Сильвио Гезель - Естественный экономический порядок

• Название: Естественный экономический порядок
• Автор: Сильвио Гезель
• Жанр: Фэнтези

В 1891 г. Сильвио Гезель (1862-1930 гг.) предприниматель, родившийся в Германии и живущий в Буэнос-Айресе, издал короткий буклет, озаглавленный "Денежная реформа как мост к социальному государству", первая из ряда брошюр, представляющих критическую оценку денежной системы. Это заложило основание для широкой публикации работ, исследующих причины социальных проблем и предлагающих практические мер по реформе.

Здесь представлен классический труд Сильвио Гезеля, предложившего в начале XX в. альтернативу тогдашней, основанной на золоте, и сегодняшней, не основанной ни на чём, денежной системе.

"Под обсуждаемым в этой книге экономическим порядком мы имеем в виду, что он является естественным в том смысле, что идеально "заточен" под природу человека. Но это не тот порядок, который спонтанно возникает наподобие натурального производства продукта. Таковой порядок, разумеется, НЕ существует, ибо порядок, который МЫ делаем САМИ, есть всего лишь акты нашей доброй воли, воли, которую мы осознанно стремимся воплотить в жизнь".

---

Серебряный стандарт дал бы нам много денег – больше денег и более дешёвых денег, но, поскольку мы законодательно были лишены этого, мы попробовали получить недостающее с помощью нашего продукта, то бишь урожаев, а посему и настояли на введение защитных таможенных пошлин. Если бы нас не обманули с отменой серебряного стандарта, то не было бы нужды в этих пошлинах. Вся ответственность за пошлины лежит на тех, кто называл нас ростовщиками земли, мошенниками и пройдохами, на тех людях, которые ограбили нас с помощью золотого стандарта. Вся эту мерзость экономической и политической истории, которая вызвала нескончаемые стоны и горечь многих и многих граждан, могла бы и не состояться, если бы государственные мужи включили свой разум и просто бы дали юридическое понятие "талера" и "марки" в предлагаемую денежную реформу; одним только этим они бы внесли ясность в то, что в разных обстоятельствах государство обещало бы по-разному вести учёт долгов, кому в серебре, а кому и в золоте.

Учитывая величайшую важность обсуждаемого, следует понимать, что ввод марки после отмены талера – было простым уголовным преступлением, поскольку это было перераспределение власти от одних к другим. В общем, ответ на вопрос: "Что такое марка, немецкого стандарта?" – есть вопрос чистой политики. Однако теперь мне на это наплевать. Национальный офис стоит на страже цен, а Свободные Деньги позволяют поддерживать приемлемый уровень баланса между постоянно конфликтующими интересами кредиторов и должников.

Как к СВОБОДНЫМ ДЕНЬГАМ будет относиться: Биржа застрахованных безработных?

С момента ввода в действие Свободных Денег заявки на выдачу пособий по безработице резко прекратились; мне и моим помощникам больше нечего делать. Деньги теперь бегают за товарами, а товары – это их производство, т. е. постоянная работа. Любой, у кого заводятся Свободные Деньги, безвариантно стремится тут же избавиться от них, либо через покупку товаров или услуг, либо через инвестирование их в новые предприятия, либо через раздачу этих денег в долг тому, кому они могут быть нужны. Изменение произошло следующее: теперь ничего не мешает движению Свободных денег, ни какие-то личные обстоятельства, ни личные или политические соображения, ни падение банковских ставок, на даже его полное исчезновение вместе с прибылью по ним. Даже предположив, что теперь коммерческая покупка товаров означает потерю вместо прибыли, то Свободные Деньги ведут себя ровно так же, как и другие товары; они тоже предлагаются к обмену, как и любой другой товар, и тоже даже тогда, когда их продажа предполагает потерю, а не прибыль.

В общем, картина следующая: любой, кто обладает Свободными Деньгами, всегда стремится избавиться от них, вне зависимости от того, несёт ли это действие доход или потерю. Свободные Деньги приказывают; не терпят никакого отлагательства, рвут все путы. Спекулянт или финансист, пытающиеся хоть как-то по своему произволу приостановить действие своих Свободных Денег, ничего не могут с ними поделать. Те им не подчиняются более. С силой взрывающего динамита Свободные Деньги раскрывают настежь все ранее запрятанные кубышки с деньгами, все подвалы банков и все заначки всех бережливых, освобождают себя и устремляются на рынок. Вот, собственно, откуда есть пошло и название "Свободные Деньги". Кто бы ни продавал товары за Свободные Деньги, лишь только заполучив их, тут же стремиться избавиться от них и купить другие товары. А продажи обозначают благо для всех производителей, а то, что благо для производителя – его работа, обозначает полную занятость.

