Дмитрий Гаврилов - Великий и ужасный

• Название: Великий и ужасный
• Автор: Дмитрий Гаврилов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Гаврилов Дмитрий Великий и ужасный

Дмитрий Гаврилов

ВЕЛИКИЙ и УЖАСНЫЙ

Западным писателям-фантастам посвящается...

Свежий шестибальный ветерок, как сумасшедший, теребил защитный комбинезон. Я прикрыл глаза ладонью, но ветер прилепил ее ко лбу. Пришлось повернуться боком. Разжав пальцы, я таки глянул в сверкающий борт звездолета и рассмеялся. На меня взирало чье-то плющевое безволосое лицо, с одной стороны напоминающее стюдень, с другой - больного флюсом. Этот ветер навеял кучу воспоминаний, которые полезли из головы наружу и, воспользовавшись замешательством, скрылись в дебрях предательской планеты. Я было погнался за ними, чтобы впихнуть обратно, но увяз в болоте и жутко вымазался.

К счастью, раса разумных комаров на Гудвине, по данным ученых, была давно истреблена на корню расой разумных птиц, а та, в свою очередь, не менее разумной и многочисленной расой летучих кошек. Кошки вымерли сами.

Держу пари, в таком свинячьем образе меня никто бы не узнал, но я люблю путешествовать водиночку.

Еще год назад в центре реабилитации после очередного перелома ушей, шеи, позвоночника, рук и ног, я встретил старого друга Веога Лоора. Мы были вместе еще с тех славных лет, когда я работал в Службе Контроля Времени, а он заведовал там лабораторией карманных хронотронов. Веог сделал неплохую научную карьеру, но сейчас даже я не позавидовал бы бедняге. Его состояние было ужасно в сравнении с моим, хотя профессор держался молодцом, изредка похихикивая.

За партией в сочинку, бесовскую игру, по-моему названную в честь какого-то древнего города, и за это смытого волной, мы разговорились о минувшей экспедиции Лоора. Всучив партнеру на мизере три туза, мы, довольные эдаким исходом, отправились в палату Веога, делить барыши. Тут-то он и посетовал, что в том полете на планету Гудвин выжил лишь один, а значит, никто не сумеет подтвердить правоту его слов.

Выигрыш был солиден, пятьсот центавров, не считая молодильного яблока из созвездия Гисперид той же стоимости.

- Я слышал, ты быстро идешь на поправку, - начал Веог, поглаживая правую половину окладистой бороды, правую - поскольку левая была выдрана безжалостными поклонницами.

- Скоро выпишут! - подтвердил я, покусывая ус.

Я прежде всегда непроизвольно покусывал ус, когда предчувствовал выгодное дельце.

- И у тебя есть шлюп, - продолжал Веог Лоор, мученически глядя мне в глаза.

- Сколько? - спросил я.

- На огрызок от яблока Гисперид, - был его ответ.

- Нет, ну что вы, профессор? Мы давнишние приятели, Веог! Грешно наживаться на дружбе, - вспыхнул я от ушей и до кончика хвоста.

- Тогда по рукам!

- А в чем там дело? - осведомился я, потирая ущибленую ладонь.

- Ты мне тоже не поверишь! Лучше, один раз увидеть, чем сто раз услышать! - парировал Веог Лоор, - Но сойти с ума там можно без особых хлопот, - по-отчески предупредил он затем, - Cильно удивлюсь, если ты продержишься неделю.

На том и расстались.

А в Понедельник я уже бесстрашно припланетился на Гудвине.

Ну, да за свой рассудок мне не стоило беспокоиться, так я по меньшей мере считал - ведь нельзя же сойти с того, на что не вставал.

Я быстро разбил лагерь, это мне тоже, как "дважды два", отобедал и заснул покойным сном, доверив охрану последней модели РСЗЛ (Если кто не знаком с новомодной аббревиатурой, это - рациональная система замена личности).

Мне грезилась степь, русские приволья, заходящее солнышко и неумолимые стрибы, так и веющие, нахалы, стрелами на хоробрые полки Игоревы, на поверку оказавшиеся одним, крайне разнузданным войсковым соединением.

И все-таки я почти с нежностью вспоминаю те молодые далекие годы, когда под видом варяга я затесался среди ближних Север-новгородского, или, может, Новгород-Северского князя.

На веселом пиру я улучил момент и, наконец, выяснил вопрос, столь занимавший наших ученых:

- А кусала ли того самого Олега злая гадюка, иле он почил сам?

Игорь быстро раскололся, признав, что все это домыслы прощелыги Нестора.

Потом мы еще выпили, и еще. По пьяной лавочке феодал наговорил мне кучу пошлостей, я не мог терпеть и в самых непарламентских выражениях предостерег его от похода на половцев:

- Гляди, вон и темнеть начало, Господь гневается! - увещевал я Игоря.

