Кэтрин Куртц - Камбер Кулдский

• Название: Камбер Кулдский
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-005857-8

Несколько поколений назад законный король Гвиннеда из династии Халдейнов был свергнут, и на престоле утвердилась династия Фестилов, принадлежащих к расе Дерини. Во время правления короля Имре целитель-Дерини по имени Райс Турин (один из приближенных Камбера Мак-Рори, едва ли не самого могущественного из крупных феодалов Гвиннеда, также Дерини) узнает, что умерший у него на руках старик — сын свергнутого некогда короля, а значит, его единственный внук, ныне монах в каком-то монастыре, — законный наследник трона. Обстоятельства приводят к конфликту Камбера с полубезумным королем, и принимается решение восстановить Халдейна на престоле… Вот только Cинхил Халдейн вовсе не хочет нарушать свои монашеские обеты и становиться королем.

Ссылки на карту мира:

Карта мира (русс.): http://oldmaglib.com/book/k/Kurtz_Katherine__Camber_Of_Culdi(The_Legends_Of_Camber_Of_Culdi-1)_map2.jpg

Карта мира (англ., схематичная): http://oldmaglib.com/book/k/Kurtz_Katherine__Camber_Of_Culdi(The_Legends_Of_Camber_Of_Culdi-1)_map1.jpg

---

Камбер кивнул.

— Синхил, король-человек с могуществом Дерини, объединит наши расы, вместо того, чтобы разжигать межрасовые распри, репрессии одной расы против другой.

— А мы все время считали, что подготавливаем простои переворот, — наконец сказал Райс после того, как весь смысл сказанного дошел до него, — я всегда подозревал, что все не так просто, как кажется.

— Конечно, — согласился с ним Камбер. — Но подожди, я сейчас тебе расскажу, что еще совершил Имре.

ГЛАВА XVII Вдову, или отверженную, или опороченную, или блудницу не должен он брать; но девицу из народа своего должен он брать в жены.[21]

Но последнее деяние Имре, насколько могли знать Камбер и Райс, было мало похоже на предыдущие, хотя оказалось не менее жестоким и угрожающим. Через четыре дня после уничтожения штаб-квартиры михайлинцев Имре посчастливилось схватить Хамфри Галларо — священника-Дерини Ордена.

Он был схвачен в монастыре Святого Неота, убежище гавриилитов, и под усиленной охраной немедленно отправлен в Валорет, причем в течение всего трехдневного пути ему не давали есть и спать, Через полчаса после его прибытия в столицу о пленнике доложили Имре. Король тут же покинул сестру и своих друзей, с которыми проводил время, и бросился в подвал, где находился священник.

Коул и Сантейр были уже здесь. Коул судорожно стискивал усыпанную драгоценными камнями рукоятку кинжала, подаренного ему Имре, а Сантейр тихо беседовал с капитаном охраны.

Сам пленник клевал носом в тяжелом дубовом кресле, а один из охранников, стоявший рядом, приводил его в чувство сильными толчками. Пленник тупо смотрел на влетевшего в комнату Имре, и, когда охранники подняли его на ноги, королю показалось, что пленник потерял сознание.

Имре сделал знак охранникам, чтобы они отпустили руки священника. Тот пошатывался на ногах под пронзительным взглядом короля.

Хамфри Галларо не производил внушительного впечатления, как часто бывало с теми, кто избрал для себя религиозную жизнь, полную самоограничения и самоотречения.

По его внешнему виду и одежде можно было заключить, что он простой деревенский священник.

Имре с неудовольствием отметил, что Хамфри одет не в традиционную сутану михайлинцев. Очевидно, он пытался таким образом скрыться от солдат короля и от заслуженного наказания.

Однако по-настоящему оценить этого человека можно было по его глазам. Эти глаза спокойно встретили взгляд Имре, они были уверенными и спокойными, какими бывают только глаза тренированных Дерини.

Имре попытался считать его мысли, но это ему не удалось. С угрюмой улыбкой он предложил священнику сесть.

Король с благодарностью кивнул солдату, который тут же принес ему кресло. Король сел, в упор глядя на священника.

— Давай без формальностей. Ты — Хамфри Галларо, Дерини из Ордена святого Михаила. Хоть ты и одет по-другому. — Он не сводил глаз с Хамфри. — Кто я, ты, вероятно, знаешь.

— Ваша милость хорошо осведомлены.

Священник говорил подчеркнуто равнодушным тоном.

— Ты знаешь, зачем тебя привезли сюда?

— Я знаю только то, что ваши солдаты разрушили убежище в святом Неоте, чтобы схватить меня, — ответил Хамфри, — а также то, что мне не давали ни есть, ни спать все три дня со времени ареста. Могу я спросить, почему?

— Нет, не можешь. Скажи мне, разве михайлинцы всегда используют убежище гавриилитов?

— Конечно, нет. Просто настоятель монастыря святого Неота был моим духовным наставником до того, как я вступил в Орден михайлинцев. Я просил его о помощи.

— Ясно.

Имре долго изучал лицо священника.

— Я полагаю, ты скажешь, что ничего не знаешь о том, что твой Орден объявлен вне закона, что все твои братья скрылись в убежище, что я приказал разрушить все замки Ордена, пока ваш генерал-викарий не придет с повинной.

