

• Название: Правда о Великой Отечественной войне (сборник статей)
• Автор: Борис Соколов
• Жанр: История

"Правда о Великой Отечественной войне" - одна из первых в российской исторической науке серьезных попыток рассказать о тех фактах, которые действительно имели место, но или тщательно скрывались, или получали противоположное толкование. Цифры военных потерь СССР, вклад в победу над Германией наших союзников по антигитлеровской коалиции (особенно США), правда о советской экономике (точнее, правда о колоссальных приписках в годы войны) все это тоже наша история.

Известный московский исследователь, доктор филологических наук Борис Вадимович Соколов на основе архивных документов, на языке цифр повествует почти всегда горькую, но всегда правду.

---

"Армия, которая воспитана не для наступления, а для пассивной обороны; армия, которая не имеет серьезной артиллерии; армия, которая не имеет серьезной авиации...; армия, которая ведет хорошо партизанские наступления ... не могу я такую армию назвать армией".[10а]

То, что вскоре после финской войны планировалось советское наступление на Западе в случае, если Германия увязнет на "линии Мажино", доказывается происшедшими после Московского мира изменениями в дислокации войск. К концу войны на финском фронте было 55 стрелковых дивизий, 4 кавалерийские и мотокавалерийские дивизии, 8 танковых бригад и 3 авиадесантные бригады Красной Армии с 4 тыс. танков и 3 тыс. самолетов. Их них, начиная с апреля, на Запад было переброшено 37 дивизий и 1 танковая бригада, в том числе: в Одесский округ - 2 дивизии, в Киевский особый - 15, включая 2 кавалерийские, в Белорусский (Западный) особый - 20, включая 2 мотокавалерийские, и 1 бригада. Еще одна танковая бригада вернулась в Московский военный округ вместе с 2 дивизиями, по 1 дивизии были переброшены в Сибирь и Закавказье. Остальные соединения, участвовавшие в войне с Финляндией, остались в Ленинградском военном округе или были расформированы. Из числа переброшенных в западные округа около 30 дивизий прибыло до июня 1940 г., остальные 7 или 8 - в июле и августе. А ведь и до переброски соединений с финского театра западные приграничные округа обладали немалыми силами. В Белорусском особом округе было 17 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, подкрепленные 5 танковыми бригадами, в Киевском - 23 стрелковые и 4 кавалерийские дивизии с 6 танковыми бригадами. Одесский округ, предназначавшийся для действий против Румынии, был слабее. Но и здесь имелось 8 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, а также 2 танковые бригады. Всего, таким образом, с учетом 3 стрелковых дивизий и 3 танковых бригад, размещенных в Прибалтике, и войск, переброшенных из Финляндии, Сталин мог к концу июня выставить против Германии до 84 стрелковых и 13 кавалерийских и мотокавалерийских дивизий вместе с 17 танковыми бригадами (по числу танков 200 и более - каждая такая бригада не уступала германской танковой дивизии).[11] Следует учесть, что в случае вторжения советских войск в Германию и Польшу (в то время выступление Румынии, еще не лишившейся Бессарабии и Сев. Буковины, на германской стороне было невероятным), вермахт в начале июня на Востоке мог противопоставить этим силам только 12 пехотных дивизий, 9 из которых были ландверными и обладали очень ограниченной боеспособностью. В июне здесь была сформирована еще одна пехотная дивизия, но это не меняло общей картины подавляющего советского превосходства.[12]

Вероятно, учитывая возможность скорой войны с Германией, срок начала демобилизации 686 тыс. военнослужащих, оказавшихся после войны с Финляндией "излишними" в Красной Армии, штат которой (без ВМФ) с 1 мая установили в 3 200 тыс. человек, был отодвинут до 1 июля.[13] Создавалась и группировка авиации на Западе: сюда перебросили основную часть освободившейся после финского конфликта авиации. Как признавал на совещании высшего комсостава РККА в декабре 1940 г. тогдашний командующий авиацией Ленинградского военного округа А. А. Новиков: "В 1940 г. боевая подготовка частей ВВС ЛВО проходила в несколько своеобразных условиях: до августа месяца все части ВВС округа были заняты выполнением особых заданий и только к августу месяцу возвратились с Украины...".[14] Показательно и то, что, по свидетельству А. М. Василевского, уже в апреле 1940 г. был в основных чертах готов в Генеральном штабе план стратегического развертывания войны Против Германии, коррективы в который пришлось вносить только под влиянием результатов боевых действий Германии на Западе.[15]

