Лидия Яновская - Творческий путь Михаила Булгакова

• Название: Творческий путь Михаила Булгакова
• Автор: Лидия Яновская
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Критика
• Год: 1983

Книга Лидии Яновской посвящена творчеству М. А. Булгакова. В центре внимания автора основные произведения писателя: «Белая гвардия», «Дни Турбиных», «Бег», «Мастер и Маргарита». Одновременно перед читателем раскрывается и весь творческий путь художника. Здесь и рассказ о первых произведениях, с которых начинался М. А. Булгаков-писатель, и творческая история основных произведений, и сценическая история пьес, и анализы черновиков, заготовок и переписки «вокруг»…

Л. Яновская многие годы занимается изучением творчества М. А. Булгакова, она является автором многих статей и публикаций, которые впервые вводили в литературный обиход новые материалы жизни и творчества писателя.

---

Но интуиция не может заменить архив. И имя Ренана, так удачно введенное исследователем, тут же потонуло у него в потоке имен, ссылок и цитат. Умозрительно заключив, что «взыскательный к своему писательскому труду художник познакомился еще с десятками исторических трудов и литературных сочинений об интересовавшей его эпохе», исследователь попытался эти имена так же умозрительно прояснить. Эрудиция сыграла с исследователем жестокую шутку: в большинстве случаев эти имена, как и некоторые проблемы, о которых пишет Н. П. Утехин, к замыслу романа «Мастер и Маргарита» отношения не имеют. Булгаков все-таки не богословские вопросы решал, Булгаков решал свои — художественные — задачи.

Разбирая одно за другим положения своего оппонента, Н. П. Утехин не обошел «темы ножа» и предложил источники более близкие и, пожалуй, более надежные — русский фольклор, Пушкина, Гоголя, Достоевского…

Но надо ли непременно искать источник для любого образа Михаила Булгакова? И не предположить ли, что это булгаковский образ — нож, так внезапно, с остротой обреченности, откликающийся в совсем другом месте романа: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож».

«Тема ножа» — сугубо булгаковский образ — вспыхивает и в других произведениях писателя, в «Зойкиной квартире», например.

Как видим, разное освещение и разная оценка одного и того же мотива. И в убийстве Иуды — не только возмездие, но и ощущение неизбежности и слабый привкус горечи…

* * *

Работая над литературой для романа «Мастер и Маргарита», Булгаков делал выписки. Эти выписки сохранились.

В конце самой первой черновой тетради романа — десятка полтора совершенно целых листов, озаглавленных так: «Материалы». Эти листы заполнялись уже в процессе работы над романом. Кое-что записывалось прямо на полях текста, а многое — вот здесь, в конце тетради.

Страница с заголовком «О боге», оставшаяся, впрочем, пустой. Что-то писатель собирался прочесть, продумать, собирался сделать выписки. Но не сделал. Бога, как помнит читатель, среди персонажей романа нет.

Густо исписанные страницы с заглавием «О дьяволе». Здесь и на соседних листах выписки из энциклопедического словаря Брокгауза — Ефрона, из статей «Диавол», «Демон», «Демонология», «Демономания», «Шабаш ведьм» и других. Выписки из популярной (теперь сказали бы — научно-популярной) книги М. А. Орлова «История сношений человека с дьяволом» (СПб, 1904), в которой описаны представления и обрядовые подробности, связанные с верованиями в дьявола, ведьм, колдунов и прочая.

Разграфленный разворот с надписью «Иисус Христос». Одна колонка озаглавлена так: «По Эрнесту Ренану», другая: «По Ф. В. Фаррару», третья: «По другим источникам». И несколько свободных граф. Но выписки о Христе сделаны только из Фаррара и Ренана, остальные колонки пусты. Это реальные источники, которыми пользовался Булгаков на первых порах…

Несколько лет спустя. Тетрадь 1936 года. Роман почти окончен в том втором своем варианте, в котором уже есть и Мастер, и Маргарита. Уже написана, правда, отличающаяся от окончательной, но тем не менее прекрасная последняя глава «Последний полет» («Была полночь, когда снялись со скалы и полетели. Тут мастер увидел преображение. Скакавший рядом с ним Коровьев сорвал с носа пенсне и бросил его в лунное море. С головы слетела его кепка, исчез гнусный пиджачишка, дрянные брючонки. Луна лила бешеный свет, и теперь он заиграл на золотых застежках кафтана, на рукояти, на звездах шпор…»). В этой тетради, почти непосредственно вслед за главой о последнем полете, снова «материалы».

Длинный перечень растений и деревьев Иудеи: «Виноград, смоковница, фиговые и масличные деревья, ореховое и гранатовое дерево, кипарисы, пальмы, кедр, лавровые деревья, персиковые деревья». Чтобы в романе в конце концов кратко упомянуть «больное фиговое деревцо», под которым в главе «Казнь» находится Левий Матвей, «кипарисы, окаймляющие верхнюю террасу, и гранатовое дерево» и просто «кипарисы и пальмы в саду».

Имена «казненных вместе с Иешуа — Гестас и Дисмас» со ссылкой на апокрифическое евангелие Никодима («Evang. Nicodemi», — отмечает Булгаков). Запись: «Иуда из Кириафа» (найдено наконец!). Расчеты, когда мог родиться Иешуа (у Булгакова он здесь моложе, чем по церковной традиции).

