Клод Фер - Уйти от погони, или Повелитель снов

• Название: Уйти от погони, или Повелитель снов
• Автор: Клод Фер
• Издательство: Мангазея
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-8091-0240-9

Участники «черной мессы», свидетельницей деятельности которой была София во Флоренции, ищут ее по всей Европе, чтобы уничтожить. Графиня, родив Анжелику, вынуждена оставить ее на руках маркизы де Сен-Си, а сама отправляется в Париж, где прошли лучшие годы ее молодости и любви к основателю королевского дома Бурбонов Анри Четвертому и где еще живы люди, на которых она могла бы положиться. Но судьбе было угодно столкнуть ее со шпионами своих врагов в столице Франции и найти новых друзей: д'Атоса, д'Арамица, д'Артаньяна и Порто – прототипов знаменитого романа А. Дюма. София становится обладателем ряда государственных тайн периода правления короля Луи Тринадцатого и его первого министра кардинала Ришелье, слуги которых тоже включаются в погоню за Софией Аламанти…

---

– А что же делать? – удивилась я, не столько случившемуся, сколько тому, что о подобном казусе не рас сказал мне отец в свое время.

Юлия велела мне лечь на спину, оголить пузо и, слегка раздвинув ноги, не шевелиться, но глубоко дышать.

После этого стала водить руками над моим животом и, хотя она даже не прикасалась ко мне при этом, я чувствовала кожей приятное тепло, исходящее от ее ладоней. Так продолжалось довольно долго, мне даже надоело лежать, но плод, оказывается, успокоился, схватки прекратились. Стало так спокойно, что я решила отправить себя в полусон. Когда же решила открыть глаза и сказать Юлии, что не надо мне ее помощи, в животе моем тельце Анжелики зашевелилось и внезапно прокрутилось. Я ощутила это. И тут же услышала:

– Откройте глаза, синьора София. Все в порядке.

Я действительно почувствовала, как внутри меня стало все легко и свободно. Будто маленькая девочка, живущая во мне, даже обрадовалась, что поживет в моем тепле еще какое-то время.

– Полежите немного – и вставайте, – сказала Юлия, прикрывая мой живот подолом платья, и повторила. – Все в порядке.

Когда я встала, то никаких болей и никаких позывов, какие я помнила еще по прошлым родам, не было. И родила спустя два месяца с помощью Юлии тоже быстро и легко. С помощью не физической, конечно, а посредством ее сна, в котором присутствующие в ее сознании фантомы переносили те страдания, что должна была переносить я.

Потому и сил у меня хватило на то, чтобы причувствоваться к окружающему меня после родов миру – и явственно уловить приближение к замку Сен-Си недружелюбных сил. Впрочем, если быть до конца честной, то о том, что в Кале появились какие-то странные люди в черном, но не монахи, Юлия узнала от приезжавших накануне в замок торговцев рыбой. Узнала – и тут же сообщила об этом мне. Эти люди расспрашивали жителей города о Софии Аламанти – имени морякам Атлантики тогда еще неведомом, а уж портовой шпане и подавно. Местные же дворяне, знающие родословные древа всех аристократов Европы, лишь удивлялись тому, что чужаки ищут меня здесь, а не в Италии. Однако, само появление лазутчиков говорило о том, что люди «черной мессы» выследили корабль, на котором я исчезла из Генуи, и каким-то образом прознали, что я сошла с него именно в Кале. Наш побег из замка и мое чародейство, заставившее всех поверить, что это именно маркиза родила Анжелику, а не я, могло охватить людей замка и прилежащих к нему угодий, но никак не всей Франции. Ибо не чародейство это было и не волшебство, а научный метод, способ воздействия на сознание и подсознание людей – не более. И именно потому была опасность, что найдутся люди не менее образованные, чем я (то, что в давние годы против меня ломбардцы выставили пейсоватого красавца-гипнотизера доказывало, что силы, противостоящие мне, мощны и безжалостны), которые вычислят Анжелику и, захватив ее, смогут меня шантажировать. А ради Анжелики я пойду на все…

Мысль эта так растрогала меня, что я чуть не заплакала. Но тут Юлия пошевелилась и что-то прошептала во сне. Это меня насторожило. С чего бы служанке моей шевелиться и бормотать именно в тот момент, когда я думала об Анжелике? Ни раньше на секунду, ни позже, а именно сейчас?

