Дональд Уэйстлейк - Вне закона

• Название: Вне закона
• Автор: Дональд Уэйстлейк
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-037475-5, 978-5-9713-4097-3, 978-5-9762-1516-0, 978-985-16-2269-2

Этот сборник — настоящая сенсация.

Эд Макбейн включил в него работы самых знаменитых мастеров остросюжетной литературы США — «короля ужасов» Стивена Кинга, «живых классиков» детектива — Дональда Уэстлейка и Лоренса Блока, не знающей себе равных среди авторов интеллектуального триллера Джойс Кэрол Оутс…

И многих других писателей, каждый из которых — явление в современной детективной литературе.

Все произведения, вошедшие в сборник, написаны специально для антологии!

---

Убедившись, что день не настолько ветреный, чтобы ее сдуло с мотороллера, и холод не пронизывает до костей, она решила взять краски с мольбертом и отправиться через весь остров на этюды к бухте возле пристани.

Подъезжая к деревне, Эйхо увидела Джона Рэнсома, который отдавал швартовы крытого катера, стоявшего в конце городского причала бок о бок с сухогрузом и катерком почтового парома. Она остановила свой трещавший вхолостую мотороллер перед домиком, где жил, по сути, в ссылке при такой немногочисленной пастве одинокий священник, старик, с такой же старой экономкой. Причин держаться подальше от Рэнсома у Эйхо вроде не было, пока она не увидела за штурвалом катера Тайю. Хотя и это не бог весть какая причина. Женщину в черном она не видела, да, признаться, и не думала о ней с того самого вечера на выставке у Сая Мелличампа. Рэнсом никогда о ней не заговаривал. Очевидно, на острове Тайя бывала нечасто.

Подруга, деловой партнер, наперсница? Любовница, само собой. Но если теперь держится от них в стороне, значит, отношения в прошлом. Даже если они больше и не любовники, рассуждала Эйхо, все равно женщина может быть для него эмоциональной опорой, редкой приятной гостьей при столь уединенном существовании. Его нетрепетный рок, подумала Эйхо, не без мучительного волнения вспоминая фразу Шарлотты Бронте из «Джен Эйр».

Глядя, как Рэнсом прыгает на нос катера, Эйхо очень расстраивалась за него. Скоро за живопись он явно не возьмется. А еще росло смутное ощущение измены, не имеющее на первый взгляд смысла. И все же оно терзало ее, как призрачный отпечаток поцелуя, не дававший ей покоя всю ночь, полную путаных, загадочных снов. Снов о Рэнсоме, о том, как свернулась она, обнаженная, в мастерской, словно змейка на острой колючке.

Эйхо смотрела, как Тайя вывела катер из пристани и развернула его в сторону материка. И помчала вперед на полной скорости. Эйхо решила, улучив минутку, зайти в пустую церковь. Не пришло ли ей время позвонить в колокольчик для собственной исповеди? Умом она в этом разобраться не могла, а сердце тоже ничего не подсказало.

Сай Мелличамп, сидя за столом партнера по галерее, разговаривал по телефону, когда секретарь ввела в кабинет Питера. Во взгляде, брошенном на него Мелличампом, не было и намека на приветливость. Еще два партнера (так Мелличамп называл продавцов картин) сидели за телефонами и компьютерами. В большой комнате позади кабинета распаковывали картины.

Мелличамп вымученно улыбался тому, что слышал в трубке, и нетерпеливо дожидался, когда можно будет вставить слово.

— В самом деле, Аллен, твои восторги, я полагаю, неуместны. Нет ничего выдающегося и показательного в той случайности, которую ты именуешь успехом Рукемы. И потом, шесть миллионов… нет, даже говорить об этом не хочу. Не-е-т. Ему бы фрески в гробницах писать. Ты хотел знать мое мнение — я тебе его открыто выложил. Хорошо, будь добр, вникни во все еще раз и образумься.

Сай повесил трубку и вновь взглянул на Питера с улыбкой человека, которому хочется, чтобы посетитель уяснил — временем своим он мог бы распорядиться и получше.

— Ну скажите, — обратился он к Питеру, — с чего это вполне сообразительные молодые люди обходятся с унаследованными сокровищами как неотесанные деревенщины с автомобильным хламом? — Он пожал плечами. — Мистер О'Нилл! Счастлив видеть вас. Чем могу служить?

— Вы о Рэнсоме слышали что-нибудь в последнее время?

— Два дня назад мы ужинали с ним во «Временах года».

— А, так он был в городе? С продажей его новых картин все в порядке?

— У нас с этим все очень, очень хорошо. А как Эйхо поживает?

— Не знаю. Мне не позволяется видеться с ней — наверное, отвлечь могу. Я-то думал, что Рэнсом там, в Мэне, вкалывает как каторжный.

Сай бросил взгляд на часы, еще раз взглянул на Питера, словно не понимая, о чем речь.

— Я надеялся получить от вас кое-какие сведения, мистер Мелличамп.

— Относительно чего?

