Кэтрин Куртц - Скорбь Гвиннеда

• Название: Скорбь Гвиннеда
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-009328-4

Регенты взяли верх. Дерини объявлены воплощениями зла и слугами дьявола. Лишь единицы еще пытаются спасти свой народ от окончательной гибели. Не последняя роль в этом отводится Ревану, готовящемуся объявить о своем откровении и возможности спасения душ Дерини. Ивейн разыскивает способ вернуть к жизни своего отца Камбера. При королевском дворе у Дерини находится неожиданный союзник — принц Джаван, в котором пробуждаются способности Халдейнов.

Ссылки на карту мира:

Карта мира (русс.): http://oldmaglib.com/book/k/Kurtz_Katherine__Camber_Of_Culdi(The_Legends_Of_Camber_Of_Culdi-1)_map2.jpg

Карта мира (англ., схематичная): http://oldmaglib.com/book/k/Kurtz_Katherine__Camber_Of_Culdi(The_Legends_Of_Camber_Of_Culdi-1)_map1.jpg

---

Заинтригованный, Кверон взглядом проследил за монахом. Тот поднялся по ступеням и открыл ключом замок. Из-за каких то завернутых в ткань реликвий, он извлек маленький замшевый мешочек, не больше ладони. Спрятав его в недрах своей рясы, он знаком показал Кверону подняться с колен и следовать за ним к отгороженному северному приделу.

Через проход в загородке они прошли вперед, и при виде гостей несколько одетых в черное монахов поспешно попятились прочь от алтаря трансепта, перед которым зияла полоса голой земли. Безмолвно поклонившись, монахи принялись укладывать на место каменные плиты — непосвященному могло бы показаться, что они закрывают могилу, однако Кверон догадался, что это и есть тот самый Портал, который собирались построить Ивейн с Джоремом.

— Да благословит Господь ваш труд, — пробормотал Кверон, не желая говорить ничего более определенного, пока не будет знать точно, что за люди его окружают.

Мысленно прозондировав окружающее пространство, он тотчас ощутил знакомое покалывание — это и был Портал. Он осторожно двинулся вперед и встал точно посередине — к очевидному изумлению зрителей, — но тут его ожидало горькое разочарование. Все усилия Кверона оказались тщетными, и никакой соседний Портал он так и не сумел нащупать. Либо те были слишком далеко, вне пределов досягаемости, либо уничтожены или заперты.

— Любопытно, — пробормотал он вполголоса. — А что, брат Тирнан, больше никаких указаний на мой счет вам не оставляли?

Коротким жестом монах велел своим собратьям удалиться. И лишь когда стихли шаги последнего из них, он приблизился и протянул Кверону мешочек из коричневой замши.

— Леди Ивейн велела, чтобы я вручил вам вот это, но лишь тогда, когда вы встанете на это самое место. Я… мне неведомо, что там внутри, и что произойдет, когда вы это возьмете…

— И все же я должен выяснить. — Кверон торопливо ощупал содержимое мешочка. Что-то плоское и круглое, возможно, металлическое… какой-то амулет?

— Забавно, — прошептал он. — А больше она ничего не просила передать?

Тирнан покачал головой.

— Нет, отче. Но я видел, как они все исчезли через этот Портал. Я знаю, что должно произойти, и не испытываю страха.

— Большая редкость для обычного человека, — заметил Кверон. — Тебе ведомо это, брат Тирнан?

Тот лишь пожал плечами в ответ.

— Я просто невежественный монах, отче, но я доверяю леди Ивейн и отцу Джорему. Ах, да… он сказал, вы узнаете эту вещь, и сразу поймете, что с ней делать.

— Так сказал отец Джорем?

— Да, отче.

— Тогда проверим, насколько он был прав. — Кверон расслабил завязки мешочка и заглянул вовнутрь.

— Так, и что же мы имеем? — Он потянул за тонкую зеленую шелковую ленту, к которой был привязан таинственный предмет. — Это медальон Целителя. Медальон Райса! — выдохнул он, уложив тусклый серебристый диск на ладонь.

На одной стороне было высечено имя Райса и год выпуска из монастыря святого Неота; и Кверон знал, что если перевернет медальон, то увидит герб Райса, увенчанный знаком Целителя — рукой со звездой.

— Но… Райс никогда его не отдал бы. Никому. Если только он не…

Кверон судорожно стиснул медальон в ладони, осознав наконец все значение этого послания. Похоже, он понял наконец, почему Ивейн хотела, чтобы он стоял именно тут, в центре нового Портала, когда развяжет мешочек. Ибо что-то случилось с Райсом — скорее всего, молодой Целитель погиб, — и скорбь Кверона должна сыграть роль психического маяка, который поможет Ивейн с Джоремом отыскать его здесь.

Глотая слезы, он затолкал замшевый мешочек на дно своего кошеля и тщательно разгладил шелковую ленту, стараясь больше не смотреть на медальон, — так велико было его горе. Лишь сейчас он вспомнил, что брат Тирнан наблюдает за ним, испуганный и смущенный, и жестом велел ему удалиться.

Монах безропотно повиновался, бесшумно затворил дверь в перегородке, а затем направился к другому проходу, что вел, вероятно, в ризницу. И лишь когда Кверон удостоверился, что наконец остался один, он вновь решился взглянуть на серебристый диск.

