Кэтрин Куртц - Святой Камбер

• Название: Святой Камбер
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-005857-8

Синхил воцарился на троне Гвиннеда, но бежавшая в Торрент Эриэлла, сестра последнего короля-Дерини из династии Фестилов, собирает войска, дабы вновь низвергнуть династию Халдейнов. Битва грядет и ее исход окажет огромное влияние на судьбу Камбера и его друзей, которым придётся пойти на многое, чтобы спасти результаты трудов своих.

Ссылки на карту мира:

Карта мира (русс.): http://oldmaglib.com/book/k/Kurtz_Katherine__Camber_Of_Culdi(The_Legends_Of_Camber_Of_Culdi-1)_map2.jpg

Карта мира (англ., схематичная): http://oldmaglib.com/book/k/Kurtz_Katherine__Camber_Of_Culdi(The_Legends_Of_Camber_Of_Culdi-1)_map1.jpg

---

Энском долго смотрел на него, отыскивая в дымке деринийской премудрости чистое зерно истины, потом опустил глаза.

— Значит, ты пришел ко мне получить священство?

— Да. И это должно быть сделано сегодня, сейчас. Я приму любую епитимью, искуплю, чем только можно, содеянное мной. Возможно, я преступил дозволенные пределы в своем стремлении сделать добро Гвиннеду. Но ради этой страны я на все готов. Энском, у меня был сын, и я потерял его. Катан — одна из бесчисленных жертв Имре… Но это в прошлом. Ты поможешь, Энском? Введешь меня в священство?

— Камбер…

Голос Энскома замер, он смотрел на распятие над алтарем.

— Камбер, ты понимаешь, о чем просишь? Это совершается раз и навсегда.

— Я всегда желал быть священником, даже в детстве. И ты знаешь это. Если бы братья не умерли так рано, я остался бы в семинарии, и мы с тобой приняли бы священный сан одновременно. Сейчас я мог быть епископом, а может, и занимать твой пост.

Он указал на перстень архиепископа на пальце Энскома, тот вытянул руку, и аметист блеснул на ней. Архиепископ поднял голову, его голубые глаза сияли.

— Наверное, ты прав, — он попробовал улыбнуться. — Ты мог стать превосходным епископом.

— Надеюсь, я буду им. По крайней мере, твое благословение даст мне шанс.

Энском отвернулся, поигрывая расшитой епитрахилью, потом долго изучал свой перстень. В конце концов, подняв голову, он ненадолго встретился взглядом с Камбером и решительно поднялся.

— Ты избрал нелегкий путь, Камбер. Но хорошо. Я посвящу тебя. — К архиепископу вернулась привычная твердость. — Однако не жди от меня снисхождения.

— Я был бы разочарован всякой поблажкой.

— Ладно. Мы поняли друг друга. Из того, что ты говорил, я сделал вывод, что Джорему известна правда о тебе.

— Джорем ожидает твоих распоряжений. Ивейн и Райс тоже. Больше никто не знает истины.

Энском кивнул.

— Свидетелей не так много. У тебя их могло быть много больше. Придется утешиться, что все присутствующие безусловно желанны, — он продолжил, помолчав: — Тебе больше нечего сказать, не так ли? Для одной ночи было довольно сюрпризов.

— И еще один, последний, — Камбер улыбнулся.

— Ты меня пугаешь.

— Вопрос в имени, — быстро добавил Камбер. — Возможно, тебе покажется пустым, но я хотел бы в новом духовном звании сохранить свое диаконское имя.

— Кайрил? Не вижу в этом ничего предосудительного. Ты ведь и прежде часто использовал его как второе имя, не правда ли? Кроме того, об этом никто не будет знать, кроме нас и твоих детей.

— Мне бы также хотелось прибавить это имя во время рукоположения в епископы. Ведь я вправе принять вместе с новым саном и дополнительное имя.

Энском поднял бровь.

— Тебе хочется присоединить это имя к имени Элистера? А не поможет ли это каким-нибудь дотошным умам приблизиться к истине, сложить единую картину?

— А что можно сложить? — возразил Камбер. — Легко объяснить решение данью памяти старому другу.

— А вдруг объяснения не удовлетворят?

Камбер пожал плечами.

— Как священник и епископ, хранящий секреты исповеди, я не могу быть подвергнут считыванию мыслей, если ты как архиепископ не потребуешь этого. Другого пути доказать, что я не Элистер Келлен, нет.

— Это ты так думаешь, — пробормотал Энском. — Будь по-твоему, раз ты настаиваешь, так и сделаем.

Он остановился в дверном проеме, сделавшись темным силуэтом на фоне свечей в соседней комнате. Его ночная рубашка и взъерошенные волосы никак не вязались с торжественной решимостью лица.

— И последнее, прежде чем я оставлю тебя наедине с твоей совестью и пойду заниматься приготовлениями. Очевидно, ты продумал все заранее. Возможно, ты желаешь, чтобы посвящение прошло в каком-то определенном месте? Поскольку в соборе, как полагается, мы, конечно, провести его не сможем.

— Да, в часовне михайлинской крепости, где мы впервые объявили Синхила законным наследником престола. Подходящее место, как ты думаешь?