Материалы так и не завершенного весеннего 1940 г. плана развертывания против Германии не опубликованы. Неизвестно, сохранились ли они вообще. Однако, основываясь на опубликованном варианте стратегического развертывания от 18 сентября 1940 г.[16] и на наших подсчетах распределения сил к лету 1940 г. между западными приграничными округами, можно предположить, что тогда главный удар предполагался на варшавском направлении. План сентября 1940 г. предусматривал основным вариантом нанесение главного удара к югу от Брест-Литовска, но в зависимости от обстановки допускал главный удар северной группировкой советских войск с целью овладения Восточной Пруссией, причем в условиях лирного времени считалось необходимым "иметь разработанными оба варианта".[17] К июню 1940 г. удар по Восточной Пруссии представлялся весьма проблематичным, поскольку в формально независимой Литве тогда была еще слишком слабая группировка советских войск - 1 усиленная стрелковая дивизия с 1 танковой бригадой.[18] Основная же группировка советских войск тогда была в Белоруссии, откуда напрашивался удар на Варшаву. Второй же удар, очевидно, планировался на юго-западном направлении силами Киевского особого военного округа, также располагавшего значительными силачки. Судя по срокам демобилизации тех, кто был призван на финскую войну с 1 июля 1940 г., Сталин планировал начать вторжение на Западе в конце июня или в начале июля, когда, по расчетам, Гитлер, начавший весной наступление против Франции, должен был увязнуть в борьбе с английскими и французскими войсками и ввести в бой все свои резервы. 10 мая 1940 г. Германия начала генеральное наступление на Западе, предварительно уведомив об этом СССР.[19] В тот же день был выпущен указ от 7 мая о введении генеральских званий в Красной Армии, и через несколько дней после начала боевых действий командующим западных приграничных округов - Киевского особого и Западного особого были назначены имевшие большой боевой опыт в Монголии, Испании и Финляндии свежеиспеченные генерал армии Г. К. Жуков и генерал-полковник Д. Г. Павлов, а за несколько дней до этого, 7 мая, наркомом обороны стал командовавший советскими войсками в финской войне маршал С. К. Тимошенко. Сталин, сообщая Жукову о новом назначении, многозначительно заметил: "Теперь у вас есть боевой опыт (успешная наступательная операция на Халхин-Голе. - Б. С.)... Принимайте Киевский округ и свой опыт используйте в подготовке войск". И при этом, уже зная о начале германского наступления на Западе, добавил, что западным союзникам "придется самим расплачиваться за недальновидную политику" отказа от коалиции СССР и "умиротворения" Гитлера за счет агрессии на Восток.[20]

По свидетельству бывшего офицера правительственной охраны Г. А. Эгнаташвили (его отец, А. Я. Эгнаташвили, был заместителем начальника охраны Сталина), в ночь с 6 на 7 мая 1940 г. на вечеринке в их квартире Сталин произнес примечательный тост. У хозяйки дома, немки по национальности, дочь от первого брака тогда жила в Америке, и мачеха Г. А. Эгнаташвили очень боялась, что СССР будет воевать с США. Сталин ее успокоил: "Уважаемая Лилия Германовна, не беспокойтесь, не волнуйтесь... - и задумался. - Воевать с Америкой мы не будем". Потом переложил стакан в другую руку и застыл, как сфинкс. Прошла минута, прошла вторая, прошла третья... А он все усы поглаживает. Мы глаз с него не сводим, шелохнуться боимся. И тут он поднял правую руку, погладил усы и отчеканил: "Воевать мы будем с Германией! Англия и Америка будут нашими союзниками! Не беспокойтесь, не волнуйтесь! За ваше здоровье!" - и выпил...".[20а]

Характерно, что Жукову фактически было предписано готовить войска к наступлению. Сомневаться в том, что с 12-13 слабыми германскими дивизиями справятся даже советские войска, показавшие в финской войне крайне низкую боеспособность, не приходилось. Но все расчеты спутал Гитлер, который менее чем за три недели разгромил французскую армию и оттеснил англичан к морю. Теперь Красная Армия рисковала в случае вторжения в Польшу и Германию встретиться с основными силами победоносного вермахта, и такое вторжение стадо слишком опасным. Советские генералы, по свидетельству Л. М. Сандалова, с удивлением сокрушались: "Кто бы мог подумать, что немцам потребуется лишь немногим больше двух недель, чтобы разгромить основные силы французской армии?" [21]

Нам представляется, что Сталин вряд ли стал бы длительное время выжидать истощения сторон в ходе боевых действий на Западе. Ведь невозможно было заранее предсказать, когда и которая из сторон первой потеряет способность сопротивляться. Судя по разговору с Жуковым, боеспособность вермахта Сталин расценивал все же выше, чем боеспособность союзных армий. Если поражение Германии не несло угрозы СССР, который в этом случае, очевидно, мог бы без труда оккупировать Польшу и другие страны Восточной Европы, то крах Франции грозил остаться с Германией один на один. Так что в интересах Сталина было не медлить с нападением, как только все германские силы втянутся в бои на Западе. Однако "блицкриг" Гитлера во Франции исключил возможность немедленного советского нападения. Советская сторона стала готовиться к войне более основательно.