— О других женщинах, которых изображал Рэнсом. Я знаю, где живет одна из них. Анна Ван Лайер. — Мимоходом брошенное признание было расчетливым ходом вызвать у собеседника отклик, и Питер отметил, как слегка прищурились, напрягаясь, по-детски голубые глаза Сая Мелличампа. — Не знаете, как связаться с остальными?

После небольшой паузы Сай произнес:

— Почему у вас появилось такое желание?

— Вы знаете, кто эти женщины и где они сейчас?

Партнер уведомил Сая:

— Принцесса Стеф на третьей линии.

Сай обернулся и бросил через плечо:

— Выясните, что она решила со святым Бартсем. Я ей тотчас перезвоню.

Оказавшись вне поля зрения Сая, Питер глянул на его компьютер, за которым никто не работал, однако беззаботный хозяин стола оставил на экране все реквизиты пользователя для доступа к информации.

Сай вновь повернулся к Питеру.

— Даже если бы я знал, то не смог бы вам помочь, — отрывисто сказал он. — Их местонахождение меня не касается.

— А почему Рэнсом окружает их такой тайной?

— Это, разумеется, исключительное право Джона. А теперь, если не возражаете… сегодня выдался как раз один из тех деньков… — Он набрался сил на былое обаяние. — Прошу простить.

— Спасибо, что уделили мне время, мистер Мелличамп.

— Когда вам случится заглянуть еще раз, то, если визит не будет вызван официальной надобностью, поимейте благоразумие держать этот ваш золотой щит у себя в кармане.

8

С дежурства Питер вернулся уже за полночь. Нашел в холодильнике сардины, кусочек пахучего сыра, остатки острого соуса и соорудил из этого большой бутерброд. Прихватив еще и бутылочку пива, поднялся по скрипучей лестнице на третий этаж, где размещалась их с братом Кейси комната. Дом был погружен в тишину, если не считать отдаленного храпа с присвистом, доносившегося из отцовской спальни. Зато Кейс, у которого выпали два дня выходных в школе, еще не спал, сидел перед своим «макинтошем». Компьютерная графика была страстью Кейси. Он мечтал проектировать автомобили будущего.

Питер переоделся, натянул свитер. Третий этаж продувался насквозь, и порывистый ветер, прихватив с собой снежинки, свободно разгуливал по нему.

На экране компьютера-лэптопа высвечивалось пришедшее по электронной почте послание: «скучаюскучаюскучаю». Питер улыбнулся, достал из бумажника пару двадцаток и прошел через ванную, задержавшись для того, чтобы пинком отправить валявшееся на полу полотенце в корзину для белья.

— Привет, Кейс.

Кейси, слегка недовольный вторжением, не оглянулся.

— Смахивает на бэтмобиль, — заметил Питер, кивая на обтекаемую гоночную машину, которую Кейси доводил до совершенства с помощью программного обеспечения «макинтоша».

— Это и есть бэтмобиль.

Питер положил на стол двадцатку, так чтобы Кейси краем глаза заметил ее.

— Это за что?

— За то, что поможешь мне разобраться.

— Что надо делать?

— Понимаешь, у меня есть реквизиты пользователя, но там, наверное, должен быть кодовый символ…

— Взломать систему?

— Я ничего не собираюсь красть. Просто хочу посмотреть некоторые имена, адреса.

— Это против закона.

Питер поверх первой положил вторую двадцатку.

— Думаю, это ничейная зона. Творится что-то такое, к чему, возможно, и Эйхо причастна, о чем мне нужно знать. И прямо сейчас.

Кейси левой рукой сложил купюры и сунул их под коврик для мыши.

— Если меня заметут, — произнес он, — я твою задницу спасать не стану. Выдам враз.

Рэнсом отсутствовал почти неделю, и Эйхо сердилась на него. Она была по горло сыта одиночеством на острове, мимо которого, казалось, не проходил ни один шторм, ни одна буря в Атлантике, причем едва ли не каждый день. Какое ей дело до того, что ее банковский счет дважды в месяц автоматически делался все более пухлым: это выглядело платой за эмоциональное рабство, а вовсе не за сотрудничество, о каком ей мечталось. В долгие-долгие ночи ее поддерживали и спасали от уныния электронные послания от подруг, от Розмэй и Стефана и даже от Кейт О'Нилл, ну и еще ежедневные сообщения от Питера, сводившие с ума своей уклончивостью (ему безнадежно не давалось умение словами выразить свои чувства). Они напоминали, что средоточие мира находится очень далеко от острова Кинкерн.

Ей почти не с кем было поговорить, кроме деревенского священника, который при каждой новой встрече, казалось, с трудом вспоминал, как ее зовут, да еще экономки Рэнсома. Увы, в представлениях Сайеры, оживленным считался разговор при двух предложениях в час. Большую часть времени — возможно, из-за гнетущей погоды, волн, сотрясавших скалу, или просто под давлением минувшего — лицо Сайеры хранило выражение, будто сама Смерть начертала на нем: «Заждалась».