Стаснислав Коронько - Механизм "Ноль"

• Название: Механизм "Ноль"
• Автор: Стаснислав Коронько
• Жанр: Научная Фантастика

Аннотация: Роман: Фантастика. Любителям простых сюжетов и сложных героев

---

— Тогда ты получается воевал с самого начала.

— Да.

— И ты не мог быть рядовым пехотинцем. Они столько не живут.

Ен зажмурился и прикрыл глаза ладонью, словно тусклый свет лампочки был для него невыносимо ярок.

— Я и не говорил, что я был рядовым. Я бывший офицер.

— У нас уже оказываются офицеры из армии бегут… — язвительно пробормотал Илья. Неприязни к Ену он не испытывал, скорее наоборот, но вот к его погонам… о них он был особого мнения, причем не самого приятного.

В ответ на это замечание гость только что-то нечленораздельно промычал.

— Ладно, кем ты был, уже неважно, — сказал Илья, почувствовав нежелание своего собеседника общаться на тему его прошлого. — Главное, что ты помог этому мелкому, а я как могу помогу тебе.

— Спасибо, — искренне поблагодарил его Ен, сцепил руки в замок и начал что-то шептать, дыша часто и прерывисто. Вид у него был как у молящегося человека, однако, сколько Илья не прислушивался, ему не удалось разобрать ничего из бормотания гостя.

Когда братья уже начали подозревать у Ена проблемы с психикой, тот расцепил руки, резко выдохнул и хлопнул ладонями перед собой, очень напугав играющего со шнурком его кроссовка котенка, который, подпрыгнув, мгновенно исчез под кроватью.

— Все нормально, — пояснил Ен, заметив озадаченные взгляды братьев. — Это просто дыхательные упражнения. Помогают во время головокружения. Иногда такое случается.

— А, — понимающе протянул Марат и поочередно повернул две круглых ручки плиты, отключая конфорки.

Запах разогретой пищи, постепенно наполнивший помещение, нельзя было назвать никак по-другому, кроме как божественным. Желудки уже давно просили быть набитыми как можно более плотно, и их позывы окончательно отогнали от троицы все мысли о свирепствующей снаружи купола войне, забравшей у каждого из них их прошлое и дорогих им людей.

Поев, Ен и сам не заметил как под монотонное бормотание Ильи, терпеливо объясняющего брату очередное задание из учебника, его сморил сон. Он еще просыпался, когда почувствовал, что чьи-то руки стягивают с него обувь, поудобнее укладывают на кровать и накрывают сверху тонким покрывалом, однако Еном овладело такое чувство покоя и тепла, что он не смог даже разлепить глаза и, пробормотав одно только «спасибо», снова погрузился в мир сновидений, которые в этот раз почему-то все были о его детстве. И ни в одном из них не было красного цвета.

Ен просыпался и еще раз, разбуженный тихими голосами братьев, поругавшимися из-за того, кто из них должен был спать у стены. Илья настаивал, что это было место Марата, так как мальчик мог свалиться во сне с узкой кровати, тогда как сам Марат заявлял, что ему будет там неудобно и что он уже давно не маленький, чтобы его брат ему в чем-либо уступал. Ссора была до того по-детски наивна и нелепа, и от слов братьев веяло такой добротой и теплом, что Ен невольно начал чувствовать сильнейшую зависть к этим двум, лишившимся всего на свете, ютившимся в убогой, нищенской комнатенке, но продолжавшим верить и помогать друг другу. Все, что у них осталось от их прошлой жизни, — это они сами. У него же не было ничего. Абсолютно.

Вскоре из голосов братьев пропали нотки легкого раздражения, они принялись обмениваться впечатлениями от прошедшего дня и рассказывать истории своего прошлого, искренне хихикая и подтрунивая друг над другом. Ен, с закрытыми глазами слушая эти истории, почувствовал, как зависть отступает и на него снова снисходит покой. Этой ночью не мог раздаться вой тревожной сирены, и эта ночь была лучшей за последние четыре года.

Глава 4

Марат, ложкой помешивая варящийся в кастрюле рис, задумчиво смотрел на мирно посапывающего Ена, умудрившегося переспать даже своего котенка. Кошак давно проснулся и занимался тем, чем обычно занимаются все малыши — донимал Марата своей неисчерпаемой энергией, настойчиво кидаясь на его ногу в стремлении, казалось, прогрызть её до самой кости. Как звали котенка, мальчик забыл поинтересоваться, однако подозревал, что имени у него еще не было, так что вот уже всё утро он пытался подобрать подходящее. Занятие это оказалось посложнее решения математических задачек Ильи, и усложняло всё то, что мальчик понятия не имел, как можно было определить пол котенка. Он пытался, но ничего не понял.

