Джон Робертс - Конан в цитадели мрака

• Название: Конан в цитадели мрака
• Автор: Джон Робертс
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-7684-0002-8

Даже слуги злобного Сэта не решались нарушить тишину святилища Аримана, где хранились несметные сокровища. Они понимали, что даже их мрачный покровитель будет бессилен против верховного бога зла. Никто не смел даже думать о том, чтобы похитить эти сокровища, пока в Шапуре не появился Конан киммериец.

О дерзком ограблении, о схватке с бандой охотников за людьми, о пробуждении спящего божества повествует эта книга.

---

— Теперь ты понимаешь всю сложность нашей задачи? — спросил Осман, его лицо расцвело мысленным созерцанием такого невероятного богатства.

— Да, несомненно, это задача, — подтвердил колдун. — Увы, я не смогу вам помочь.

— Отчего же? — настаивал Конан. — Ноша слишком велика для тебя?

— Не в этом дело, — ответил Волволикус. — По рождению я туранец, но долгие годы провел в Стигии, постигая Кхелкхет-Птеф — искусство поднимать громадные камни. Стигийцы издавна превзошли всех других в этом мастерстве, ибо строили памятники размеров невиданных ни до, ни после, используя камни неимоверной величины. Последний раз я упражнялся в этом искусстве несколько десятков лет тому назад, когда жрецам Ашторет потребовалась моя помощь, дабы поднять великолепную новую статую своей богини на пьедестал высотою более пятидесяти футов. Статуя весила больше тридцати тонн.

— В таком случае жалкие две тонны для тебя просто детская игра, о великий маг, — льстиво заговорил Осман.

— Не совсем так, — возразил Волволикус. — Плотная и компактная масса металла, особенно золота и серебра, требует заклинаний куда более сложных. Разница между металлом и камнем значительней, чем просто несоответствие веса.

— Но в этом твое искусство, Волволикус, — не сдавался Осман. — Несомненно, ты мастер в подобных делах.

— И еще, — неумолимо продолжал колдун, — этот груз должен быть не просто поднят по вертикали, но еще и перемещен на большое расстояние, перелетев его, будто степной орел. А в этом заключается главная трудность.

— Отличный вызов твоему могуществу, легендарный Волволикус, — подколол его Осман. — Нет сомнения, что это не выходит за пределы твоего могущества.

— Нет, хотя и потребовало бы всех моих сил.

— Так ты сделаешь? — спросил Конан.

— Нет.

— Отчего же? — взорвался киммериец.

— Потому что не желаю. Что я получу, отрывая себя от важных трудов ради такой легкомысленной авантюры?

— Легкомысленной? — в ужасе отпрянул Осман. — Полторы тонны драгоценного металла — это легкомысленно! — Он с трудом заставил себя успокоиться. — Прости мою пылкость. Возможно, произошло недоразумение. Мы собираемся вознаградить тебя более чем щедро. Двойную долю золота и серебра за твое содействие.

Конан и Ауда согласно кивнули.

— Но я не нуждаюсь в золоте и серебре. Земное богатство — ничто для таких, как я.

— Как же платили тебе жрецы Ашторет? — спросил Конан.

— Древним и драгоценным манускриптом, трактатом о свойствах драконова глаза, написанным три тысячелетия тому назад чародеем Баалкаром Шемским. Подобные вещи — вот истинная ценность для мастеров моего искусства.

— Но подумай о славе! — настаивал Осман. — Это будет неслыханный подвиг, что прославит тебя на всю вселенную!

На это колдун вновь рассмеялся:

— Мой друг, участие в этой проделке сделает меня посмешищем среди моего сословия! Чародей Волволикус в роли воришки — мое имя станет притчей во языцех.

— Я не понимаю, — сказал Ауда. — Ты хочешь сказать, что колдуны полагают грабеж делом постыдным? — Он недоверчиво покачал головой. — Уверен, так думают только судьи, купцы и копающиеся в грязи крестьяне!

— О, мы не обычный народ, — сказал маг. — Многие колдуны предметом гордости и наслаждения полагают воровство заклинаний, колдовских книг, инструментов и тому подобного у других членов братства и могут таким образом даже приобрести хорошую репутацию, но унизиться до такой ерунды, как грабеж у простых смертных, считается недостойным. Я вынужден отказаться.

— Но я должен иметь эти сокровища! — рявкнул Конан. — Меня, как и тебя, не волнует золото. Но оно должно быть моим!

Впервые колдун внимательно посмотрел на Конана:

— Разбойник, которого не волнует золото? Вот уж действительно чудо. Откуда ты родом, воитель? Я никогда не видел людей, подобных тебе.

— Я — киммериец, с далекого севера.

— Да, есть в тебе что-то от атлантийца. Писано, будто остатки атлантийской расы обитают в скалистых твердынях Киммерии.

— Я об этом ничего не знаю, но меня не удивляет, что ты никогда не видел киммерийца. Лишь немногие мои родичи надолго покидали дом, и никто, кроме меня, не бывал в Туране.

