Татьяна Носенко - Иерусалим: три религии - три мира

• Название: Иерусалим: три религии - три мира
• Автор: Татьяна Носенко
• Издательство: Ридерз Дайджест
• Жанр: Культурология
• Год: 2009
• ISBN: 5-89355-153-2

Книга посвящена истории становления Иерусалима как священного города трех монотеистических религий — иудаизма, христианства и ислама. В ней рассказано о возникновении религиозных святынь, развитии традиций паломничества, связанных с Иерусалимом, о сосуществовании трех общин в Святом городе на протяжении многих столетий. В последней части книги показаны истоки «иерусалимской проблемы» в контексте арабо-израильского конфликта и поиски путей его разрешения. Автором использован не только большой объем российских и зарубежных источников, но и личные впечатления нескольких лет, проведенных в Израиле.

---

В истории Виа Долороза особенно ярко проявилась удивительная иерусалимская особенность: духовная потребность, сила религиозного воображения здесь нередко оказываются сильнее исторического факта или археологического доказательства. Для тех, кто проходит по Крестному пути, неважно, что крепость Антония скорее всего не имела никакого отношения к суду над Иисусом, что показываемый напротив в Сионском монастыре каменный настил — лифостротон является на самом деле мостовой римского города, построенного два века спустя после казни Иисуса из Назарета, или что расположение улиц в иудейском Иерусалиме периода второго храма совсем не походило на современное. Для любого туриста, не говоря уж об истинно верующем человеке, важно соприкосновение с особой атмосферой святого места, созданной миллионами молитв предыдущих поколений.

* * *

Возвращаясь во времена крестоносцев, заметим, что европейские рыцари с повторяющейся на иерусалимской земле из эпохи в эпоху закономерностью не устояли перед магической притягательностью иерусалимских святынь, вообще не принадлежавших их собственной религии. Иерусалим был связан для них не только с евангельскими, но и с ветхозаветными сюжетами. «Купол скалы» на Храмовой горе, самое красивое здание в городе пришельцы из Европы приняли за тот самый храм, который построил царь Соломон и о котором так подробно рассказано в Библии. Исламское святилище стали называть храмом Бога (Templum Domini). В цитированном ранее древнейшем паломническом свидетельстве на русском языке, оставленном игуменом Даниилом, оно названо церковью Святая Святых по аналогии с главным залом древнеиудейского храма.

Русский монах, как и новые хозяева Иерусалима франки, имели весьма смутное представление об исламе. Даниил пишет, что «нынешняя церковь создана сарацинским старейшиной Амаром» на фундаменте, заложенном «пророком Давидом».[151] Даже наиболее «просвещенные» из крестоносцев были уверены, что к строительству храма приложили руку либо император Константин, либо император Ираклий, а уж мусульмане впоследствии стали использовать его в своих целях.

Западные рыцари превратили Храмовую гору в один из главных культовых центров. Судя по запискам игумена Даниила, целый ряд библейских легенд связывался с «церковью Святая Святых» (мечетью «Купол скалы») и «домом Соломона» (мечетью Аль-Акса). Заново позолоченный купол исламской святыни теперь увенчался крестом, священная скала под ним была облицована мрамором и обнесена металлической решеткой прекрасной, тонкой работы, части которой сохранились до наших дней. Священная для иудеев и мусульман гора Мориа стала христианским алтарем. Исламское святилище было преобразовано в одну из самых почитаемых христианских святынь — храм, где, по убеждению крестоносцев, молился и проповедовал Иисус. Углубление в скале, которое мусульмане считали отпечатком стопы Мухаммеда, у крестоносцев стало следом Христа. Многочисленные христианские паломники не ведали только, что свои молитвы и гимны они возносили в окружении арабских надписей, порицающих их веру в триединого Бога и славящих чужого им Аллаха и его пророка Мухаммеда.

В мечети Аль-Акса расположились резиденция и двор иерусалимского короля. В 1118–1119 гг. Бодуэн II передал часть своего дворца в распоряжение небольшой группы воинов, прибывших из Франции и называвших себя «бедными рыцарями Христа». Они получили эту привилегию не случайно, так как намеревались основать в Иерусалиме религиозное сообщество для защиты и охраны прибывших на Святую Землю паломников. Их миссия нашла поддержку у Иерусалимского патриарха, который также отказался от своих владений на Храмовой горе в пользу рыцарей, давших обет послушания и целомудрия и отрекшихся от мирских благ и соблазнов. Постепенно религиозное братство установило свой контроль над всей Храмовой горой, и поскольку это место ассоциировалось с храмом Соломона, то рыцарей-монахов стали называть храмовниками или тамплиерами (от французского temple — храм). Так в европейской средневековой истории появились доселе не известные организации — общины воинов-монахов. До эпохи крестоносцев воинское поприще было несовместимо с монашеской праведностью и самоотреченным служением Богу. Тамплиеры, как и другие религиозные ордены, возникшие в этот период, были призваны воссоединить рыцарские деяния с чистотой служения Христу и Святой церкви.

