Мария-Луиза Франц - Психология сказки. Толкование волшебных сказок

• Название: Психология сказки. Толкование волшебных сказок
• Автор: Мария-Луиза Франц
• Издательство: Б.С.К.
• Жанр: Психология
• Год: 2004
• ISBN: 5-88925-045-0

Волшебные сказки – чистейшее выражение коллективного бессознательного человеческой психики. Каждый народ на протяжении своей истории выработал свой собственный способ сказочного переживания психической реальности. Бесспорным авторитетом в области психологической интерпретации волшебных сказок является швейцарский психоаналитик Мария-Луиза фон Франц. Предлагаемое издание включает две весьма важные работы по анализу сказок.

---

Благодаря анимусу у нас часто возникает ощущение отделенности от жизни. Мы чувствуем себя измученными и не способными жить дальше. В этом проявляется пагубная сторона влияния анимуса на женщину. Он перекрывает каналы, связывающие ее с жизнью.

В своем стремлении изолировать женщину от внешнего мира анимус может принимать вид отца. В «Дроздобороде» рядом с принцессой нет никого, кроме отца, поэтому неприступность принцессы, отказывающей всем без исключения женихам, очевидно, как-то связана с тем, что она живет одна с отцом. Презрительная, осмеивающая, критическая установка, занятая ею по отношению к женихам, типична для женщин, которыми управляет анимус. Такая установка напрочь разрывает все связи с людьми.

Высокомерие дочери в подобной ситуации только по видимости вызывает гнев отца, в действительности же отец нередко сам привязывает дочь к себе и создает препятствия на пути предполагаемых женихов. Всякий раз, когда на заднем плане можно обнаружить в себе подобную установку, невольно убеждаешься в столь характерной для психологии родителей амбивалентности, когда они, с одной стороны, оберегают своих детей от встречи с реальной жизнью, а с другой – проявляют недовольство, что те оказываются не способны начать самостоятельную жизнь, покинув родной дом. (Отношения матерей со своими сыновьями очень часто развиваются по этой же схеме.) В качестве компенсации такой ситуации отцовский комплекс, вырабатывающийся в дочери, пытается причинить боль могущественному отцу тем, что заставляет девушку останавливать свой выбор на явно недостойных ее поклонниках.

В другой сказке анимус появляется сначала в образе старика, который позднее превращается в юношу, что является способом сообщить нам, что старик – отцовский образ – это только временный аспект анимуса и что под этой маской скрывается юноша.

Более яркий пример изолирующего воздействия анимуса даст сказка, в которой отец буквальном смысле запирает свою прекрасную дочь в каменный сундук. Впоследствии бедный юноша освобождает ее из заточения, и они вместе спасаются бегством. В туркменской сказке «Волшебный конь» отец отдает свою дочь дэву, злому духу, в обмен за ответ на загадку. В балканской сказке «Девушка и вампир» (Balkanmarchen, там же) юноша, являющийся на самом деле вампиром, обманом увозит девушку и помещает ее в могилу на кладбище. Она убегает через подземный ход в лес и молит Бога о каком-нибудь ящике, в котором она могла бы спрятаться. Для того чтобы стать недосягаемой для вампира, девушке приходится испытать все неудобства пребывания в полностью закупоренном пространстве, с тем чтобы, в сущности, защитить себя от анимуса.

Угрожающее воздействие анимуса и женскую защитную реакцию на него обычно трудно разделить, так тесно они слиты, и это лишний раз напоминает нам о двойственном характере, который носит деятельность анимуса. Анимус способен либо превращать женщину в парализованное в своих действиях пришибленное существо, либо, наоборот, делать се очень агрессивной. Женщины становятся или мужеподобными и самоуверенными, или, наоборот, демонстрирующими в своем поведении склонность к рассеянности, как если бы их душа во время общения была где-то в другом месте, что, возможно, и делает их очаровательно женственными, но несколько похожими на сомнамбулу; а все дело в том, что такие женщины совершают в эти минуты чудесные путешествия с анимусом-любовником, полностью погружаясь под его воздействием в грезы наяву, в чем едва ли отдают себе отчет.

Если вернуться к приводимой выше сказке, то появляющийся там принц открывает ящик с томящейся в нем девушкой, выпускает ее на свободу, и они женятся. Образы наглухо запечатанной коробки и каменного сундука призваны передать состояние отрезанности от жизни, которое испытывает одержимая анимусом женщина. В противоположность этому, если вы обладаете агрессивным анимусом и стараетесь вести себя непринужденно, то именно анимусу всегда принадлежит решающая роль в ваших действиях. Однако некоторые женщины не хотят быть агрессивными и чересчур требовательными, а в результате не дают выхода своему анимусу. Они попросту не знают, как обращаться с анимусом, и поэтому, во избежание возможных осложнений с ним, предпочитают быть подчеркнуто вежливыми и крайне сдержанными в своих проявлениях, замыкаясь в себе и становясь в каком-то смысле собственными узницами. Такое положение вещей тоже нельзя считать нормальным, но оно проистекает из противодействия женщины своему анимусу. В одной норвежской сказке некая женщина вынуждена носить деревянную накидку. Такое обременительное одеяние, изготовленное из жесткой природной ткани, дает наглядное выражение скованности в отношениях индивида с миром, а также того бремени, каким становится для человека подобная защитная броня. В этом смысле мотив неожиданного попадания в западню – как он реализуется, например, в эпизоде, когда ведьма на морском берегу сталкивает Ринга в бочку – говорит не только о том, что человек стал жертвой злых чар, но и о том, что в результате действия этих чар он получил своеобразную защиту. В историческом плане, анимус – подобно аниме – имеет дохристианский облик. Дроздобород (Drosselbart) – одно из имен Вотана, также как и «Конебород» (Rossbart).

