Лидия Чарская - Том 14. Первые товарищи

• Название: Том 14. Первые товарищи
• Автор: Лидия Чарская
• Жанр: Детская проза
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5-98891-070-Х

---

— Жарко, Катенька, да и в городском платье косить неудобно.

Я села на полянку и смотрела, как красиво ложилась высокая, зеленая трава под косами работников. Они косили без отдыха, изредка только кто-нибудь из баб подходил покормить и покачать ребенка, спавшего тут же на сене, или испить квасу, принесенного ребятишками из деревни.

— Катя, Катя, беги сюда, беги скорее, — кричала мне няня, отошедшая довольно далеко.

Я кинулась к ней взапуски с Ванюшей.

* * *

— Тише, дети, тише, не растопчите! — остановила нас няня, закрывая собою что-то лежащее в траве.

— Что это там, нянечка? — я сгорала от любопытства.

— Да это птенчики! — вдруг весело вскричал Ванюша, успев заглянуть через руку матери.

— Птенчики, да, нянечка? — я наклонилась и увидела маленькое гнездышко, в котором пищали четыре крохотные, еще почти голенькие птички.

— Это они мать кличут, ишь как зовут-то сердешные! — говорила няня, и взяв гнездышко в руки, стала согревать птичек дыханием.

— Мама, мы их домой возьмем? — спросил Ваня.

— Нет, нет, как же они без матери останутся, они умрут! — возразила я.

Мне очень хотелось взять домой малюток, выкормить их и вырастить, но мне было жаль их маму — бедную маленькую птичку, которая, вероятно, полетела за кормом птенчикам и будет очень плакать, если не найдет своего гнездышка.

"А тут их съест кошка или злые мальчишки разорят гнездышко", — подумала я.

— Что же делать, нянечка? — приставала я к ней. — Придумай что-нибудь, пожалуйста!

— А дома съест Мишка! — догадался Ваня.

— Это правда, дети! И чтобы ничего этого не случилось, сделаем так. Птички останутся здесь до вечера, и мы покараулим — прилетит или нет к ним их мама. Если она не вернется в гнездышко, то мы унесем его с собою и поместим птичек там, где Мишка их не достанет. Только вы стерегите хорошенько.

Мы с Ваней до самого окончания работ не сходили с места, поджидая птичку. Но она не прилетела. Тогда мы с радостью взяли гнездышко с собой.

Мы с Ванюшей несли его по очереди до дома. Уморительно и жалко было смотреть на неоперившихся птенчиков, так смешно вытягивающих шейки и выводивших свое: "пиу, пиу".

Придя в избу, мы прежде всего заперли в кладовку Мишку, потом наловили комаров и червяков и накормили ими нагих маленьких питомцев.

Они скоро перестали пищать и уснули, уткнув под крылышки свои большие желтые носики. К ночи, однако, они снова захотели есть и запищали на разные лады. Мы снова наловили комаров и накормили маленькое семейство.

* * *

Когда утром мы подходили к городу, во всех церквах звонили в колокола. Няня не велела мне отходить от нее ни на улице, ни в церкви, боясь потерять меня в толпе.

Она крепко держала меня за руку, а Марья вела Ванюшу. На улице было очень шумно и людно. Еле-еле пробрались мы к церкви и встали у паперти. В церковь нельзя было войти. Народ стоял там плотно, и нигде не было местечка.

По окончании службы из церкви вынесли образа, и певчие со священником пошли на площадь по улицам города.

— Это крестный ход, — пояснила мне няня и провела меня под самыми образами, среди целой вереницы молящихся.

Мне было так весело и приятно слышать пение и видеть блестящие на солнышке образа.

Мы пошли вслед за крестным ходом и вернулись снова к церкви.

— Ну, вот и помолились Боженьке, — весело сказала няня, — а теперь закусим да и на ярмарку.

В церковной ограде многие богомольцы уже разложили пожитки и закусывали на скорую руку.

Тут же сидели и нищие, слепые и разные убогие, распевая духовные песни.

— Добрые люди, подайте бедному безногому! — раздался за нами жалобный голос.

Я обернулась и увидела несчастного калеку, у которого не было ног от самых коленей. Мне стало до слез жаль его.

— Няня, нянечка, — шептала я, дергая ее за платье, — дай ему копеечку…

— Сейчас, Катенька, — она полезла в карман и, достав медную денежку, дала мне для бедняка.

Я протянула руку и чуть не вскрикнула: у бедного калеки не было ни одного пальца на руках.

"Господи! Господи! — думала я. — Вот мы все здоровые, довольные, сытые, а он, бедный, как должен мучиться! А я еще капризничаю подчас, когда не исполняют мои желания, а у него нет самого необходимого".

* * *

— О чем ты, Катенька? — утешала меня няня, видя, что я горько плачу.