На поминание Господа он вмиг обиделся и потянулся за какой-то железякой:

- Дурак, тож луна по солнцу, отцу своему бытует. Бывает и все лоно его закрывает!

Хронолет недавно смазывали, и мне посчастливилось быстро, а главное, почти бесшумно, скрыться с глаз долой всего прославленного Полка...

Ужасающий звон вернул меня к действительности. Эти модерновые РСЗЛ не стоят яиц птицы Рух! Глянул в иллюминатор.

Почтенный рыжебородый воин, одетый по всем правилам беспокойного времени, колошматил булавой в дверь люка.

Злорадно посмеиваясь, недалече толпилась и дружина, невесть откуда взявшегося князя. Откуда весть? Из средней истории.

- Выходь! Нечестивый половец! - орал мужик.

- Стучи! Стучи себе! - подумал я, повернувшись на бок, - Допотопная железяка не оставила бы и вмятины на сплавах двадцать первого века.

Смеркалось...

Полк обосновался у лесочка, как раз при болоте. Развели костры. Воины дожидались возвращения неугомонного Святославлича.

"Как вас только половцы не утихомирили?"

- посетовал я и перевернулся на другой бок.

С рассветом, когда я и не мечтал глотнуть свежего воздуха да опорожнить резервуары, неожиданно пришло освобождение... Слетались злобные грифы. Ханы постарались на славу.

Отвалив люк, я выкарабкался наружу, чтобы получше рассмотреть птичек. По логической цепочке, уже озирая девственный лес, вышел на грифонов, а там потянуло и на Египет.

Словом, ничего не оставалось, как выбраться в конце концов к сфинксам.

Местные сфинксы - не чета нашим. Живут стадами, питаются про запас путешественниками, вроде меня, предварительно засыпав их загадками. Это у них наследственное. Но вопросы разнообразием не отличаются, еще царь Эдип...

Ага? Эдип - тот, который женился на собственной матери? И его несовершеннолетняя дочь погибла в склепе...

Бедная девочка!

Из чащи показался Серый Волк, уши которого в распор придерживали ярко красную кардинальскую шапочку.

- Здорово! Куды ть спешишь? - окликнул он по-французски - Ду ю спик Инглиш? - поинтересовался я.

- Ес, ес! - не давал выкрутиться волк, ковыряя когтем в клыках..

- Иду, куда глаза глядят.

- И я с тобой! Вдвоем и дорога короче, - затянул серый уже на мотив русских народных.

За долгие годы путешествий в компании Веога по векам и эпохам я привык ничему не удивляться, а говорящий хишник - так это и вовсе не артефакт.

Увы мне! За ужином, проявив зверский аппетит, он отравился мясными концентратами, самым печальным образом.

Вернусь домой - подам в межгалактический суд на поставщиков.

Планетка не заставила долго ждать и во Вторник меня вызвали на дуэль. Я пожалел старика Сервантеса, но вызов принял. Рыцарь печального образа погрозил копьем, а я добил его морально, мигом нарисовав в воображении реактивный двигатель, замаскированный под ветряную мельницу.

Планета казалась ребенком, и эта игра забавляла младенца. Забавляла она и меня, но на всякий случай я проверил пожарную сигнализацию и заглянул в аптечку скорой помощи.

Там стояло три пузырька, по словам Веога, напутствовавшего меня - на все случаи жизни. На первом рукой профессора было написано:

"Проклятая", на втором "Царская", а на третьем - "Выпить в крайнем случае". Надписи "Яд" ни на одном не значилось.

В Среду 10.00 по планетарному времени заявился Руджиери, попросив справочник по ядам. Я разочаровал его, в электронной библиотеке по флорентийским ядам ничего не оказалось. До полудня гоняли чаи, весь распорядок полетел кувырком. Еще полчаса спустя при попытке к отравлению хозяина корабля - дурная привычка - гость был разорван на мелкие кусочки собакой Баскервиллей.

Болото навевает особые воспоминания.

До 14.30, пока не глянул на часы, сам спасался от этого чуда природы, в 14.31. создал на пути у пса гигантскую сахарную кость. Пес стукнулся о нее лбом, но подачку принял, вскоре дог откликался на кличку Бобик. Ласковый был пес, но к вечеру, не брать же его с собой на борт, зверь отбросил лапы. Не подумайте, что я изверг, но кость оказалась куриной.

Помянув его "Проклятой", я перешел было на "Царскую", но вкус был еще тот, и склянка осталась еще не совсем пустой.

Тело животного, а может, и не животного, постепенно было впитано почвой и от него не осталось и следа, как и от знаменитого Полка планета-ребенок подтирала за собой, за неимением родителей.

Каждая игра кем-то придумывается, но не всегда в нее играет сам автор идеи. Я был обязан участвовать в этой игре, хотя придумывать ее не желал. Гудвин, будь он неладен, являлся каждый раз в новом обличии.