В сказке про Короля Дроздоборода дело сдвигается с мертвой точки, когда выведенный из себя отец решает выдать свою дочь за первого попавшегося бедняка. В вариантах этой сказки девушку может, например, пленить прекрасное пение нищего певца за окном, а в скандинавской параллели героиню зачаровывает вид золоченой прялки в руках нищего. Иными словами, анимус обладает для героини этих сказок чарующей и притягательной силой.

Прядение пряжи имеет отношение к принятию желаемого за действительное. Вотан-повелитель желаний, который выражает самую суть такого рода магического мышления. Ср.: «Желание вращает колеса мысли». Как прялка, так и само прядение присущи Вотану, и не случайно в нашей сказке девушка вынуждена прясть, чтобы материально поддержать своего мужа. Анимус, таким образом, овладел ее собственно женской активностью. Опасность, скрывающаяся в анимусе, который берет на себя собственно женскую активность, заключается в том, что это приводит к утрате женщиной способности мыслить реально. Следствием этого являются вялость и апатия, овладевающие ею, поэтому, вместо того чтобы думать, она лениво «прядет» свои грезы и разматывает нить воплощающих ее желания, фантазий, а то и того хуже – плетет заговоры и интриги. Дочь короля в «Дроздобородс» погружена именно в такого рода бессознательную деятельность.

Другая роль, в которой может выступать анимус, – это роль бедного слуги. С неожиданной отвагой, проявляемой им несмотря на его скромное обличье, мы сталкиваемся г, одной сибирской сказке.

Жила одинокая женщина, у которой никого не было, кроме ее слуги. Отец женщины, от которого ей достался слуга, уже умер, и в слуге проснулась непокорность. Тем не менее, когда ей понадобилось сшить себе шубу, он согласился пойти и убить для этого медведя. После того как он справился с этой задачей, женщина стала давать ему все более трудные поручения, но каждый раз слуга справлялся с ними. И оказалось, что, хотя слуга и выглядел бедным, на самом деле он был очень богат.

Анимус производит впечатление бедного человека и зачастую ничем не обнаруживает великих сокровищ, имеющихся в его распоряжении. Выступая в данной роли бедняка или нищего – он заставляет женщину поверить, что и у нее самой ничего нет. Это – наказание за предубеждение против бессознательного, а именно обеднение сознательной жизни, перерастающее в привычку критиковать других и самого себя.

Женившись на принцессе, скрипач как бы ненароком рассказывает ей о богатстве Дроздоборода, и принцесса горько сожалеет, что в свое время отказала ему. Испытывать раскаяние из-за того, что в свое время не удалось сделать, очень характерно для женщины, находящейся во власти анимуса. Оплакивание того, что могло бы быть, но упущено нами, – это суррогат чувства вины. В отличие от подлинного чувства вины, такое оплакивание совершенно бесплодно. Мы впадаем в отчаяние из-за того, что наши надежды полностью рухнули, а значит и жизнь, в целом, не удалась.

На первых порах ее семейной жизни принцесса не способна выполнять работу по дому, и в этом можно видеть еще один симптом воздействия анимуса, о том же самом свидетельствуют обычно апатичность, инертность и безжизненно тусклый, застывший взгляд, который появляется у женщины. Иногда это выглядит как проявление чисто женской пассивности, однако надо учесть, что женщина в таком, напоминающем транс, состоянии не восприимчива – она находится под наркотическим воздействием инертности анимуса, и поистине на это время «заключена в каменный сундук».

Живя с мужем в лачуге, принцесса вынуждена заниматься уборкой дома, а кроме того, плести корзины для продажи, что унижает ее и усиливает в ней чувство своей неполноценности. Для того чтобы умерить заносчивую амбициозность женщины, анимус нередко принуждает ее вести образ жизни, который гораздо ниже ее реальных возможностей. В результате, если она не способна приспособиться к тому, что не совпадает с ее высокими идеалами, то в полном отчаянии погружается в какую-нибудь сугубо прозаичную деятельность. Пример такого мышления, оперирующего крайностями: «Если я не могу выйти замуж на бога, я выйду замуж за последнего нищего». В то же самое время безграничная гордость, питающая подобный образ мыслей, никуда не исчезает, подогреваемая тайными мечтами о славе и известности. Таким образом смирение и надменность взаимно переплетены.