— Ах, нянечка, если бы ты знала, как мне жаль его! — призналась я.

— Что ж делать, моя девочка, слезами не поможешь, а вот лучше молись Боженьке за всех бедных и убогих, и Господь твоими молитвами поможет им.

— Да, да, нянечка, буду молиться! Непременно, — обещала я.

— А теперь пойдемте на ярмарку, налево кругом марш! — скомандовал дядя Василий.

— Платки, чулки, бусы, сережки, кольца! — зазывал продавец-ларечник на одном конце площади.

— Леденцы паточные, орехи каленые, пряники свежие! — кричал другой.

— Шелк, сукно, бархат, ленты! — выкрикивал третий.

У меня голова кружилась от этого шума. Я крепко прижималась к няне, боясь отстать от нее на шаг.

Деревенские дети и девушки в ярких сарафанах сновали между ларьками, покупали гостинцы и бойко торговались…

— Что тебе купить, Катенька? — спрашивали меня с двух сторон то Марьюшка, то няня.

Ванюша уже получил от отца сусального коня и целую шапку орехов.

— Дудку бы еще, тятя, — попросил мальчик.

— Дудку — так дудку! — и дядя Федор сторговал племяннику дешевую игрушку.

Ванюша сиял от удовольствия, прижимая к груди подарки. Мне, избалованной городской девочке, не нравились эти дешевые, грубые игрушки, и на вопрос "что мне хочется" я поблагодарила няню и попросила ее позволения покататься на карусели.

— Хорошо, — согласилась няня, — дядя Василий проведет тебя к каруселям; только ты слушайся и будь умница.

Василий взял меня за руку и подвел к палатке, в которой кружилось под музыку несколько деревянных лошадок с седоками и саночками.

Меня посадили в саночки, и я закружилась. К Василию подошел знакомый мужичок, и они разговорились неподалеку от карусели. Лошадки и саночки кружились все скорее и скорее… Наконец, они остановились. Я вылезла из саночек и хотела подойти к Василию, как вдруг около меня поднялась суматоха.

— Медведь! Медведь идет! — кричали кругом.

Я испугалась и чуть не закричала.

Медведь был на цепи… Его вел хозяин. Я видела медведей до сих пор на картинках и в клетке в Зоологическом саду, куда меня водила мама. А тут вдруг большой, настоящий медведь на воле, совсем близко! Мне стало страшно… Я хотела позвать дядю Василия, но толпа, подошедшая смотреть медведя, заслонила его от меня.

— А ну, Мишенька, как ребята горох воруют! — закричал вожак.

И Мишка, смешно переваливаясь, делает вид, точно что-то собирает на земле и кладет в карман. При этом он смешно оглядывался по сторонам, и все хохотали.

— Ну-ка, а теперь, Мишенька, как бабы за водой ходят! — сказал вожак и подал медведю палку.

Тот положил ее на спину вроде коромысла и пошел вокруг переваливаясь.

— Ай да Миша, молодец! — кричали в толпе. — А ну-ка еще, еще!

Но медведь больше не хотел, устал, да и жарко было. Как ни уговаривал его хозяин — он не слушался.

— Ишь ты, какой упрямый, ну, погоди же, я тебя выучу слушаться, — рассердился вожак и изо всей силы ударил Мишку. Медведь зарычал, вырвал цепь из рук вожака и бросился в толпу. Люди с криком кинулись в разные стороны. Я побежала вслед за толпою. Мне казалось, что страшный Мишка гонится за мною, и я все бежала, бежала без оглядки по длинным, незнакомым улицам, наконец, очутилась в каком-то пустынном дворике и упала на крыльцо маленького домика.

* * *

— Девочка, а девочка, что с тобою? Зачем ты лежишь здесь? Ты больна? — услышала я тоненький голос.

Я открыла глаза и увидела маленького, худенького мальчика в старом рваном костюмчике.

— Как тебя зовут? — спросил мальчик, — и как ты здесь очутилась?

Я рассказала ему, как попала на ярмарку, испугалась медведя и потеряла няню.

— А ты кто? — спросила я моего нового знакомого.

— Я — Альф… Канатный плясун из цирка господина Ленча.

— Ах, так ты, значит, тот маленький мальчик, который ходит по канату? — удивилась я.

— Как тебя зовут? — спросил меня мальчик.

Я вспомнила, как мама водила меня в цирк смотреть на клоунов, акробатов и дрессированных собачек.

— Да, я хожу по канату. Но, знаешь, девочка, лучше тебе уйти отсюда, прежде чем придет хозяин. Он теперь в цирке готовит все к вечернему представлению, но беда, если он вернется.

— Но почему же? Твой хозяин, наверное, научит меня, как отыскать няню и даже проводит к ней.