И такие: «Поле крови — Hakeldamma». «Голуби у Пилата. Мраморные колонны». Это выписки из книги Ф.-В. Фаррара «Жизнь Иисуса Христа»…

1938–1939 годы. Булгаков заканчивает роман, готовит его к перепечатке. Потом диктует. Правит… И параллельно делает записи в специально отведенной тетради. Она озаглавлена так: «Роман. Материалы».

Из записей этих видно, как подолгу стоит Булгаков у окна, наблюдая за луною — ночным светилом, светилом Воланда, так много места занимающим в романе. Зарисовывает. Отмечает: «В ночь с 10.IV на 11.IV 38 г. между часом и двумя ночи луна висит над Гагаринским и Афанасьевским высоко. Серебриста». «13-го мая в 10 ч. 15 м. позлащенная полная луна над Пречистенкой (видна из Нащокинского переулка). 18-го мая в 5 ч. утра, белая, уже ущербленная, беловатая, над Пречистенкой. В это время солнце уже золотит окна. Перламутровые облака над Арбатом».

Здесь же записи для Великого бала у Сатаны. Как могут выглядеть розы? Запись: «Стены роз молочно-белых, желтых, темно-красных, как венозная кровь, лилово-розовых и темнорозовых, пурпурных и светлорозовых». Может быть, писатель побывал в розарии? В романе «Мастер и Маргарита» будет строка: «В следующем зале не было колонн, вместо них стояли стены красных, розовых, молочно-белых роз…»

Данные о господине Жаке ле Кёр (1400–1456). («Господин Жак с супругой, — скажет Коровьев в романе. — Рекомендую вам, королева, один из интереснейших мужчин! Убежденный фальшивомонетчик, государственный изменник, но очень недурной алхимик…»)

Данные о графе Роберте Дэдли Лейгестере (1532–1588). («Граф Роберт, — шепнул Маргарите Коровьев, — по-прежнему интересен. Обратите внимание, как смешно, королева — обратный случай: этот был любовником королевы и отравил свою жену».) Название яда: «Аква Тофана», давшее толчок образу «госпожи Тофаны» на Великом бале у Сатаны.

Исторические выписки к образу Маргариты — о Маргарите Наваррской и Маргарите Валуа — из Брокгауза — Ефрона…

Но больше всего все-таки записей о древней Иудее.

На каком расстоянии от Ершалаима находилась предполагаемая Голгофа? «Будем считать, в расстоянии 10 стадий от Ершалаима», — записывает Булгаков. И отдельно, подчеркнув, с восклицательным знаком (т. е. проверить!): «Стадия!» И тут же результат сделанной проверки: «200 стадий = 36 километров».

Выписка из Тацита на французском языке. Выписка из Тацита по-латыни. (Принадлежавшее Булгакову французское издание Тацита сохранилось.)

Снова записи о Пилате. Каким по счету прокуратором Иудеи он был? Четыре выписки из разных источников: Брокгауз — Ефрон, Грец, Фаррар, Маккавейский. Выписку из Маккавейского Булгаков делает впервые: инициалы, фамилия, название сочинения, название «Трудов Киевской духовной академии», в которых это сочинение опубликовано, том, страница — все указано подробно. Столь полно Булгаков отмечает только новые для него источники. Выписки из Ренана он давно помечает так: «Ренан, 250» или еще короче: «Рен. 252»; Фаррара: «Фарр. 650»; Брокгауза — Ефрона: «Брокг. 46, 595» (цифры — номера тома, страницы).

Брокгауз и Фаррар считали Пилата шестым прокуратором Иудеи. Генрих Грец (в «Истории евреев») и Маккавейский — пятым. В предшествующей редакции романа, в рукописи 1936 года, Булгаков, следуя, вероятно, Фаррару и Брокгаузу, называет его шестым: «Шестой прокуратор Понтийский Пилат». Но писателю нужно, чтобы он был пятым! «Пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат». Это совсем иначе звучит: «Понтий — пятый!» Впрочем, там, где мнения существуют разные, Булгаков решительно полагается на свое художественное чутье…

Что ел Пилат? «Мог ли Пилат есть устрицы?» Выписки из книги Гастона Буассье «Римская религия» — о том, что ели римляне, и о «возлияниях в честь императора».

Что пил Пилат? Очень привлекало писателя название «Фалерно» — falernum vinum. Азазелло, явившись в подвальчик Мастера в одной из последних глав романа, говорит: «…Мессир прислал вам подарок, — тут он отнесся именно к мастеру, — бутылку вина. Прошу заметить, это то самое вино, которое пил прокуратор Иудеи. Фалернское вино». Вино наливают в стаканы, смотрят сквозь него на свет в окне, все окрашивается в цвет крови…

Булгакову необходимо было здесь красное вино — «густое красное вино», пролитое Пилатом. Увы, фалернское после проверки оказалось золотистым. Вот и выписка об этом, сделанная Булгаковым на стр. 46 тетради «Роман. Материалы»: «Falernum vinum — золотистое вино». Значит, Пилат не будет пить «Фалерно». Афраний, которого он пригласил к своему столу, скажет: «Превосходная лоза, прокуратор, но это — не «Фалерно»? — «Цекуба», тридцатилетнее», — любезно отозвался прокуратор.»