Ответить на этот вопрос тотчас можно было одним только способом – войти в сон Юлии. Что я и сделала…

Человек в черной рясе с лицом похожим на того старика, что много лет тому назад предстал передо мной в белой одежде и с посохом, назвавший себя Повелителем снов, стоял с чем-то странной формы в воздетой левой руке, глядя при этом на женщину, лежащую у его ног точно в такой же хламиде, в какой я была в телеге возле замка в Андорре, и вопрошал:

– Где ты находишься сейчас? Отвечай! Немедленно! Я приказываю!

Тело женщины с моим лицом лежало безучастным, не спало, а смотрело куда-то мимо старца, точнее даже не мимо, а на ту самую вещь, что держал Повелитель снов в воздетой руке.

«Они вычислили Юлию в ее сне, – поняла я, – и, зная, что мы всегда рядом, решили через ее сон войти в мой сон, чтобы обнаружить меня посредством фантома. Остроумно. Если бы я спала, то они бы действительно узнали, что я нахожусь в Париже и живу в доме, который сняла для того, чтобы можно было принимать здесь любовников и вести свою игру с королем Луи. Только что именно этот старикан держит в руке? Зачем?..»

Приглядевшись к предмету, я вдруг узнала…

…Мшаваматши!

И тотчас выскочила из сна Юлии, чувствуя, как бешено бьется при этом мое сердце, а к горлу подступает тошнота.

Глава десятая София и Мшаваматши

1

Самый таинственный и самый главный божок всего мнгоготысячного пантеона богов Черного континента, имя которого самими африканцами не произносится никогда, даже их колдунам и жрецам запрещено делать это, а если кто вдруг его и произнесет вслух, то либо тотчас умрет в корчах и страшных мучениях, либо в течение недели, в крайнем случае, месяца потеряет он всю свою семью, всех близких и сам от обрушившихся на него несчастий наложит на себя руки. Ибо месть бога, порожденного народами огромного материка, живущего своей особенной, отличной от европейцев жизнью, со своим укладом и образом мысли, со своей моралью, в корне отличной от нашей, не просто страшна, она уничтожительна. И главным врагом Мшаваматши являются люди с белой кожей. Ибо так повелось издревле – с тех еще пор, когда на севере Африки жили египтяне, торгующие на родном континенте только с Пунтом, а остальные тамошние народы признавая за нелюдей, уничтожая их, закабаляя, превращая в рабов и прочую мерзость. Именно этот божок – хранитель семейного очага чернокожих Мшаваматши – помогал им выжить и спастись от уничтожения.

А потом на смену бронзовокожим египтянам пришло племя людей белокожих – беспощадных и бесконечно жадных, уничтожающих все и вся на своем пути. Первыми были римляне… А двести и триста лет назад люди с белой кожей и черными душами стали постоянно приплывать на Черный континент за слоновой костью, черным деревом, за благовонными травами и корой опять-таки деревьев. Порой они даже торговали с местными владыками и царьками, но по большей части все-таки грабили чернокожих и, убив немного воинов и крестьян, отправлялись груженные добычей назад, гордые своей доблестью, похваляясь законным богатством. Испанцы, португальцы, итальянцы, иногда англичане… Но сто с небольшим лет назад Колумб открыл новые земли, названные затем Америкой, – и Африка превратилась в плантацию по выращиванию и вывозу рабов. Ибо краснокожие аборигены Америки оказались непригодными к рабскому труду, быстро вымирали, чаще даже сами смерти желая, чем по принуждению, а люди с черной кожей оказались выносливыми, послушными, способными переносить множество болезней и тягот, которые отправляли на тот свет индейцев. Целые племена и народы Африки уничтожались, остатки пленных сажали на каравеллы и увозили на тот берег океана навсегда. Все западное побережье Черного континента обезлюдело, белые двинулись в глубь земель, уничтожая села и обнаруженные там города, сметая все на своем пути…

