Карл Хайасен - Хворый пес

• Название: Хворый пес
• Автор: Карл Хайасен
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Триллер
• Год: 2005

Влиятельный лоббист и липовый охотник Палмер Стоут и вообразить не мог, какую кашу заварил, выбросив на шоссе обертку от гамбургера. Теперь любитель природы Твилли Спри не оставит его в покое, а события выйдут из-под контроля, пока не вмешаются бывший губернатор Флориды, одичавший в лесах, и черный Лабрадор-ретривер.

В комическом триллере флоридского писателя Карла Хайасена «Хворый пес» ярый поклонник кукол Барби попытается изуродовать богом забытый остров, по следу вспыльчивого экотеррориста отправятся киллер-панк и одноглазый экс-губернатор, строитель объявит войну бурундукам, на заду нынешнего правителя напишут слово «Позор», а безмозглый Лабрадор познакомится с носорогом.

Это и многое другое – впервые на русском языке. Такой Америки вы еще не открывали.

---

– Потому как местов на стенке ни хрена не осталось!

– Ну! – хихикнул Стоут.

Этот здоровенный сукин сын издевается.

– Пристрой-ка там свою задницу. – Человек кивнул в направлении стола. Кожаное кресло холодило голую спину Стоута; он хотел перекинуть ногу на ногу, но полотенце слишком плотно обтягивало дряблые ляжки. Одноглазый бородач обогнул стол и встал за спинкой кресла. Стоуту пришлось запрокинуть голову, чтобы его видеть. В перевернутом ракурсе лицо «капитана» казалось даже дружелюбным.

– Стало быть, ты лоббист, – сказал он.

– Верно. – Стоут принялся было рассказывать о своей невоспетой роли в махинациях представительной власти, но одноглазый так грохнул кулаком по отполированной столешнице, что опрокинулись рамки с фотографиями.

– Я знаю, чем ты занимаешься, – спокойно сказал он. – Про таких, как ты, мне все известно.

Палмер Стоут мысленно пометил себе, что завтра первым делом нужно будет вызвать риэлтора и выставить дом на продажу, поскольку жилище превратилось в камеру пыток. В нем всюду побывали умалишенные пришельцы: сначала похититель, потом садист мистер Гэш, а теперь этот полоумный лысый циклоп…

– У меня только один вопрос, – продолжил одноглазый. – Где находится этот Жабий остров?

– Где-то у побережья на севере Залива. Точно не скажу.

– Не знаешь точно?

– Нет… капитан… я там никогда не был.

– Превосходно. Ты продал остров с потрохами. Собственноручно смазал рельсы, чтобы это место превратилось в «рай для гольфа» – разве ты не так сказал? – Стоут вяло кивнул. Так он и выразился. – Еще один сказочно блаженный уголок для игроков в гольф. Именно это и нужно миру. И ты все проделал, не побывав на острове, даже не взглянув на него? Так?

Палмер Стоут ответил так робко, что не узнал собственного голоса:

– Так всегда делается. Я разрабатываю политическую сторону вопроса, только и всего. К собственно предмету сделки я не имею никакого отношения.

– К собственно предмету? – сухо рассмеялся человек. – То есть к его чудовищности?

Стоут с трудом сглотнул. От неудобного положения затекла шея.

– Клиент сообщает мне, что заинтересован в том или ином законопроекте. Я делаю пару звонков. Иногда угощаю какого-нибудь сенатора и его секретаршу хорошим обедом. Вот и все. Так это делается.

– И сколько ты за это получаешь?

– По-разному, – ответил Стоут.

– Скажем, за мост?

– Сошлись на ста тысячах долларов. – Палмер Стоут не мог ничего с собой поделать, такой он был хвастун. Даже перед лицом смертельной опасности не удержался и сообщил о своих непомерных гонорарах.

– Тебе по утрам не противно смотреть на себя в зеркало? – спросил капитан. Стоут покраснел. – Невероятно!

Одноглазый обошел кресло и одной рукой легко перевернул тяжелый стол. Потом выбил кресло из-под Стоута, и тот плюхнулся на задницу. Стоут потянулся к размотавшемуся полотенцу, но человек вырвал махровое полотнище и театральным жестом бросил наподобие плаща буйволу на рога.

Затем встал над Стоутом, который, словно жирный тюлень, елозил по ковру.

– Я выполню работу для твоего дружка Дика – прорычал одноглазый. – Но только потому, что у меня нет другого выхода.

– Спасибо, – пискнул съежившийся лоббист.

– Если у твоей собаки нет уха, лапы или даже когтя, я по-своему разберусь с парнем, который это сделал. – Раздумывая, человек помолчал. – Что касается твоей жены… Это она? – Он показал на перевернутую вверх ногами рамку на полу, но ответа дожидаться не стал. – Если она жива, я ее отпущу. – Одноглазый прошелся по комнате. – Как она поступит, это ее дело. Но я настоятельно порекомендую ей рассмотреть все варианты. Наверняка она сможет устроиться в жизни гораздо лучше, чем с жалкой тварью вроде тебя.

Палмер Стоут отполз к стеклянному шкафу с выставкой старинных сигарных коробок. Бородач приблизился; на голых ногах под подолом килта виднелись разводы грязи. Стоут прикрыл голову руками. Человек мурлыкал мелодию. Стоут ее узнал – «Разве не здорово?» или что-то вроде этого, из старого альбома «Бич Бойз». Выглянув из-под рук, он прямо пред собой увидел грязные ботинки незнакомца.