Целительский медальон Райса Турина. Теперь герб и рука со звездой оказались вверху, но это ничего не меняло. Как ни крути его, но трагическое послание от этого не исчезнет… На душу Кверона камнем легла невыносимая тяжесть.

С глубоким вздохом сосредоточения, он накрыл диск рукой, закрыл глаза и отомкнул скрытое заклятье. Все оказалось даже хуже, чем он опасался. Мельком он ощутил психические подписи тех, кто вручал медальон Райсу — отца Эмриса и еще чью-то, незнакомую… А затем, пробивая все барьеры, которые Кверон мог бы возвести, чтобы защититься от ужасного знания — в его сознание лавиной хлынула информация. Картины побоища в Труриле, убийства Элистера Келлена и Джебедии, в мельчайших, ужасающих подробностях, которые он должен был запечатлеть в памяти, чтобы выжить.

* * *

Ивейн потеребила перо, затем покосилась на вдруг заволновавшегося младенца, что спал в корзине у нее под боком. Она почти завершила список, над которым корпела с самого обеда — ну, скорее, это был пока хороший черновик, — но как же ей не хватало сейчас Райса! С каждым днем она скучала по нему все сильнее.

Боже, до чего им было хорошо вместе! По другую сторону стола стоял стул, на котором он обычно сидел, и теперь Ивейн с легкостью могла себе представить, как будто он рядом, смотрит на нее своими янтарными глазами, легкомысленно постукивая пальцами по столешнице. На ее стороне была наблюдательность, внимание к деталям, образование и способности к языкам… зато он в полной мере наделен был уникальным даром интуитивного постижения, который зачастую проникал сквозь напластования проблем, отнимавших у нее недели и месяцы напряженного труда. Вместе с Райсом им не составило бы труда разобраться с древними рукописями, что она внесла сейчас в свой список.

Но Райса больше не было рядом, и никогда не будет, он может приходить к ней только во сне.

Крошка-дочурка, что беспокойно заворочалась и заагукала в своей корзинке, никогда не узнает отца, ибо он погиб за неделю до ее рождения. И хотя он был одним из величайших Целителей своего времени, Райс Турин ничем не отличался от прочих мертвецов, что нашли вечное успокоение в михайлинской часовне; и он тоже никогда не увидит свою дочь, наделенную, подобно их первенцу, священным даром исцеления. Даром, который не спас своего обладателя.

Он ведь даже на вид не казался мертвым, нахмурилась Ивейн, откладывая в сторону перо. Она возвела полные слез глаза к голубому куполу над головой, силясь отогнать непрошеные воспоминания.

Сразу после гибели на него наложили предохраняющее заклятье, и казалось, будто он попросту заснул — хотя был мертв уже две недели, когда она наконец увидела тело. На теле не было ни ран, ни иных повреждений — лишь небольшая вмятина на затылке, скрытая вьющимися рыжеватыми волосами… но разве могла подобная мелочь погубить такого человека?!

И все же он погиб — по крайней мере, его плоть, ведь самого Райса уже не было здесь. Ивейн свято верила в то, что душа вечна и пребывает после смерти в ином мире, как всегда говорил ей отец. Тело служило прибежищем духу при жизни, но затем превращалось просто в пустую скорлупку, а душа продолжала свой бесконечный путь…

И все же она любила это тело точно также, как и душу, и его блестящий ум, и потому, прежде чем опустить его в одинокую ледяную могилу, она укутала его в ризу — княжеское одеяние цвета слоновой кости, из тончайшего расшитого шелка, достойное самого короля. Собственно, это и был королевский дар Синхила Халдейна, ради которого все они столько претерпели за последние десять с лишним лет.

Но Синхил и сам скончался год назад, а за ним последовали и другие: архиепископ Джеффрай, епископ Давет Неван, Кай Дескантор, Джебедия… и вот теперь Райс. Ивейн не плакала, когда его хоронили, но она разрыдалась сейчас. Сама себе твердила, что слезы ни к чему, но они лились и лились по щекам, стекали по подбородку и капали на пергамент, размазывая чернила.

Именно это и привело Ивейн в чувство, ибо в ее записях была надежда хотя бы для одного из тех людей, кого она оплакивала сегодня.

Анналы Сулиена, — повторила она. Протоколы Орина. Liber Sancti Ruadan. Манускрипты Льютерна и Джоревина Кешельского. Ей было известно, что Камбер сам писал комментарии к некоторым из этих книг. И она даже знала, где их искать.

Вытерев слезы уголком рукава, Ивейн вновь взяла в руки перо и обмакнула его в чернила, сделав еще несколько пометок. Когда малышка Иеруша, проголодавшись, опять принялась хныкать, мать поднесла ее к груди, продолжая вести записи.

Из всех этих текстов можно было почерпнуть необходимые сведения. Часть книг она спрятала рядом с порталом в их имении в Шииле, когда им с Анселем пришлось срочно спасаться бегством вместе с детьми. Более редкие издания можно отыскать в варнаритской библиотеке в Грекоте — хотя попасть в книгохранилище будет непросто, учитывая, что новым епископом Грекотским стал племянник одного из регентов.