Сергей Донской - Наркомент

• Название: Наркомент
• Автор: Сергей Донской
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005890-X

Хитрый способ перевозить героин придумала наркомафия. Но не очень надежный. Дилер торговой фирмы Игорь Бодров довольно легко его обнаружил. А заодно уложил несколько видных ее заправил. В результате милиция навешала на него всех собак – он и наркодилер, и убийца. Вскоре выяснилось, что менты сами охотятся за партией героина, попавшей в руки Игоря. И теперь он оказался между двух огней – с одной стороны бандиты из наркомафии, с другой – бандиты в погонах…

---

Уж понятно, это не был несчастный случай. Даже если бы постоялец случайно пронес вилку мимо рта, он не смог бы вонзить ее себе в глаз с такой силой. Кроме того, он вовсе не трапезничал, когда с ним произошло несчастье. Во-первых, на столе не наблюдалось ничего более съедобного, чем пустая бутылка из-под портвейна да пепельница, полная вонючих окурков. Во-вторых, рот убитого был надежно заклеен скотчем, а руки связаны за спиной.

Даже не будучи экспертом судебной медицины, я легко определил признаки насильственной смерти. Догадался также, что обнаруженный мной труп не самой первой свежести. Хладнокровно заключив это, я бегом отправился в уборную – меня вывернуло наизнанку.

После этого мне сразу перехотелось разглядывать покойника и я сосредоточился на месте преступления. До моего появления в квартире был произведен торопливый обыск. Все было перевернуто вверх дном, вещи в единственном шкафу перерыты и сброшены на пол. Сунувшись в кладовку, я и там обнаружил последствия погрома. А в моем единственном пиджаке никакого паспорта не обнаружилось. И это открытие заставило меня обессиленно привалиться к стенке.

Злоумышленники могли, конечно, прихватить паспорт мимоходом, преследуя какие-то свои преступные цели. Но мне представлялась совсем иная картина. Я был почти убежден в том, что в квартире искали московский гостинец, не попавший по назначению. Адрес узнали из личной анкеты, хранящейся в столичном офисе, куда у Чернякова имелся доступ в любое время суток. Разузнав координаты, бросились на поиски сотрудника, который нарушил распоряжение коммерческого директора и обманул доверившегося ему Геворкяна. Точнее говоря, преследовали меня по горячим следам, заподозрив коварный умысел в моих действиях. А когда выяснилось, что по этому адресу проживаю не я, на всякий случай укокошили постороннего мужчину, который видел налетчиков в лицо. Возможно, вилку в глаз ему воткнул Геворкян собственноручно, деликатно отстранившись при этом, чтобы не испачкать кровью свою светлую дубленку.

Лишь после этого его горячая кровь охладилась до температуры, при которой возможен трезвый расчет. Он еще раз созвонился с Черняковым, и партнерами было принято решение дождаться утра, когда можно будет спокойно заменить один холодильник на другой. Но меня утром на рабочем месте не оказалось, я находился в ночном клубе «Мистер Икс», куда был доставлен чуть ли не под конвоем. И тогда была назначена встреча, которая должна произойти через…

Я взглянул на часы. Времени оставалось в обрез. Водитель, получивший щедрое вознаграждение, ждал внизу, но все равно следовало поторапливаться, если я не хотел, чтобы уроженцы южной республики потеряли терпение и взялись за кинжалы. Или за вилки.

Динь-дилинь!

Неожиданный звонок заставил меня вздрогнуть, как будто этот короткий электрический разряд пропустили через мое тело.

Ди-ли-ли-ли-линь!

Так бесшумно, как не смог бы проделать и кот, я прокрался в своих тяжелых ботинках к входной двери и прислушался. Это могла быть домохозяйка. Или ее знакомый участковый. Или кто угодно. В любом случае мне с сумкой наркоты ни за что не доказать, что я к трупу за своей спиной не имею ни малейшего отношения. Меня прошиб холодный пот. Сердце заколотилось в груди столь отчаянно, что его стук показался мне таким же громким, как тот, который раздался снаружи.

– Открывай, Эдька! – требовательно голосил невидимый мужчина, тарабаня ладонью по дерматиновой обивке двери.

Я невольно оглянулся на кухню. Мне очень не хотелось, чтобы Эдька встал на зов и явился в прихожую с черенком вилки, торчащей из глаза.

– Эй! – к хриплому голосу присоединился еще один, позвонче, но тоже нетрезвый.

Оба гостя стучали и звонили, звонили и стучали, никак не желая понять, что их здесь никто не ждет, никто им не рад. Истекали драгоценные секунды, минуты, а настырная парочка все гомонила за дверью, призывно бренчала стеклотарой и не собиралась ретироваться. Возможно, именно сегодня мертвый Эдька пригласил их отметить новоселье пятью-шестью бутылками старого доброго вина «Агдам». А может быть, приятели явились сами по зову души, желая скрасить невеселое Эдькино одиночество. В любом случае этих мужиков нужно было как-то отвадить отсюда, пока они не подняли на ноги весь подъезд.

– Что надо? – грубо спросил я через дверь.

– Эдик дома?