– Знаешь, что мне следует сделать? – услышал Стоут. – Выбить из тебя дерьмовую душу. Вот уж поднялось бы настроение! То-то бы радость была! Но, пожалуй, не стану. – Человек опустился на колено; здоровый глаз вперился в Стоута, а малиновый смотрел в сторону.

– Не бейте меня, – попросил Стоут, опуская руки.

– А знаешь, как хочется?

– Пожалуйста, не надо.

Бородач поболтал клювами перед лицом Стоута.

– Стервятники. Попались мне под плохое настроение.

Стоут зажмурил глаза и не открывал, пока не остался один. После ухода непрошеного гостя он еще два часа не шевелясь сидел на полу. Подтянув к подбородку бледные коленки, он скорчился в углу и пытался прийти в себя. Вспоминая последнее, что сказал «капитан», Палмер Стоут вздрагивал.

Твоя жена очень привлекательная женщина.

17

Пес восхитительно проводил время.

В том-то и прелесть быть лабрадором-ретривером – рождаешься для веселья. Твою взбалмошную башку редко посещают размышления и никогда – мрачная тревога; каждый день – веселая игра. Чего еще требовать от жизни? Поесть – восторг, задрать лапу – наслаждение, раскорячиться и выложить кучку – счастье. А полизать собственные яйца? Блаженство! И везде доверчивые человеческие существа, которые потреплют, обнимут и повозятся с тобой.

Пес балдел, путешествуя в фургоне с Твилли Спри и Дезиратой Стоут. Новое имя? Чудесно. Макгуин – очень красиво. Магарыч – тоже было неплохо. Если честно, псу было все равно, как его называют, он отзывался не на кличку. Позвали бы: «Толстомордый, пора обедать!», и он бы точно так же восторженно поскакал, виляя хвостом-дубинкой. Тут уж ничего не поделаешь. Философия лабрадоров состояла в том, что жизнь слишком коротка, и нельзя тратить ее на иное, как веселье, шалости и стихийные случки.

Скучал ли он по Палмеру Стоуту? Неизвестно. Собачья память больше вбирает ощущения, а не чувства, в ней откладываются звуки и запахи, а не эмоции. Например, в мозгу Макгуина навсегда запечатлелся запах сигар Стоута и звяканье ключа, когда хозяин за полночь в подпитии тыркался в парадную дверь. Макгуин также хорошо помнил холодные рассветы в засаде на уток, когда Стоут еще пытался превратить его в настоящую охотничью собаку, помнил бешеный стук птичьих крыльев, «бах-бах-бах» дробовиков, звонкие человеческие голоса. В памяти Макгуина хранилась каждая тропка, по какой он когда-либо пробегал, каждый котяра, загнанный им на дерево, каждая нога, с которой он пытался совокупиться. Но никто не знает, грустил ли он по обществу хозяина. Лабрадоры предпочитают находить радость исключительно в сегодняшнем дне, забывая о прошедшем.

А сейчас Макгуин был счастлив. Он всегда любил Дези – она теплая, ласковая и великолепно пахнет. И сильный парень, что унес его из дома Палмера Стоута, был дружелюбен, заботлив, и пахло от него приемлемо. Что касается отвратительного случая с собакой в чемодане – что ж, Макгуин уже забыл об этом эпизоде. С глаз долой, из сердца вон. Таково кредо лабрадора.

Сейчас он радовался возвращению на Жабий остров, где можно бегать по пляжу, грызть прибитые к берегу деревяшки и от души скакать в прохладных соленых волнах. Он без устали гонялся за морскими птицами, и в брюхе, откуда удалили скобки, уже почти не покалывало. Макгуин до упаду наигрался на берегу и моментально заснул, вернувшись в гостиницу. Кто-то погладил его по боку, и он, не глядя, знал, что славно пахнущая рука принадлежит Дези. В знак благодарности Лабрадор постучал хвостом, но предпочел не вставать – не было настроения принимать очередную пилюлю, а именно Дези обычно давала ему таблетки.

Но что это? Ему чем-то повязали морду – кусок материи, слабо отдающий мылом. Пес приоткрыл один глаз – темнота. Чего это она сделала? Макгуин слишком устал, чтобы выяснять. Как всех лабрадоров, его частенько озадачивало поведение людей, но он не тратил время на попытки в нем разобраться. Вскоре с кровати донеслись незнакомые шорохи, Дези и парень шептались. Но сейчас Макгуина это не заботило, и он быстро уснул. Ему снилось, что он гоняется за чайками по волнам прибоя.

– Ты что, завязала ему глаза? – спросил Твилли.

Дези до подбородка натянула простыню.

– Это собака Палмера. Извини, но мне как-то неловко.

Она придвинулась, и Твилли ее обнял.

– Наверное, мы еще должны быть тише воды, ниже травы?

– Шуметь нельзя в любом случае. За стенкой миссис Стинсон, – сказала Дези.

Миссис Стинсон была владелицей единственного на Жабьем острове пансиона. Она твердо заявила – никаких собак в гостинице, и приготовилась дать паре от ворот поворот, когда в качестве «доплаты за домашнее животное» Твилли протянул ей стодолларовую купюру. После этого миссис Стинсон не только предоставила им лучшую комнату, но и принесла Макгуину плошку бефстроганова.