Илья с самого утра убежал разыскивать Тэма и где-то задерживался, однако мальчик давно отвык волноваться за брата-тот умудрялся выйти практически из любой ситуации с минимальным для самого себя ущербом. Даже патруль, однажды сцапавший его как дезертира в верхнем городе, не смог долго удерживать его. Как у него так легко получалось дурить людей, Марат не знал, но очень сильно хотел научиться тому же. С такими навыками будущее представлялось ему безоблачным. Илья рассказывал брату, что когда-то он занимался в школьном драмкружке, и даже объяснил мальчику несколько тонкостей человеческого поведения, но, когда понял, что Марат начал потихоньку использовать эти знания на нем самом, быстро заменил эти уроки дополнительными занятиями по математике и истории. Мальчик обижался, но возражал не особо сильно — улица тоже способна научить многому.

Котенок в очередной раз кинулся на ногу Марата, вгрызся маленькими, но уже острыми, как иглы, зубами в голень и безуспешно попытался разодрать и так уже рваные джинсы задними лапами, когда входная дверь открылась, и в комнату вошел Илья, чем-то очень сильно озабоченный. Ен мгновенно открыл глаза и сел в кровати, вопросительно уставившись на него.

Лицо гостя выглядело значительно посвежевшим, из-под глаз пропали синяки, кожа утратила мертвенно-бледный оттенок, стала немного смуглей. Впрочем, почти двадцати часовой сон довольно плохо сказался на его форме — по правой щеке Ена протянулись глубокие полосы пролежней, а само лицо, бывшее ранее худощавым, довольно сильно опухло.

— Давай, собирайся, — с порога сказал ему Илья. — Нам надо срочно к Тэму.

— Что-то случилось? — озабоченно спросил тот.

— Он долго ждать не будет.

Ен спустил ноги на пол, натянул кроссовки и, завязывая шнурки, громко произнес:

— Спасибо, что позволили переночевать здесь, и извините, что стеснил вас.

— Ишь ты какой вежливый, — смущенно пробормотал Марат.

Ен, не обратив на это высказывание внимания, продолжил:

— Надо было сказать мне, я бы мог устроиться и на полу.

Илья только махнул рукой и поморщился.

— Забей. Нам не трудно.

— Ага, — поддакнул брату Марат.

— Тогда еще раз спасибо, — вставая с кровати, сказал Ен, коснулся левой рукой живота и слегка склонил голову в знак признательности. — Я уже давно так хорошо не отдыхал.

— Не за что, — ответил за брата Марат, повернулся к кастрюле и спросил: — Жрать сейчас будете?

— Некогда, — коротко ответил Илья, развернулся и исчез за дверью.

Ен протиснулся мимо мальчика и тот остался в комнатке с одним только котёнком, который умудрился развязать шнурки на одном из его кед и теперь, пытаясь оторвать его, вовсю катался по покрытому тонким слоем пыли полу.

Надо будет подмести, решил мальчик, взял тряпичными ухватами кастрюлю за ручки и понес сливать воду в раковину.

Ен догнал Илью у выхода из переулка. Блошиный рынок уже давно успел вырасти на узкой улице и как и в любое другое утро народу на нем было море. Этот рынок возник ровно четыре года назад, чуть позже начала войны, и его площадь тогда ограничивалась одним кварталом, в котором продавцы торговали в основном всякой мелочью и безделушками с расстеленных на тротуаре покрывал или тумбочек. Однако чем дольше длилась война, тем шире становился рынок, и вскоре он уже занимал несколько улиц, куда жители со всего города притаскивали самодельные тележки-прилавки и палатки. Ассортимент товаров значительно увеличился и помимо более крупных вещей, таких как предметы мебели, стали появляться и совсем уж редкие произведения искусства с Земли, принесенные на продажу благополучными гражданами верхнего города. Естественно, присутствовали и оружие, и наркотики. Илья знал, что если очень сильно постараться, то тут можно было купить и живого человека, но о таких вещах он старался не думать. Нужда делала людей зверьми, и каждый выживал как мог.

Они протиснулись между двух палаток и влились в поток праздно шатающихся по рынку покупателей и простых зевак. То тут, то там шел активный торг за понравившуюся вещицу, который иногда перемежался отборной руганью не желающих уступать друг другу людей. Илья прекрасно знал все уловки продавцов, стремящихся собрать вокруг своей палатки или прилавка как можно больше народу, и давно уже не обращал на эти крики никакого внимания. Молодой человек взмахом руки отвечал на приветствия некоторых из торговцев, кратко обменивался с ними парой слов и продолжал свой путь сквозь живой поток, стремясь как можно скорее выйти из этой толчеи, где любой не привыкший к подобному скоплению народа человек должен был чувствовать себя крайне неуютно, что, собственно, и происходило с Еном. Хотя он и выглядел внешне спокойным и безмятежным, бегающий взгляд и посадка головы, всегда повернутой чуть в сторону, так чтобы боковым зрением можно было бы заметить опасность сзади, полностью выдавали его истинное состояние смятения.