– В ментовке ваш Эдик, – сказал я злорадно. – На нарах. Желаете составить ему компанию?

– К-как в ментовке? – обеспокоился басовитый. – За что?

– За пьянство и тунеядство. – Я постарался, чтобы мой голос преисполнился праведного негодования. – А вы его собутыльники, надо полагать? Так вы не уходите, вас тоже куда надо определят. Я это мигом организую.

Тон был выбран мною совершенно верный, интуиция не подвела. Не вступая в дальнейшую дискуссию, Эдькины гости сыпанули вниз по лестнице, даже не воспользовавшись лифтом.

Выждав пару минут, я тоже отправился восвояси. Когда я выходил, глазок соседней двери настороженно темнел, выдавая присутствие прильнувшей к нему соседки. Прежде чем уйти, я подмигнул зрачку дверного глазка. Это уже никак не могло усугубить мое положение. А старушенции будет что вспоминать долгими одинокими ночами.

3

Учащенно пыхтя и перебрасывая тяжелую сумку из руки в руку, я на всех парах ворвался во Дворец молодежи, где завертел головой по сторонам с удрученным видом опоздавшего растяпы, тщетно выискивающего взглядом нужный вагон отходящего состава. Но мой поезд ушел. Взрослые фигуры сразу выделялись среди детворы, гомон которой эхом разносился по всему вестибюлю. Среди взрослых не наблюдалось бледных брюнетов с черными бородами. Уже догадываясь, что случилось непоправимое, я обратился к седенькой вахтерше за столом:

– Вы не видели мужчину, такого темноволосого, в кремовой дубленке? Мы должны были здесь встретиться.

– Я много кого за день вижу. – Очки вахтерши неприязненно сверкнули. – Всех не упомнишь.

– Невысокого роста, бородатый, – торопливо продолжал я, выкладывая перед бабулей доллар.

– Кавказской наружности? – уточнила она, немного смягчившись.

– Вот-вот. Кавказской.

– Прохаживался тут один, шибко нервный. Потом на пол ка-а-ак харкнет – и шасть на улицу. Мог бы и там плеваться, сколько душе угодно.

– Вы не заметили, он, случайно, вилку в руках не держал? – мрачно осведомился я.

– Ась?

– Да это так, шутка.

Резко развернувшись на каблуках, я вышел из здания и стал огибать его, еще надеясь, что успею застать горячего Геворкяна в выставочном центре. Не с его темпераментом терпеть двадцатиминутные опоздания. Но причина дожидаться меня у него имелась, причем весьма веская причина. Как сумка, которую я волочил за собой.

По пути я не встретил никого, если не считать пьянчужки, мочившегося за углом, да бродячей своры мелких дворняжек, проводивших меня пронзительным тявканьем. Дверь в центр оказалась гостеприимно распахнутой настежь. Я осторожно вошел и, не обнаружив признаков посторонннего присутствия, поспешно заперся изнутри.

– Серега!

Мне ответила тишина. Только телефон звонил не умолкая, надрывался тоненько в углу. А еще ровно гудело оборудование, исправно гоняя фреоновый холод по своим изогнутым трубкам. Я подошел к щиту и отключил электричество. Когда в помещении не горел свет, снаружи даже ясным днем почти ничего нельзя было разглядеть сквозь годами не мытые стекла и вязь сплошной решетки, простирающейся из одного конца зала в другой. Я убедился в этом на собственном опыте, когда, забыв ключи, пытался определить, присутствует ли помощник на рабочем месте. Куда же он подевался теперь?

– Сергей!

Ответа я опять не дождался. И перестал надеяться на него, когда увидел разбросанные Серегины ноги в противоположном конце зала. Не мог же он просто так улечься на цементный пол за массивным португальским столом для приготовления пиццы! Случилось что-то плохое. После посещения своей прежней квартиры я уже не верил ни во что хорошее.

Я тупо глядел на деревянную обшивку монументального стола, на ноги, высовывающиеся из-за нее. Подошвы были обращены носками вверх, значит, Серега лежал на спине. Отключенное оборудование не холодило, но меня бросило в озноб. Я примерно представлял себе, какой очередной сюрприз меня ожидает.

Телефон назойливо нарушал царящую в зале тишину. Замолкал на несколько секунд, и все начиналось сначала. Стараясь не обращать на него внимания, я медленно направился к лежащему телу, и каждый мой очередной шаг был чуточку короче предыдущего.

Идя по цементному полу, разбитому на квадратики, я на мгновение представил себя пешкой, продвигающейся навстречу неотвратимой гибели.

Каждый квадратик был тридцатисантиметровым – зная это, мы с Серегой без труда вычисляли размеры любого оборудования. Так вот, стол для пиццы, под которым примостился мой помощник, занимал тринадцать таких квадратов, то есть был почти четыре метра в длину. Он был тщательно упакован, но я отлично знал, что представляет собой этот кулинарный агрегат: сплошной мрамор, нержавеющая сталь, специальный пресс и встроенный холодильник. 500 килограммов с лишним. И вся эта махина стояла на том месте, где должна была находиться Серегина голова.