Джулия Тиммон - Не размениваясь по мелочам

• Название: Не размениваясь по мелочам
• Автор: Джулия Тиммон
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7024-2415-6

Жизнь Рассела Доусона, омраченная разводом с женой, вдруг озаряется встречей с необыкновенной женщиной, Лесли Спенсер, и его сердце согревает надежда. Но Йоланда, бывшая супруга, узнав невероятную новость, возгорается желанием доказать, что она единственная в жизни Рассела любовь. Поверит ли Лесли, что это не так, несмотря на блестящую аферу, провернутую Йоландой?..

---

– Хорошо, давай не будем. Быстрее приезжай.

– Постараюсь.

Настроение после разговора с матерью совсем испортилось. И стало вдруг безумно тоскливо, как случалось в редкие дни. В голове вдруг ни с того ни с сего прозвучали слова Доусона: «Никогда бы не подумал, что такая девушка, как вы, тоже бывает одинокой». Почему тоже? – задалась вопросом Лесли. О чем, интересно, он горюет? И горюет ли или это плод моего богатого воображения? Что подразумевает под одиночеством? Смятение души, непонимание близких или жизнь, как у меня: без спутника или спутницы? Нет, у него непременно должна быть жена. К такому возрасту все кого-нибудь находят…

А у меня все еще впереди! Дабы совсем не раскиснуть, она вскочила с места и пританцовывая понесла к раковине пустую чашку. Боль за отца с матерью послушно улеглась, а странная тревога не отпускала до тех самых пор, пока полтора часа спустя ее не заключил в свои сладкие объятия глубокий здоровый сон.

3

Рассел столь долго и мучительно раздумывал, не допустил ли новой ошибки, отказавшись от восторженно-невинного приглашения в гости, что позабыл обо всем на свете. Не заехал ни в аптеку, ни в магазин и не купил ни мазь, ни продукты. Список того, что ест и особенно любит Терри, оставленный Ребеккой на столике в прихожей, рассеянно засунул в карман. За мазью пришлось вечером бежать к соседям, а список Рассел обнаружил, лишь когда в полдень пошел перекусить с Уэйном, и до самого вечера переживал, что Теренцию будет нечем подкрепиться во время ланча.

Утром же вез его в детский сад в нелепом волнении и все спрашивал у самого себя: что это со мной? Приглянулась девочка? Глупости! Он криво улыбнулся. Эта чудо-воспитательница еще совсем ребенок, и потом мне теперь вовсе не до влюбленностей. Прошла моя пора, надо решать проблемы посерьезнее. А мисс Спенсер… Да просто очень уж она забавная. Взглянешь на нее – и на душе легче. Может, не зря, черт возьми, умотала Ребекка?! Может, в этом странном знакомстве и есть мое спасение? Напитаюсь жизнелюбием этой крошки, насмотрюсь на ее милые улыбки и, глядишь, очнусь от мрачной дремы. А там, снова полный сил и желания жить, и сына с дочерью верну. Хотя бы наполовину…

В коридоре детского сада царил полумрак – лампы не горели, октябрьское утро за большими окнами было уныло-серое и пасмурное. Откуда-то из боковой комнаты слышался радостный ребячий гомон и играла музыка – песенка из диснеевской «Русалочки». Рассел, крепко держа за руку Терри, в глупой нерешительности остановился у самого порога и затаил дыхание в предвкушении новой живительной встречи.

Из боковой комнаты вышла худощавая дама в очках и с волосами неопределенного цвета, разделенными посередине ровным пробором.

– Мистер Доусон? – спросила она деловым тоном.

Рассел кашлянул.

– Да. Здравствуйте.

– Вы старший брат миссис Байлджер, верно? Сын миссис Доусон? – Дама изучала Рассела строгим взглядом водянисто-серых глаз.

Он почувствовал себя так, будто вернулся лет на тридцать назад и вызван к доске, а уроки выучил прескверно.

– Да, правильно. Рассел Доусон. – Они обменялись рукопожатиями.

– Патриция Элбертсон, директор. – Не глядя на Терри, поэтому и не замечая его синяк, она произнесла: – Иди, мальчик, в класс, готовься к занятиям. Я хотела бы побеседовать с твоим дядей.

Терри, не сказав ни слова, шаркающей походкой направился в ту самую боковую комнату. «Иди, мальчик», – повторил про себя Доусон, стараясь не показывать, что директриса вызывает в нем лишь неприязненные чувства. Мальчик. Насколько сухо, казенно. Неужели она не знает, как его зовут? Он ходит в этот сад года два! Такая мымра в жизни не схватит ребенка за руки и не примется кружить с ним по полу, не опустится перед ним на корточки и не прижмет к груди. Смеяться она, пожалуй, вообще не умеет.

Мисс Элбертсон терпеливо дождалась, пока за Терри закрылась дверь, и приковала к Расселу суровый взгляд.

– Вы знакомы с мистером Байлджером, мистер Доусон? С отцом мальчика?

– С отцом Терри я, разумеется, знаком, – медленно проговорил Рассел, чуть выделив «Терри». – Они с моей сестрой были официально женаты.

