Леонард Карпентер - Конан Великий

• Название: Конан Великий
• Автор: Леонард Карпентер
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0291-8

Конан, король Аквилонии, попадает под влияние злого бога Ктантоса, желающего обрести мировое господство. Войска Конана ведут войну с армиями Кофа, Немедии, Коринфии и Бритунии. Захватив Офир он сталкивается с армией принца Амиро…

---

— Естественно: ему ведь нужно завоевать наше доверие. Но сейчас он уже достаточно много знает о наших планах и может представлять опасность, если сбежит. Не потому ли Конан прекратил разговоры о том, чтобы вернуть его в Немедию за выкуп?

— Одно хорошо — карлик явно слишком уродлив и слаб, чтобы оказаться тайно подосланным убийцей. И все равно странно, что король всерьез слушает речи придворного придурка.

— Э-э, не скажи, этот малый вовсе не дурак, и речи его — никак не бред и не шутки. — Допив вино, граф поставил кубок на стол. — У него потрясающий дар распознавать слабости человека и играть на них. Кто знает, какую роль карлик сыграл в поражении своего хозяина в бою? И потом, как он позволяет себе такое хамское обращение к королю… Я нахожу это возмутительным!

— Брось, старина! Это привилегия шута, как тебе известно. Король, особенно такой великий, как Конан, нуждается в ложке дегтя на бочку медовой лести. А оскорбления и хамство этого недочеловека не обидны и не ранят достоинство монарха. Никому из нас он бы такого не позволил.

— И все равно, слишком много времени король проводит в его обществе. Как знать, что поет Конану в уши этот гном и какая колдовская музыка льется из его глотки…

Просперо в ответ рассмеялся:

Мой дорогой граф, нельзя же так сомневаться в разуме и чутье своего короля! А что касается колдовства — так наш Конан его за версту распознает. Ну посуди сам — неужели король настолько слабоволен, что поддастся влиянию какого-то карлика? Вот погоди, сегодня на совещании у тебя будет возможность убедиться в том, стали ли рассуждения Конана о политике, дипломатии и военных делах менее здравыми и волевыми. Если это так — мы поговорим с ним. Если нет — пусть веселится со своей игрушкой. Впереди у него и у нас много дел, которые смогут подтвердить решительность и мудрость его правления.

* * *

Был поздний вечер или светлая, не похожая на аквилонскую, ночь. Что-то в воздухе, в цвете неба над горизонтом, даже в шуршании ветра говорило о том, что это место лежит далеко от обжитых мест Хайбории. Лунным серп застыл на полпути к зениту, освещая серебристыми лучами руины какого-то гигантского древнего сооружения. Огромные каменные блоки грудами лежали друг на друге, полуобрушенные колонны вонзались в Черное небо… Среди камней завывал ветер, не шевеля при этом ни единой травинки, ибо никакой растительности не удалось пустить корни в этом каменном лабиринте. Даже опавшей сухой листвы нигде не было видно. Помимо слуха, движение воздуха подтверждали лишь пыльные вихри, то и дело поднимавшиеся в каменных закоулках, да рябь на поверхности темного бассейна с низким бордюром, словно гигантский глаз, торчащего посреди развалин.

Одинокая тень медленно пробиралась среди камней, направляясь к бассейну. Она явно принадлежала жалкому, уродливому подобию человека, словно по злой иронии судьбы оказавшемуся в этой обители забытых богов.

— Ктантос! — раздался дерзко нарушивший тишину человеческий голос. — Старейший, что заставило тебя обратиться ко мне? Я ведь не вызывал тебя, Ктантос.

Ответ на эти слова был не столько произнесен, сколько пробулькав множеством пузырей, поднявшихся на поверхность черного бассейна из его непрозрачной глубины:

— Не вызывал, говоришь? — Шипение небольшого гейзера можно было счесть за гортанный презрительный смех. — Запомни, смертный: люди вызывают демонов, а боги призывают людей!

— Раньше я всегда вызывал тебя, — ответил маленький человечек, остановившись на благоразумном расстоянии от края бассейна; ветер стих, но поверхность жидкости в бассейне продолжала вздрагивать и вздуваться пузырями. — Неужели твое могущество так возросло, Ктантос? Было бы хорошо, но что-то не верится.

— Возросло, как и подобает могуществу любого бога, число поклоняющихся которому возросло, — пробулькало из бассейна.

В ответе смертного был заметен некоторый скепсис:

— Разумеется, единица больше нуля в неизмеримое количество раз. Соответственно и ты почувствовал себя неизмеримо могущественнее, если не больше, так?

