Сергей Донской - Резидент внешней разведки

• Название: Резидент внешней разведки
• Автор: Сергей Донской
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26584-8

Директор крупной российской фирмы Александр Витков таинственно исчезает накануне сделки по продаже партии оружия Республике Сенегал. Служба внешней разведки, озабоченная срывом важного для России договора, отправляет в Дакар своего тайного агента Нолина. Занимаясь поисками пропавшего бизнесмена, агент неожиданно замечает, что за ним ведется весьма осторожная и профессиональная слежка. Немного времени понадобилось Нолину, чтобы вычислить идущих по его следам сотрудников ЦРУ. Значит ли это, что бизнесмена Виткова похитила американская разведка? Но не в правилах опытного агента делать скоропалительные выводы. Нолин умело обходит ловушки американцев и в то же время расставляет свои «капканы». Неожиданно он приходит к шокирующему открытию: в игре принимает участие третья сила, знакомая русскому разведчику, можно сказать, до боли…

---

Можно подумать, самочувствие московского гостя беспокоило Банщикова с самого утра или, по крайней мере, с вечера.

– Все нормально, – сухо ответил Нолин. – Спасибо за заботу.

Он не испытывал ничего похожего на благодарность. Не возникло у него и симпатии к Банщикову. Чересчур рассеянный, близорукий взгляд, чересчур много порывистых движений и слишком тощая, слишком долговязая фигура, заметная издалека. Привычка сутулиться и втягивать голову в плечи не спасала положения. Нельзя сказать, что Банщиков пользовался успехом у женщин, но внимание они на него обращали. Срабатывал материнский инстинкт. Банщикова хотелось накормить, обогреть и окружить лаской. Но только не Нолину. Много разных ролей он переиграл в своей жизни, но женских среди них не попадалось. У него не просыпался материнский инстинкт. Отцовский – тоже.

– Мы так и будем стоять здесь? – грубовато спросил он.

– Ох, простите бога ради…

Банщиков наклонился к чемодану, предусмотрительно придерживая свободной рукой очки. Такие типы часто теряют очки, самообладание и вечно ставят себя в неловкое положение. Себя и окружающих.

Нолин опередил Банщикова, буркнув:

– Я сам.

– Но мне не трудно!

– Мне тоже.

Нолин бесцеремонно оттеснил Банщикова. Подобная услужливость граничила с угодливостью. Несмотря на то что Банщиков не успел завладеть чемоданом, неприятный осадок остался. Бесплатное приложение к дурному предчувствию.

4

Мужчины молча пересекли площадь, пробрались между автомобилями и очутились возле видавшего виды «Лендровера Дискавери». Джипу было лет пятнадцать, не меньше. Его некогда белоснежная окраска местами облупилась и приобрела сероватый оттенок. Установленный на массивные колеса повышенной проходимости, он смахивал на российскую «Ниву», из последних сил таскающуюся по долинам и по взгорьям.

– Взял в аренду, – пояснил Банщиков, как бы намекая, что привык ездить на автомобилях получше.

– С правом выкупа? – спросил Нолин.

Ему пришлось забираться в джип боком, поскольку справа чуть ли не вплотную стоял туристический автобус. Это не улучшало настроения.

– Такая рухлядь мне ни к чему, – сказал Банщиков, располагаясь за рулем.

– Так выбрали бы что-нибудь попристойнее, – сказал Нолин.

– Для Африки в самый раз.

Водитель автобуса только и ждал, пока Банщиков включит зажигание. Стоило «Лендроверу» дернуться вперед, как автобус плотоядно запыхтел и преградил путь. Он двинулся дальше не раньше, чем сидящие в джипе вдосталь налюбовались расписным боком, величественным, как борт океанского лайнера. Выброшенная из окна банка «коки» ударилась об капот.

– С правилами дорожного движения тут не ахти, – сообщил Банщиков извиняющимся тоном.

– В Москве тоже, – заверил его Нолин.

– Как она… вообще?

Не просто дурацкий, а сверхдурацкий вопрос. Так что ответ был соответствующим:

– Шумит… вообще. Не то чтобы цветет, но пахнет. Черт знает чем.

Наступила тягостная пауза. Обстановку взялся разряжать Банщиков.

– Давненько я не был на родине, – пожаловался он голосом провинциального трагика, разучивающего новую роль.

– А я давненько не брал в руки шашки, – сказал Нолин. – Это что-то меняет?

Банщиков тронул пальцем дужку очков:

– Вы не в восторге от командировки, верно?

– Нет. Слишком мягко сказано. – Нолин откинулся на спинку сиденья. – Я вне себя от ярости. Меня сорвали с места, отстранили от текущих дел, отправили к черту на кулички. И все почему?

Банщиков, вцепившийся в руль, то ли поднял плечи, то ли втянул голову.

– Потому что, – безжалостно продолжал Нолин, – в вашем торговом представительстве, видите ли, нет соответствующих специалистов. Тогда какого дьявола вы взялись торговать оружием? Продавали бы в Сенегале тульские самовары или пряники. – Нолин саркастически фыркнул. – Полагаю, это занятие вам подходит куда больше.

– Вряд ли самовары будут пользоваться спросом в Африке, – заметил Банщиков, включая зажигание.

Его примирительная улыбка не смягчила Нолина.