— Я скажу только, что ваши слова очень удивили меня, — мягко ответил Хамфри.

Имре смерил глазами щуплое тело священника, затем взглянул ему в лицо. Гнев искривил его губы.

— А ты знаешь, что ты будешь казнен как предатель?

Лицо Хамфри побледнело, руки, сжимавшие подлокотники кресла, напряглись, но его волнение больше ни в чем не проявилось.

— Я нахожусь под защитой церкви! — прошептал он.

— Коул!

Король повернулся к своему советнику, который молча стоял рядом и слушал. Коул выдвинулся вперед и скрестил руки на груди.

— Когда до архиепископа Энскома дошел королевский указ, он объявил, что все михайлинцы находятся под защитой церкви. Но, к несчастью для архиепископа и для любого михайлинца, попавшего в наши руки, мы не будем докладывать об этом Энскому. Он не будет знать об этом, как не знает, что ты, Хамфри, наш гость. И он никогда не узнает этого.

— Весьма прискорбно.

— Для отца Хамфри, конечно. Но если мы получим от него кое-какие сведения, то его можно будет выпустить…

Его глаза, устремленные на Хамфри, похолодели, когда он заметил на лице священника негодование. Он резко наклонился к михайлинцу, положив руки на подлокотники, и заглянул в суровые карие глаза.

— Не будь дураком, Хамфри, — прошептал он. — Я знаю, что михайлинцы прекрасно тренированы, но я из тех Дерини, кто не остановится перед применением силы, чтобы взять то, что мне надо. Я могу сломить тебя, если захочу.

— Делайте все что угодно, сир, — тихо сказал священник. — А я буду сопротивляться, если смогу. Я даю слово, что невиновен в какой-либо измене, но больше вы от меня ничего не добьетесь. Мой разум принадлежит мне и Богу. Он хранит тайны многих людей, но и сам король не сможет извлечь их оттуда даже под угрозой смерти.

— Понятно, — сказал Имре.

Он вздохнул, выпрямился и сел в свое кресло.

— Печать доверия. Очень удобно, но бесполезно. Сантейр, позови сюда Целителя. Я хочу быть уверенным в его физическом здоровье, прежде чем начну работать с его сознанием.

* * *

…О работе с сознанием думали и в другом месте, но думали в плане мягкого внушения, а не воздействия грубой силой, так как разум, на который собирались воздействовать, был разумом Синхила Халдейна. Его необходимо было убедить принять наследство своих предков и стать вождем своего народа.

Некоторый прогресс в этом деле уже был достигнут. Стройный элегантный человек, который подчеркнуто независимо стоял перед камином, мало походил на того перепуганного монаха, которого Райс и Джорем похитили три недели назад из аббатства святого Фоеллана. Он был одет в алый бархат, а аккуратно подстриженные борода и усы подчеркивали высокие скулы.

Сходство с его великим предком было поразительным. Даже сам Синхил, глядя на портрет Ифора, не смог сдержать трепета, когда его серые глаза встречались с серыми глазами древнего предка.

Он не верил в то, что является наследником королевской династии, но большой портрет, повешенный у камина, где Синхил не мог не увидеть себя, убеждал его в обратном. Все чаще он обращал взгляд на этот портрет, и даже молитвы не могли дать ему душевного успокоения.

Но хотя Синхил уже выглядел, как принц, вел он себя не по-королевски. Камбер с помощью Райса и даже Ивейн ежедневно работал с ним, стараясь пробудить королевскую волю, возбуждая дремавшие в принце силы. Однако Синхил был вежлив, но тверд.

Сегодня, в праздник Рождества, день обещал быть трудным вдвойне; каждый из пяти человек, находившихся сейчас в комнате, знал, что ждет их вечером.

Камбер решил, что настало время изменить направление разговора.

— Скажите, Ваше Величество, ваше молчание означает, что вы оправдываете действия нынешнего короля? — спросил Камбер, когда все возражения Синхила против женитьбы иссякли.

Синхил взглянул на Камбера и разразился потоком негодования и протестов, но, вспомнив, кто он, смиренно опустил голову.

— Я божий человек, — сказал он тихо, — я не могу оправдывать смерти невинных людей.

— Но вы поощряете их смерти, — сказал Джорем.

Когда Синхил открыл рот для протеста, он добавил:

— …своим бездействием.

Синхил снова повернулся к камину, заложив руки за спину.

— Меня не трогает то, что происходит в вашем мире. А вы не понимаете моей миссии на земле.

— Нет, это вы не понимаете, — поправил его Камбер. — Неужели вам не приходит в голову, что вы уже включились в жизнь внешнего мира, что многие люди страдают, потому что поверили в вас, в ваше земное предназначение.

— Мое предназначение? — спросил Синхил. — Нет, это вы меня выбрали. Я не просил, чтобы меня сделали королем. Я никогда не хотел ничего, кроме счастья остаться в одиночестве и жить в мире с самим собой.

— И вы можете жить в мире с собой теперь, — прошептала Ивейн, — когда вы знаете, что можете изменить мир, очистить его от скорби и страдания? И вы ничего не хотите сделать?