ГЛАВА XVI Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, чтобы приносить дары и жертвы за грехи.[17]

Спустя два часа все было готово. Ивейн с Райсом под присмотром обрадованного Джорема навели порядок в часовне, пустовавшей и магически запечатанной после Реставрации Халдейнов. Камбер, основная фигура в грядущей церемонии, не видел ни часовни, ни своих детей. Как Энском и обещал, никто не собирался облегчать ему задачу.

Камбер ожидал своего часа в маленькой комнатке, беспокойно расхаживая взад и вперед. Здесь царил невыносимый холод, ибо никто не потрудился развести огонь, но хотя бы было относительно чисто, так что он смог спокойно переодеться. Единственная свеча бросала слабые отблески на разложенное на столе одеяние, но не могла согреть озябшие руки. И хотя Камбер сознавал, что холод отчасти идет и изнутри, он был достаточно человеком, чтобы это причиняло неудобство — и достаточно Дерини, чтобы досадовать на неспособность полностью овладеть собой и победить волнение.

Он попытался определить истинную причину тревоги, но, увы, логика в данном случае оказалась бессильна. Должно быть, подобные чувства испытывал всякий священник в ожидании рукоположения.

Впрочем, он был готов и, видит Бог, не только душой, ибо давно преодолел все сомнения, но и телом, в деталях представляя весь ритуал, через который ему вскоре предстояло пройти. Как и все Дерини, он обладал отличной памятью, а сейчас ему помогали еще и воспоминания Элистера.

Час назад Энском обсудил с ним церемонию рукоположения и в конце концов, качая головой, решил остановиться на куда более древнем обряде, — как он заверил Камбера, тот куда больше подходил для Дерини.

Затем Камбер погрузился в глубокий транс, запечатлевая в памяти все реплики и движения церемонии, но он сознавал, что истинное понимание слов и движений придет лишь тогда, когда они в действительности совершат этот ритуал.

Сейчас, как воинская перевязь, его перепоясывал орарь — диаконская епитрахиль синего цвета с колечком и белым шнуром на конце. Тело от горла до пят скрывалось под стихарем. Когда же он впервые надел диаконское облачение? Неужели сорок лет прошло?

Задумчиво поглаживая шелковый орарь, Камбер повернулся к столу. Эта белоснежная риза, которую он наденет… Она — символ достоинства духовного лица. Восковая свеча лежала рядом. Ее он внесет в часовню перед началом обряда, и увидит Всевышний, что чисты помыслы раба его перед алтарем Господним.

Внезапный стук в дверь оглушил его. Неужели пора?

В комнату бесшумно проскользнул Джорем с горящей свечой в руке. В его глубокой озабоченности угадывалась и сдерживаемая радость. Не отрывая глаз от сына, Камбер, повинуясь порыву, шагнул ему навстречу. Они остановились лицом к лицу, посмотрели друг на друга и увидели новыми глазами.

Скоро их навеки свяжут не только кровные узы. Камбер, осознав это, вздохнул, Джорем поспешно поставил свечи на стол и обнял отца — подумал, что запоздалые страхи все еще мучат его.

Камбер прижал сына к себе, поглаживая золотистые волосы, как делал это, когда Джорем был ребенком, отстранился и встретил его встревоженный взгляд.

— Я не боюсь, сынок, — сказал он так жадно вглядываясь в лицо юноши, чтобы запомнить каждую деталь. — Правда, не боюсь. Ты думал, мне страшно?

Джорем гордо повел головой. Несмотря на все усилия, его глаза наполнились слезами.

— Нет. Мне просто… захотелось обнять тебя… брат.

Камбер улыбнулся и принялся поправлять и разглаживать свое облачение.

— Брат. Как чудесно это слово звучит в твоих устах. — Он с любовью смотрел на Джорема. — По-моему, это большая честь, чем быть твоим отцом.

Джорем нагнул голову, заморгал, прогоняя слезы, потом поднял глаза и улыбнулся.

— Пойдем, отец. Пора придавать этому слову второе значение.

Гордый, он умолк, взял ризу и перебросил через руку отца, зажег восковую свечу, вложил ее в руку соискателя священного сана.

Крошечная комната сияла золотом и блеском базальта. Купол поддерживали восемь стен, у каждой из них горело по толстенной свече желтого воска. Еще шесть освещали алтарь и распятие на восточной стене. Четыре канделябра обозначали стороны света: восточный стоял за алтарем, западный — у входа, еще два — у стен. Такого не требовалось в обычном обряде рукоположения в сан.

Все это Камбер мгновенно увидел и внес в память. Однако все внимание его привлекали сейчас три фигуры — казавшиеся столь значительными, что небольшая часовня словно бы еще уменьшилась в размерах от их присутствия.

Энском в полном облачении располагался левее алтаря, возвышаясь над остальными. Его лицо было непроницаемо. Райс и Ивейн стояли справа, отделенные от архиепископа келдишским ковром, постеленным у ступеней алтаря. Где-то позаимствованные михайлинские мантии преобразили молодых супругов. Золотые волосы Ивейн не уместились в капюшоне и ниспадали до пояса. Они с Райсом приветливо и многозначительно улыбались вошедшим.