Кейт Саммерскейл - Подозрения мистера Уичера, или Убийство на Роуд-Хилл

• Название: Подозрения мистера Уичера, или Убийство на Роуд-Хилл
• Автор: Кейт Саммерскейл
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-060582-8, 978-5-403-02534-8

Самое загадочное преступление и самое необычное расследование Скотленд-Ярда. Реальная история, положенная в основу удивительного, захватывающего романа!

1860 год. Богатый загородный особняк высокопоставленного чиновника Сэмюела Кента. Казалось бы, там не может случиться ничего из ряда вон выходящего… Но летней ночью в доме совершается чудовищное убийство, жертвой которого становится трехлетний сын Кента.

Дело поручают Джеку Уичеру — знаменитому детективу Скотленд-Ярда, человеку-легенде, ставшему прототипом сыщика Каффа — героя романа Уилки Коллинза «Лунный камень». Уичер сразу понимает — человек «со стороны» просто не смог бы пробраться в особняк Кентов. А это значит, что под подозрением оказываются все обитатели дома — от слуг до членов семьи…

---

Джон Эллоувей ушел из дома около шести и через несколько минут оказался в конюшне дома на Роуд-Хилл, где обнаружил Холкома ухаживавшим за гнедым Кентов. Четверть часа спустя там же появился Дэниел Оливер. Холком послал Эллоу-вея полить растения в теплице. Потом тот принес из кухни, где занималась своими делами Сара Керслейк, корзину с грязными ножами — два из них предназначались для разделки мяса — и пару нечищеных ботинок из прихожей. Отнес то и другое в сарай, именуемый домашними то «сапожной мастерской», то «ножовочной», выложил ножи на лавку и принялся чистить башмаки — одна пара принадлежала Сэмюелу, другая — Уильяму. «Ничего необычного в обуви я в то утро не заметил», — рассказывал он. Обычно Эллоувей чистил и ножи, но сегодня Холком взял это на себя, так чтобы подручный управился поскорее. «Ты мне нужен в саду, — пояснил он, — навоз под удобрения надо собрать. Так что займись ботинками, а с ножами я сам управлюсь». В сарае садовник держал станок для чистки ножей. По его словам, все они были на месте и ни на одном не было видно пятен крови. Потом, в половине седьмого, Джеймс Холком почистил на кухне столовые приборы, после чего занялся вместе Эллоувеем удобрениями.

По показаниям Элизабет Гаф, встала она в начале седьмого, оделась, прочитала главу из Библии и помолилась. Свеча, как обычно, за ночь выгорела. Кроватка Сэвила была по-прежнему пуста. Без четверти семь — Элизабет Гаф машинально отметила время, бросив взгляд на часы, стоявшие в детской на камине, — «постучала дважды в спальню мистера и миссис Кент, но никто не откликнулся»; больше стучать не стала — не хотелось будить миссис Кент, которая из-за беременности и так плохо спала. Няня вернулась в детскую одеть Эвелину. Тут, около семи, появилась Эмили Доул с ванночкой в руках и проследовала прямо в соседнюю комнату — гардеробную. Вернувшись с ведрами горячей и холодной воды для ванночки, она увидела, что Элизабет застилает свою постель. При этом ни та ни другая не сказали друг другу ни слова.

Няня снова постучала в хозяйскую спальню. На сей раз дверь открылась. Мэри Кент встала с постели, надела халат и бросила беглый взгляд на часы мужа — они показывали четверть восьмого. Женщины заговорили одновременно — каждая считала, что Сэвил с другой.

— Дети проснулись? — спросила Элизабет хозяйку, явно полагая, что Сэвил в родительской спальне.

— Как это понимать — «дети»? Здесь только один ребенок. — Миссис Кент говорила о пятилетней Мэри-Амалии, спавшей в одной комнате с родителями.

— Я о господине Сэвиле, — пояснила няня. — Разве он не с вами?

— Со мной?! — воскликнула миссис Кент. — Разумеется, нет.

— Его нет в детской, мэм.

Миссис Кент бросилась в спальню, чтобы убедиться в этом собственными глазами, и спросила Элизабет, не оставляла ли она рядом с его кроваткой стула, с которого ребенок мог перебраться на пол. Няня лишь покачала головой. Миссис Кент спросила, когда она в первый раз заметила, что его нет на месте. Няня ответила — в пять утра. Миссис Кент осведомилась, отчего ее сразу не разбудили.

— Я подумала, мэм, — пояснила Элизабет, — что мальчик ночью заплакал, вы услышали и взяли его к себе.

— Что за чушь! — вспылила мать. — Ты же прекрасно знаешь, что это невозможно. — Действительно, не далее как вчера она сказала няне, что на восьмом месяце ей уже не под силу поднимать на руки такого рослого, почти четырехлетнего, мальчугана, как Сэвил.

Миссис Кент велела няне подняться наверх и спросить приемных детей, не видели ли они Сэвила, затем сообщила мужу, что мальчик исчез.

— Ну так поищи его, — откликнулся мистер Кент, разбуженный, как он утверждал, стуком в дверь. Миссис Кент вышла, а когда вернулась со словами, что его нигде нет, муж встал, оделся и поспешил вниз.