Свободные Деньги раскрепостили спрос, а спрос и есть продажи, а продажи и есть работа, занятость. Денежная реформа это есть автоматическое избавление от безработицы; страхование от неё, но не то, прежнее, официально-государственное, когда предпринимателей заставляли силком принимать страховые программы и перечислять взносы на безработицу в особые фонды, а самое естественное страхование, которое теперь присуще самому разделению труда. Ибо труд производит товары, а товары постоянно стремятся быть обменянными на другие товары. Через вмешательство золота этому обмену приходилось платить дань двум внешним силам, ссудному проценту и желанию иметь доход, а дань – это ограничение. Свободный обмен товарами диктовался условиями, которые выставляли ссудный процент и доходность. Если результат обмена не устраивал ссудный процент или доходность, то ничего и не происходило, деньги, как средство обмена, просто прятались, не работали.

Со Свободными Деньгами подобные условия не проходят. Свободные Деньги представляют из себя голодного льва, который ищет жертву; этот лев бросается на товары, где бы он их не видел, а товары – это занятость, потому что нет никакой разницы, покупаю ли я товар, или нанимаю производителя товара – работника – напрямую. Торговец, который покупает запас товаров, точно так же стремится избавиться от своих денег, как и те покупатели, которые разбирают у него товар.

В общем, денежная реформа позволила сделать абсурдно простую систему страхования против безработицы, какую-то биржу труда наоборот! Каждая банкнота Свободных Денег, запущенная государством в обращение, является по сути заявлением на работу: а каждая тысяча таких банкнот – замена целой биржи труда. Любой человек, продающий товар и получающий за это деньги, одновременно покупает товар и расстаётся с деньгами, если же не покупает товар, то всё равно, тем или иным способом, стремится расстаться с деньгами; поэтому выходит так, что каждый покупает ровно столько товара, сколько он и продаёт, а продаёт ровно столько – сколько и покупает. На руках не остаётся ни пенни денег; всё произведённое распродаётся. Ну и как при таких условиях может возникнуть рецессия, перепроизводство и безработица? Все эти феномены возможны в жизни лишь тогда, когда люди покупают МЕНЬШЕ, чем производят.

(*Свободные Деньги вовсе не гарантируют ЛЮБОМУ производителю, что то, что он произвёл, обязательно будет куплено; эта форма денег защищает лишь общество как целостность. Если кто-то производит плохой товара или запрашивает слишком большую цену, либо производит то, что рынку вовсе не нужно, то Свободные Деньги никак не помогут такому человеку избавиться от произведённого и продать такой товар. Термин "неограниченные продажи", который постоянно употребляется в этой книге, приложим только к обществу целиком; после ввода в действие Свободных Денег никакие требования заполучить процент по выданному взаймы капиталу или ссылки на "состояние рынка" не смогут разрушить общую тенденцию к распродаже товаров. Каждый будет озабочен тем, как избавиться от денег, а это означает увеличение продаж; ну и поскольку каждый будет стремиться избавиться от денег, то никаких накоплений денег попросту не будет. Если кому-то более не потребуются товары, то он будет волен прекратить работать или отдать взаймы те деньги, что уже заработал, в долг. Если конкуренция в сфере производства тех или иных товаров достаточно высока (сахар, производство стали или чугуна, уроки танцев) то цена на такую продукцию будет падать; и, если производство даже по сниженной цене себя не окупает, то все прекрасно представляют, что после этого происходит, и что надо сделать.)

Ведь что происходило совсем недавно? Торговец вынужден быть платить процент по своему капиталу, поэтому он включал в цену продаваемого им товара и этот процент. Если ситуация не позволяла ему этого делать, то он вообще прекращал продажи этого товара, и товар попросту выбрасывался… ведь продажи его полностью останавливались. Нет проплат по ссудному проценту – нет денег. Нет денег – нет продаж. Нет продаж – безработица.

Ссудный процент был необходимым условием циркуляции, обращения денег, именно от него и зависела занятость. Ведь даже Рейхсбанк не эмитировал деньги без процента самому себе, даже тогда, когда рынок настоятельно требовал больше и больше денег – и всё это несмотря на тот факт, что именно Рейхсбанк и должен (его основная функция в этом и заключается!) поддерживать монетарную систему в таком виде, чтобы она максимально хорошо подходила к существующей ситуации на рынке. (Я не упрекаю Рейхсбанк; даже сам Господь был бы бессилен, если бы он был повязан в своей деятельности, такими ограниченными инструкциями и уложениями).

Сегодня обращение денег прекратило своё зависимое от чего бы то ни было существование. Деньги обозначают продажи товаров, и не важно, каков результат этих продаж. Деньги – то бишь продажи – занятость – деньги. При любых обстоятельствах этот круг неизменен.

Разумеется, торговец, по привычке, ещё обсчитывает свою прибыль; он покупает оптом по одной цене, а продаёт в розницу по цене высшей. И это лишь естественное, не могущее быть никем и никак оспоренное, более того, полностью оправданное условие любой коммерческой деятельности. Причём, заметьте, что та цена, по которой торговый человек покупал товар для его дальнейшей продажи была, в принципе, величиной всегда известной и до некоторой степени неизменной (кроме продаж на комиссионной основе), тогда как цена, по которой он уже продавал этот товар, была в большей степени лотереей, а весь процесс напоминал игру в рулетку где-нибудь в Монте-Карло. Потому что между закупкой товара и его продажей проходило некоторое время за которое рынок менялся или мог измениться.