Возникновение военно-монашеских орденов в Иерусалиме диктовалось вполне конкретными практическими задачами. Соперники-соратники тамплиеров рыцари-госпитальеры или иоанниты (по имени Александрийского патриарха Св. Иоанна, жившего в VII в.) принадлежали к организации, первоначально ставившей перед собой сугубо милосердные цели по оказанию медицинской помощи христианским паломникам. Она возникла на базе госпиталя (отсюда и дальнейшее название ордена госпитальеров), построенного около 1070 г. купцами из итальянского города Амальфи вблизи храма Гроба Господня. Память об этом заведении сохранилась в современном названии квартала, непосредственно прилегающего с юга к главному христианскому храму. Он называется Мюристан, что по-персидски означает больница. С завоеванием Палестины крестоносцами орден госпитальеров помимо благотворительных функций все более обращается к военной деятельности не без непосредственного идеологического влияния тамплиеров.

Большое участие в создании и дальнейшей судьбе военно-монашеских орденов проявил Святой престол. По мере угасания в Европе первоначального массового энтузиазма в отношении походов на Восток возникла необходимость в создании организованной, постоянно действующей силы, не связанной никакими мирскими интересами и всецело посвятившей себя «защите христианства». Храмовники и госпитальеры должны были стать щитом против мусульманского натиска, своеобразной гвардией Римской курии на Святой Земле. Благодаря покровительству Святого престола ордены имели в Иерусалиме совершенно особый статус, независимый от светской и духовной властей. Специальные папские буллы обеспечивали им всевозможные имущественные и налоговые льготы, ограждая от судебной ответственности или вмешательства местной церкви в их дела. Аккумулировав в своих руках огромные богатства, орден тамплиеров, например, постепенно превратился в богатейшее объединение, без труда конкурировавшее с европейскими купцами, особенно в финансовой области.

Несмотря на все свои сокровища и особые связи с Римом, тамплиеры и госпитальеры имели весьма ограниченный политический вес в богатой интригами внутренней жизни Латино-Иерусалимского королевства. Возможно, одной из причин этого было скептическое отношение местной восточной аристократии к военно-монашеским организациям, в которые она не стремилась попасть. Члены орденов рекрутировались в основном в Европе. Пожалуй, одним из немногих фактов причастности храмовников и иоаннитов к сферам высшей иерусалимской власти является упоминание о том, что наряду с патриархом они были хранителями ключей от сундука с королевской короной и другими королевскими регалиями, находившегося в храме Гроба Господня. Но эта протокольная обязанность не гарантировала, конечно, серьезного политического влияния.

Свой главный вклад монахи-солдаты вносили в обеспечение безопасности и обороны Латинского Востока. Феодальная система военной повинности могла поставить под ружье одновременно не более 670 рыцарей и несколько тысяч пеших солдат. Часть этих сил была постоянно скована охраной крепостей и замков, что существенно сокращало число воинов, на которых можно было рассчитывать в общегосударственных кампаниях. Госпитальеры и тамплиеры вместе могли выставить армию, которая по численности приближалась к армии всего королевства. По оценкам историков, каждый орден содержал на Святой Земле не менее 300 братьев-воинов, имевших, говоря современным языком, профессиональную военную подготовку и считавших войну своим естественным образом жизни.[152]

Действительно, с 30-х годов XII в. практически ни одна экспедиция не обходилась без участия рыцарей орденов. Легенды слагались об их мужестве и отваге. В народе говорили: «Когда тамплиеров призывают на битву, они не спрашивают, какова численность врага; их интересует одно — где враг».[153] Ни храмовники, ни иоанниты не были обязаны приносить военную присягу иерусалимскому королю. Но оказываясь в походах вместе с королевскими войсками, они нередко диктовали главнокомандующему весь ход военных действий. Иногда это приводило к катастрофическим последствиям, как, например, в решающем сражении с армией Салах-ад-Дина при деревне Хаттин в июле 1187 г., когда магистр ордена тамплиеров Жерар де Ридфор настоял на вступлении в бой при крайне неблагоприятных для войска крестоносцев условиях. Крестоносцы потерпели сокрушительное поражение, все тамплиеры и госпитальеры, участвовавшие в сражении, погибли. Их было легко отличить от других воинов по одежде: тамплиеры носили белый плащ с красным крестом, а госпитальеры — красный плащ с белым крестом. Мусульмане не пощадили никого из своих злейших врагов. Двести рыцарей-монахов, попавших в плен, также были незамедлительно казнены.