– Я не раз пыталась побеседовать на эту тему с ней, но она уклоняется от ответов и, как мне кажется… не очень-то печется о состоянии мальчика. А ваша мама производит впечатление человека чересчур мягкого. – Патриция Элбертсон сложила в замок длинные костлявые пальцы.

Мельком взглянув на них, Рассел вдруг вспомнил, что Шелли, большая поклонница Гензеля и Гретель, до ужаса боится ведьм. Может, уже и не боится, хмуро усмехаясь про себя, подумал он.

– А в чем, собственно, дело?

– Видите ли, ваш мальчик, то есть сын вашей сестры, все больше меня тревожит. – Мисс Элбертсон смотрела на собеседника, почти не моргая. – Замкнутый, часто играет в сторонке, отдельно от других детей. Или битый час сидит, уткнувшись в книжку. Задашь вопрос, редко когда ответит.

– Может, это говорит лишь о том, что у него более развитый и пытливый ум, чем у его сверстников? И спокойный, некомпанейский характер? Его двоюродный брат, мой сын, ребенок совсем другого склада.

– У вас есть сын? – Директриса чуть сузила глаза, будто пытаясь определить, не лгут ли ей.

– Сын и дочь, – сказал Рассел, опуская глаза.

– Понятно. – Мисс Элбертсон о чем-то поразмыслила, медленно повернула голову и, будто только теперь заметив стулья у стены, предложила: – Может, присядем?

Рассел взглянул на часы.

– Нет, спасибо. Простите, но я…

– Спешите на работу, – договорила за него она. – Прекрасно понимаю. Все в наши дни куда-то спешат. О детях думать некогда. По-моему, это одна из самых страшных бед современности.

Рассел горько вздохнул.

– Что верно, то верно. Увы, иначе невозможно.

Бескровные губы мисс Элбертсон тронула не то насмешливая, не то понимающая улыбка.

– Я вас не задержу надолго. Еще буквально пять минут. – Она расцепила пальцы и прикоснулась к руке Доусона самыми кончиками. Они были неприятно холодными, словно безжизненными. – Словом, если у вас есть свои дети, то на племянника времени, конечно, совсем не хватает?

В груди Рассела поднялась удушающая волна протеста, вины и отчаяния. Он развел руками, не зная, что говорить. По-видимому, неверно истолковав его замешательство, директриса продолжила:

– Мне кажется, мальчику очень не хватает мужского воспитания, общения со взрослыми мужчинами. Вы об этом никогда не задумывались?

Рассел кашлянул и заглянул в пустую игровую, гадая, где сейчас Лесли и почему не она вышла их встретить.

– Задумывался.

– От этого и все его странности, – категорическим тоном заявила директриса.

Неудивительно, что при тебе он странный, подумал Рассел. И я-то не знаю, как себя вести. Что уж говорить о ребенке? Он вспомнил о вчерашнем разговоре с Лесли. Без конца повторяя, что директриса еще не знает о приключившейся неприятности, она явно боялась, что ее выставят. И не зря. Узнай такая карга об оплошности подчиненной, выдворит беднягу без лишних выяснений.

– А ваш отец? – спросила мисс Элбертсон. – Насколько я знаю, мальчик часто живет у бабушки с дедушкой?

Опять «мальчик»! Словечко начинало выводить Рассела из себя.

– Отец много работает, – сказал он. – А я… совсем недавно вернулся из длительной командировки. Но обещаю, что поразмыслю над этим вопросом, хоть и не совсем с вами согласен. – Ему не терпелось закончить разговор.

Директриса усмехнулась.

– Не хотите – не соглашайтесь, дело ваше. Но имейте в виду: у меня солидный опыт работы с детьми. Я знаю, что говорю. Всего хорошего, мистер Доусон. – Последнюю фразу она произнесла таким тоном, что Расселу показалось: его в завуалированной форме попросили больше здесь не показываться.

Он ушел бы не мешкая, ибо в центре ждали нерешенные проблемы, а взгляд директрисы так и говорил: бегите же к своим делам, чего стоите? Но Лесли, не покидавшая его мыслей ни вчера вечером, ни все сегодняшнее утро – казалось, он думал о ней даже ночью, – так и не появилась. Директриса недоуменно шевельнула бровью, обвела не двигавшегося с места Рассела долгим взглядом и пошла в класс.

– Подождите! – воскликнул он, не успев подумать, какой задать вопрос. – А… мисс Лесли?

Патриция Элбертсон резко остановилась, повернула голову и устремила на него пронизывающий взгляд.

– Что – мисс Лесли? – требовательно и с нотками недовольства спросила она.

– Гм… Забыл ее фамилию…

– Спенсер, – напомнила она, продолжая всматриваться в лицо Рассела. Должно быть, на нем отражалось нечто такое, что возбуждало ее любопытство и вместе с тем каким-то образом ее задевало.

– Да, точно – Спенсер… – Рассел чувствовал себя дурак дураком. Может, она все-таки узнала про вчерашнее – скажем, от «доброжелателей» или от тех же детей – и Лесли уволили, вдруг подумал он. С его губ сам собой сорвался вопрос: – Где она?

Директриса чуть сдвинула брови.