— Итак, киммериец, почему же ты так страстно желаешь получить сокровища, раз не волнует тебя ни злато, ни серебро?

— Это дело чести, — сказал Конан. — Желаю видеть Торгут-хана и его пса Загобала раздавленными и униженными. Я могу прикончить любого из них или даже обоих, но для некоторых людей бесчестье — куда худшая участь. Торгут-хан похвалялся королю, что способен защитить всю казну округа. Выхвати я сокровища из-под самого его свинячьего рыла, и ему придется посылать королю свою собственную голову! А Загобал, который думает, что ни за что не подпустит меня к казне, даже если и избежит палача, никогда уже не поднимется выше простого солдата!

— Эти люди должны были изрядно навредить тебе, коли вызвали подобную ненависть, — заключил Волволикус.

— Именно так, — ответил Конан. — Они поймали меня в ловушку, подкупив женщину, которой я оказывал внимание. Затем они заточили меня в темницу — сковали по рукам и ногам, как ничтожную скотину, и присудили к смерти на эшафоте! — Киммериец весь кипел от ярости.

— Возможно, тебе это не нравится, но многие полагают, что именно так и следует поступать во имя общего блага. Вору, не желающему подобной участи, следует избегать пленения.

Конан был непреклонен:

— Им недостаточно просто убить меня, нет, надо выставить меня на посмешище. Меня должны были пытать и содрать с меня шкуру во время объявленного Торгут-ханом празднества освящения нового храма Аримана. Я способен без страха смотреть в глаза смерти. Я могу вытерпеть смерть под пыткой. Но быть потехой толпы, хохочущих и глумящихся зевак — этого стерпеть я не в силах. Они заплатят за свою наглость и самонадеянность!

Казалось, чародей не слушал окончания монолога. Он весь напрягся, черты его обострились. Рука его сомкнулась на мощном запястье киммерийца. Холодное, нечеловечески сильное пожатие сковало Конана, но тот не склонился.

— Не услышал ли я, что ты сказал «храм Аримана»? — задал вопрос маг.

— Ты правильно расслышал.

— Неужели ты не знаешь об этом? — сказал Осман. — Ты, кому было известно, что три человека придут к тебе этой ночью? Два года восстановление храма обсуждается повсюду на берегах Вилайета и далеко в пустынях. Столь грандиозное строительство в южном Туране не видели уже целое поколение.

— Мое жилище существует, будто остров, отдаленный от окружающего времени и суеты. Охранные чары предупредили меня о вашем приближении, когда вы оказались в часе езды отсюда, но я не интересуюсь вещами, что лежат вне моих изысканий. Разумеется, этот храм сооружают жрецы Ормазда, дабы почтить извечного противника своего бога?

— Нет уж, — сказал Осман. — Этот храм не просто часть культа Ормазда, а жрецы его лишь плюются и не желают отвечать на вопросы. Это огромное безобразное строение с воротами, подобными разинутой пасти колоссальной дьявольской бестии. Лишь высокой платой рабочих склоняют к строительству, но некоторые из них хватают свои инструменты и скрываются в ночи, предпочитая лишиться платы, нежели продолжать свой труд.

— Все так. Не сомневаюсь, это тот храм, которого я ожидаю.

Колдун говорил полушепотом, так что остальные склонились, дабы услышать его слова. Маг отпустил запястье Конана, и киммериец потер отпечатавшиеся следы пальцев, горевшие ледяным пламенем.

— Именно крипта нового храма будет служить сокровищницей, — заметил Конан.

— Вот как? — пробормотал Волволикус. — Это представляет дело в ином свете.

Осман судорожно вцепился в эти слова мага:

— Ты подразумеваешь, что поможешь нам? — спросил он.

— Похоже, я должен.

Трое его гостей удивленно смотрели друг на друга, недоумевая, что послужило такой перемене.

— Хорошо, — только и произнес Конан.

— Эту ночь я должен посвятить приготовлениям. Завтра на рассвете я отправлюсь с вами. Я должен увидеть этот храм и этот город. Лейла устроит вам ночлег. В доме есть свободная комната. Вы найдете ее более чем удобной.

Конан встал:

— С твоего позволения я буду спать под звездами. После недавнего постоя в темнице предпочитаю открытое небо.

— Я — горожанин, — сказал Осман, — и вручаю себя твоему гостеприимству.

— Как и я, — сказал Ауда.

— Тогда, — вставая, заключил Волволикус, — я, с вашего позволения, уединюсь для размышлений. Спите спокойно в этом доме. — Он взглянул на Конана. — Ночь в пустыне не безопасна, но ты производишь впечатление человека, не знающего сомнений.

Конан выпрямился во весь свой внушительный рост и кивнул:

— Меня пытались убить и зверь, и человек. Сегодня пески спокойны, а звезды — прекрасная крыша. Спокойной ночи.