Около двадцати минут восьмого Элизабет Гаф постучала в комнату Мэри-Энн и Элизабет Кент и спросила, не у них ли Сэвил. Нет, в один голос ответили те, и спросили, знает ли об исчезновении мальчика миссис Кент. Услышав голоса, из соседней комнаты вышла Констанс. По словам няни, она «никак не прореагировала» на известие о том, что сводный брат исчез. Впоследствии Констанс утверждала, что проснулась за сорок пять минут до переполоха. «Я одевалась и, услышав стук в дверь, вышла из комнаты узнать, что случилось». Уильям, заявивший, что проснулся в семь, был в ванной, в дальнем конце коридора, и просто не мог ничего слышать.

Няня спустилась в кухню и спросила горничную и кухарку, не видели ли они мальчика. Сара Керслейк ответила отрицательно, ставя на плиту молоко к завтраку. Саре Кокс он тоже нигде не попадался, но она сказала, что окно в гостиной было открыто. Няня передала это хозяйке. К тому времени Кенты уже обшарили весь дом в поисках сына. «Куда я только не заглядывала, — говорила впоследствии миссис Кент. — Мы все голову потеряли, шаря по дому — вверх-вниз, из комнаты в комнату».

Сэмюел перенес поиски за пределы дома. По словам Холкома, около половины восьмого хозяин сказал садовникам, что «молодой мистер Сэвил исчез, его выкрали, увели»; больше он ничего не добавил и сразу бросился в сад… Все последовали за ним и принялись искать мальчика.

«Я хотел, чтобы садовники обшарили окрестности, — надеялся, что найдется хоть какой-нибудь след ребенка, — говорил мистер Кент. — То есть или ребенка, или еще кого, кто мог быть около дома». Няня тоже участвовала в поисках, развернувшихся в саду и кустарниках.

Сэмюел спросил у садовников, нет ли поблизости кого из полицейских.

«Есть один, — откликнулся Эллоувей. — Урч». Констебль Альфред Урч перебрался сюда с женой и дочерью совсем недавно. За месяц до того он получил изрядный нагоняй за то, что во время смены зашел в кабачок «У Джорджа» выпить кружку пива. Именно Урч накануне ночью слышал, как в доме на Роуд-Хилл лает собака. Сэмюел послал за ним Эллоувея, а Уильяму велел привести Джеймса Моргана — пекаря и по совместительству окружного констебля, жившего на Аппер-стрит. Урч состоял констеблем образованного в 1856 году полицейского участка графства Сомерсетшир, в то время как Морган принадлежал к иной, более старой и все еще сохранявшейся полицейской структуре окружных констеблей, несших службу на общественных началах, не долее одного года. Жили они по соседству.

— Шевелись, — бросил Морган.

— Иду, иду.

И они двинулись к дому на Роуд-Хилл.

Уильям передал Холкому поручение отца приготовить экипаж — Сэмюел решил съездить в Троубридж за Джоном Фоли, знакомым суперинтендантом полиции. Провожая его, жена сообщила примечательную подробность — с постели Сэвила исчезло одеяло; заметила это няня, добавила она. «Она вроде была рада тому, — говорил мистер Кент, — что мальчика унесли завернутым в одеяло, так ему теплее».

Сэмюел накинул темный плащ и сел в свой фаэтон — небольшой подвижный четырехколесный экипаж, запряженный гнедой кобылой. «Отбыл он в очень большой спешке», — рассказывал Холком. Урч и Морган, поднимаясь к дому, встретили Кента около восьми утра на повороте в Троубридж. Морган сообщил при этом Сэмюелу, что тому достаточно доехать до Саутуика, находящегося на расстоянии не более мили, а оттуда уж местная полиция пошлет сообщение в город. Но Кент только покачал головой, заверив, что он сам проделает все пять миль до Троубриджа. А Урча и Моргана он попросил заняться вместе с другими поисками сына.

У городской заставы на въезде в Саутуик Сэмюел остановил экипаж и, оплачивая пошлину (четыре пенни), спросил у привратницы — ее звали Энн Холл, — как проехать в местный полицейский участок.

— У меня похитили сына, в одеяло завернули и унесли, — пояснил он.

— И когда же это произошло? — осведомилась миссис Холл.

— Сегодня утром.

Она объяснила ему, как проехать на Саутуик-стрит, где Сэмюел дал полпенни какому-то парнишке, чтобы тот проводил его к дому констебля Генри Херитиджа. Дверь открыла Энн Херитидж. Муж еще в постели, сообщила она посетителю.

— Его необходимо немедленно разбудить, — бросил Сэмюел, не выходя из экипажа. — Сегодня ночью у меня похитили сына… это маленький мальчик… Ему всего три года и десять месяцев… завернули в одеяло… Я еду в Троубридж, к Фоли.

Миссис Херитидж спросила его имя и адрес.

— Кент. Дом на Роуд-Хилл.

Дойдя до дома на Роуд-Хилл, констебль Урч и окружной констебль Морган увидели на кухне Сару Кокс и спросили ее, каким образом ребенка могли вынести из дома. Она провела их в гостиную и указала на открытое окно. Элизабет Гаф, в свою очередь, пригласила их в детскую. Когда она встряхнула белье на кроватке Сэвила, Морган заметил «отпечатавшиеся на простыне и подушке очертания». Няня рассказала констеблям, что когда она восемь месяцев назад поступила на эту работу, ее предшественница поведала ей о том, что мать мальчика иногда забирает его к себе на ночь. «А кроме ребенка, из детской что-нибудь пропало?» — осведомился Морган. По его словам, няня, немного поколебавшись, ответила, что не хватает одеяла.