Вот тогда-то колдуны и жрецы Африки поняли, что самим им справиться с племенем белых людей не удастся – и они обратились за помощью к Мшаваматши. Тысячи, сотни резчиков по дереву стали изготовлять фигурки существа с огромным ртом, полным треугольных зубов, с вытаращенными глазами и боевой раскраской лица, уродца с непомерно большим животом и тонкими, маленькими, но когтистыми ручками и ножками, с огромными вертикально поставленными ушами и с горбом на спине, в который колдуны вдыхали дух Африки. И с этими фигурками, думая, что они увозят с собой всего лишь покровителя своего семейства и защитника племени, уходили с веревками и цепями на шеях, связанные цугом чернокожие рабы из глубины Африки, грузились под свист и стук рушащихся на их голые спины воловьих бичей в трюмы кораблей, плыли и в Америку, и в Европу чтобы уже там в минуту свободную молиться своему богу, имени которого уже не знал никто, просить у него защиты…

И Мшаваматши им помогал. Из года в год, из десятилетия в десятилетие росла его сила на пока еще не подвластных богу чернокожих, но уже готовых ему подчиниться землях. Ибо сила Мшаваматши поистине таинственна, неподвластна моему разуму, да и вообще логике и научному осмыслению в наш век. Пройдут века – и люди, быть может, поймут, как это куча деревяшек, вырезанных из каких попало палок, похожих друг на друга внешне лишь условно, порой только догадаться можно, что это Мшаваматши, да и то, если знаешь о злой силе этого демона, так вот, люди будущего, в конце концов, разберутся, почему этот размноженный в тысячах лицах божок покорил европейцев и уничтожил весь их род, отмстив за смерти и унижение чернокожей расы. Это произойдет, обязательно произойдет: станут художники создавать не прекрасные полота и скульптуры, не искать «золотые сечения» и не познавать гармонию, а именно ее и разрушать, малюя уродцев и создавая из камня, из глины, из металла фигуры, от вида на которых моего современника, истинного европейца, хватила бы кондрашка, а дальний потомок его будет восхищаться именно безобразием, ибо мысль о прекрасном и великом будет им предана забвению. Музыка перестанет наслаждать слух, она бдеть бить по ушам и по голове однообразными, но до безумия громкими нотами и ритмами, подобными негритянскому тамтаму либо тамбурину, и под нее станут европейцы не танцевать, показывая стать и красоту своих тел, увлекая за собой возлюбленных своих в омут телесной любви, а примутся скакать толпами, табунами, как дикие жеребцы и кобылицы, как нынешние владельцы фигурок Мшаваматши танцуют вокруг костров, после падать в исступлении и дергаться на земле, словно больные пляской святого Вита. Люди с белой кожей обреют женщинам своим головы, а в носы свои засунут золотые и серебряные кольца. И есть станут люди пищу дрянную, способную лишь наполнить брюха, отравляя и ум их, и тело, не привнося силы, а вытягивая ее из людей. И забудут европейцы заповеди Христовы, перепишут Священное писание по-новому и станут чтить Христа не за любовь его к обиженным и угнетенным, а за то, что смог Он дать нажраться одним куском хлеба пяти тысячам голодных. Любить его будут не за жертву его во искупление грехов человеческих, а за то, что именем Его можно было моим предкам и современникам, моим внукам и правнукам, моим далеким потомкам обворовывать многие миллионы голодных, убивать и мучить тысячи миллионов, вопия при этом о любви к ближнему своему, аки к себе самому.