— Именно так, смертный! — Казалось, в бульканье пузырьков промелькнула ответная ирония. — Ибо твоя жизнь — лишь краткий миг, несоизмеримый с моим бессмертием. В конце концов, мое могущество усиливает твоя непоколебимая вера в меня.

Судя по медленному колыханию жидкости в бассейне, он был заполнен не водой, а чем-то более густым и маслянистым, напоминающим расплавленную смолу.

Помолчав, смертный гость бессмертного бога сказал:

— Старейший, а ты не боишься, что в один прекрасный день моя вера дрогнет и я перестану поклоняться тебе?

— Если не через поклонение, так через простой страх я буду обладать твоей душой. Единожды поверив, сможешь ли ты усилием воли, сам отвергнуть меня? — Густая жидкость с явной угрозой ударилась черной волной о каменный бордюр бассейна. — Запомни: слабый бог — ревнивый бог, который безжалостно карает отступников. Зажравшиеся, самодовольные божества вроде Тарима или Митры могут позволить себе потерю нескольких верующих. Я — нет! Да и во времена моего былого могущества я никогда не отличался милосердием…

— Да, да, Ктантос, — с явной скукой в голосе сказал смертный. — Ты уже рассказывал мне о своем былом могуществе и приснопамятной жестокости. Умоляю тебя, не переусердствуй в попытках напугать меня. А то я уже начинаю жалеть, что раскопал в катакомбах полуистлевший свиток с заклинанием и ритуалом, вызывающими тебя, который пролежал невостребованным бессчетные века.

— Тебе легко сейчас потешаться над моим утраченным могуществом, но предупреждаю тебя: даже сейчас у меня хватит сил уничтожить, стереть с лица земли любого смертного — быстро или мучительно медленно, по моему усмотрению. Кроме того, я могу отозвать уже наложенную на тебя мною благодать, которая…

— Хватит мне твоих идиотских угроз! — с неожиданным вызовом в голосе перебил бога слушатель. — Говори, зачем ты меня звал? Или забыл уже, по старости лет?

— Как зачем? — Голос из бассейна сделал вид, что не заметил открытого хамства человека. — Чтобы выслушать твой доклад о наших успехах. Что скажешь об этом новом короле?

— Весьма многообещающая личность, весьма… К тому же этот варвар очень восприимчив к моему влиянию. Но свет клином на нем не сошелся: есть другие короли — более молодые, энергичные и менее склонные к самостоятельным решениям. Впрочем, с этим дикарем скоро все станет ясно. — Человечек рассмеялся. — Я уже сообщил ему, что боги на его стороне.

— Так оно и есть, — булькнула смола. — По крайней мере, один из них. Хотя я сейчас — лишь бледная тень самого себя в былые годы. Но скоро все изменится: я займу достойное место среди молодых хайборийских богов, а затем и свергну их, подчиню себе, уничтожу…

— Конечно, конечно, — вставил посетитель развалин. — Только не забудь: всего этого ты добьешься лишь через мои усилия. Так что давай оставим до поры до времени всякую болтовню о божественных карах. Если я погибну, или наше дело потерпит крах — ты тоже сгинешь навеки. Так что потрудись использовать свои жалкие силенки мне в помощь.

— Не смей говорить о поражении! Это ересь! — пробубнил Ктантос со дна бассейна, на поверхности которого отразился второй светящийся полумесяц.

Еще одна луна? Или в этих местах такую форму имело солнце? Небо вокруг этого светила заметно посветлело, погасли звезды на половине небосвода…

Булькающий голос продолжил:

— Веруй в меня, смертный! Служи мне как верный раб, и божественная справедливость восторжествует. Ты прав: если этот король окажется слабым и негодным для нашего дела, это не страшно. В конце концов, он просто приведет нас к другому, более сильному.

* * *

— Похоже, эта приграничная война оказалась самой малой угрозой нашей династии за многие поколения.

Королева Зенобия откинулась на белоснежную спинку алебастровой скамьи, установленной в дворцовом парке. Белизна камня и королевских одежд удачно контрастировала с черными, как вороново крыло, волосами королевы и ее загорелой кожей.

— Но хотя тебя не было каких-то две недели, мы очень скучали по тебе, Конан.

— Ты могла бы поехать со мной, Зенобия, если бы захотела.

Конан сидел на такой же алебастровой скамье, установленной напротив первой. В противовес величественно-ленивой, спокойной позе королевы, положение его тела выражало постоянное напряженное внимание, готовность отразить любую атаку, встретиться с самым невероятным противником. Долгие годы жизни странствующего воина не могли не сказаться на манере поведения Конана и не позволяли ему расслабиться ни на минуту, если он сам сознательно не приказывал себе спокойно отдыхать.

— По крайней мере, Конн точно мог бы поехать. Парень-то растет, и негоже сыну короля…