– Тогда занимались бы изучением спроса на морозильные камеры, – отрезал он. – Раз не способны организовать серьезное дело. Просто в голове не укладывается. Министерство обороны берет в посредники фирму, в которой нет ни одного кадрового военного, ни одного опытного сотрудника, ни одного охранника. С какой стати?

– А вы не догадываетесь?

Нолин не догадывался. Он знал наверняка. Это-то его и добивало.

Компания «Щит и меч» выиграла тендер по одной-единственной причине. Ее тридцатилетняя учредительница приходилась родственницей замминистра обороны России. Невестка, черт бы ее побрал. Но «побрал» ее не черт-дьявол, а министерский сынок – то ли банкир, то ли финансист, а в общем-то великовозрастный шалопай и хапуга, комфортно устроившийся на папиной шее вместе со своей дражайшей половиной. Заваренную семейством кашу предстояло расхлебывать Главному управлению Внешней разведки Российской Федерации.

В лице Нолина. В весьма недовольном лице.

Проигнорировав вопрос Банщикова, он предпочел задать собственный:

– Есть новости?

Банщиков вздрогнул:

– Э-э… Вы о чем?

– Вы, должно быть, воображаете, будто я прилетел, чтобы лично осведомиться о вашем драгоценном здоровье, – неприязненно произнес Нолин. – Или навести справки о самочувствии остальных сотрудников. Так вот, это заблуждение. Меня интересует совсем другое. И вы отлично знаете, что именно. А посему давайте не будем играть в испорченный телефон. Вы услышали вопрос, а я до сих пор не получил внятного ответа.

Дальнейших уточнений не потребовалось.

– Нет, – вздохнул Банщиков. – Как не явился Александр Борисович на работу в пятницу, так до сих пор ни слуху ни духу.

– Кроме полиции, его кто-нибудь искал? – спросил Нолин.

– При мне – нет.

– Какие шаги предпринимаются?

– Меня в это не посвящают, – сказал Банщиков. – Но поскольку вы здесь, то что-то делается. Надеюсь, с вашей помощью Александр Борисович все же отыщется.

Речь шла о Виткове, генеральном директоре компании «Щит и меч». Его анкетные данные, особые приметы, привычки, грешки и достоинства надежно хранились в памяти Нолина. К этим сведениям прилагался портрет Виткова. Седая щетка волос, глубоко сидящие глаза, тонкие бесцветные губы. Рост чуть выше среднего, возраст предпенсионный, характер неуживчивый. Такие мужики коммунистической закалки не пьянствуют в командировках и не теряют голову при виде женских юбок. Трудовая книжка, паспорт и прочие документы свидетельствуют о законопослушании и благонадежности обладателя.

Не имел… не состоял… не привлекался…

Награжден… повышен в должности… направлен…

По завершении операции эта информация будет автоматически удалена за ненадобностью. Если, не приведи господь, Нолина самого не ликвидируют те, кто причастен к исчезновению Виткова.

Существуй у разведчиков обычай сочинять эпитафии погибшим сотрудникам, то псевдоним Нолина можно было бы обыгрывать до бесконечности. Например: «Вся жизнь его свелась к нолю». Или: «Его помножили на ноль».

Черный юмор? Чернее не бывает. Под стать состоянию души.

5

Никому неохота подтирать чужие задницы, даже если задницы эти очень и очень высокопоставленные. В сенегальском же конфузе были повинны именно они – сиятельные задницы, обосновавшиеся за стенами Кремля и вокруг оного.

Они со всех сторон обсели военно-промышленный комплекс России, норовя подмять его, оседлать, приспособить под собственные нужды. И, что самое противное, отирающиеся вокруг ВПК задницы принадлежали тем самым госчиновникам и ходячим прожекторам перестройки, которые еще недавно – в меру сил и возможностей – разрушали обороноспособность страны, набивая карманы пачками долларовых бумажек.

«Армия нам больше не нужна, – вещали они. – Пора упразднить этот рассадник дедовщины и неуставных отношений. От кого нам защищаться? Против каких таких врагов направлены наши ракеты?»

Ходячим рупорам гласности восторженно внимали шалопаи призывного возраста и их мамаши, уставшие обивать пороги военкоматов с подношениями и липовыми справками в руках. Из-за плеч говорливых миротворцев выглядывали серо-зеленые Франклины и Рузвельты. Армия трещала по швам и рассыпалась на ходу, как танкетка с предательски свинченными гайками. Техника ржавела, военные заводы штамповали видеоплееры и водочные пробки, генеральские «Мерседесы» заправлялись авиационным керосином, а боевые самолеты эшелонами свозили в топки.

Пока Билл Клинтон играл на саксофоне, а Бориска Ельцин отплясывал «Камаринскую», военно-промышленный комплекс превратился в общероссийский полигон, на котором безраздельно царили либеральные реформаторы всех мастей. Конверсия, конверсия, конверсия – модное словечко не сходило с их уст, газетных страниц и телевизионных экранов. Под этим термином подразумевалось разоружение побежденной втихую армии. Мечи не перековывались на орала, а попросту разрезались на куски, переплавлялись и сплавлялись за границу под видом металлолома. Младореформаторы сплавляться следом не желали. Им и на родине жилось хорошо.