Татьяна Носенко - Иерусалим: три религии - три мира

• Название: Иерусалим: три религии - три мира
• Автор: Татьяна Носенко
• Издательство: Ридерз Дайджест
• Жанр: Культурология
• Год: 2009
• ISBN: 5-89355-153-2

Книга посвящена истории становления Иерусалима как священного города трех монотеистических религий — иудаизма, христианства и ислама. В ней рассказано о возникновении религиозных святынь, развитии традиций паломничества, связанных с Иерусалимом, о сосуществовании трех общин в Святом городе на протяжении многих столетий. В последней части книги показаны истоки «иерусалимской проблемы» в контексте арабо-израильского конфликта и поиски путей его разрешения. Автором использован не только большой объем российских и зарубежных источников, но и личные впечатления нескольких лет, проведенных в Израиле.

---

В святые для евреев дни Субботы и праздников, когда иудею запрещено всякое действие, кроме молитвы, добровольные стражи порядка в кипах строго пресекают на площади перед Стеной Плача любые попытки непосвященных написать свое прошение к Верховному Владыке, чтобы «отправить» его «через» Стену. Нельзя нарушать покой молящихся и общающихся с Богом по всем правилам.

Записки собираются в Стене тысячами. Часть из них выдувается ветрами, вымывается дождями, но большая часть долго лежит между камней. Их нельзя сжечь или выбросить на свалку как обычный мусор. Обращение к Богу священно, поэтому они приравниваются к таким священным текстам, как Тора или молитвенные книги. Уничтожение их, как и пришедших в негодность священных текстов, происходит в соответствии с особым ритуалом: дважды в год, перед Пасхой и перед Судным днем, записки выбирают из стены длинными штырями, укладывают в мешки и отвозят на кладбище для захоронения. Общение человека с Богом заслуживает уважительного и почтительного отношения.

Западная стена стала символом Божественного присутствия, но в то же время она была обломком далекого прошлого, свидетелем разрушения и осквернения храма Яхве и Святого города. Она выстояла после всех потрясений истории так же, как выжили сами евреи, несмотря на все невзгоды и превратности их скитальческой судьбы. В этом смысле стена стала олицетворением всего еврейского народа, приникая к ней, евреи оплакивали свою былую славу и утраченное величие своего храма. Те, кто слышал возносившиеся около нее стенания и мольбы, дали ей имя Стены Плача. Под этим названием иудейская святыня известна сегодня во всем мире, хотя у самих евреев принято называть ее Ha-Kotel Ha-Maaravi (Западная стена).

В старинных еврейских легендах Стена Плача также связывалась с приходом мессии, который принесет искупление и спасение всему еврейскому народу. Мессия должен извлечь из Западной стены камень с языческими заклинаниями, который якобы был вделан в нее первым еврейским раскольником Иеровоамом во время строительства Соломонова храма.[201] После смерти царя Соломона он увел из-под власти его наследников часть израильского народа, в результате чего созданное царем Давидом государство раскололось на Иудею и Израиль. Из Библии известно, что Бог ниспослал Иеровоаму, ставшему царем Израиля, различные кары за отступничество и идолопоклонство, а созданное им государство было в конце концов уничтожено в войне с Ассирией, и народ уведен в рабство.

Со свойственной для иерусалимского мифотворчества манерой в этой легенде перемешены эпохи и действующие лица: не имеет значения, что Западная стена не существовала во времена Соломона и Иеровоама, что она была возведена почти на тысячу лет позже при царе Ироде. Важно, что она стала символом спасения и возрождения народа.

В XVI в. в Иерусалиме было всего несколько синагог.[202] Судя по сохранившемуся описанию одной из них, это были крайне скромные помещения, не имевшие ни освещения, ни какого-либо внутреннего убранства. История одной из них заслуживает особого упоминания.

Одной из самых заметных достопримечательностей современного Еврейского квартала Старого горда является как будто висящее в воздухе арочное перекрытие, парящее над развалинами здания, некогда явно имевшего величественный вид. Тут же рядом высится минарет, выглядящий совершенно чужеродным элементом в окружении синагог и иешив — иудейских религиозных учебных заведений. В XV в. на этом месте стояла синагога — преемница той, в которой собирал евреев великий ученый Нахманид, возродивший иудейскую общинную жизнь в Иерусалиме в XIII в. По свидетельству арабского историка, с XIV в. рядом располагалась мечеть. В конце XVI в., по настоянию мусульман, соседняя с мечетью синагога была закрыта и постепенно превратилась в руины. В самом начале XVIII в. вблизи этого места под старинными рыночными сводами древней Кардо поселилась группа ашкеназийских евреев, которую возглавлял ученый-каббалист[203] Иуда Хасид. Они решили построить свою собственную синагогу и избрали для этого близлежащие развалины прежнего здания. С большим трудом, выложив огромные суммы на взятки турецким властям, евреи получили разрешение на строительство, но новая синагога не просуществовала и двух десятилетий. Ашкеназийская община в Иерусалиме совершенно обнищала из-за непомерных османских поборов, власти конфисковали ее собственность за долги, около двухсот семей были выселены из города, а синагога сгорела. Место, на котором она стояла, стали называть «Hurvah», что в переводе с иврита означает «руина».

Синагога возродилась на этом традиционном месте только через сто лет, когда евреи-ашкенази стали возвращаться в Иерусалим. В 1836 г. один из предприимчивых членов общины Авраам Шломо Цореф, потомки которого впоследствии стали известными строителями нового Иерусалима за пределами стен Старого города, заручился разрешением властей на строительство синагоги на месте Хурвы. За это он поплатился жизнью. Его убил иерусалимский араб-мусульманин. Но все же памятником ему стала небольшая синагога, названная «Менахем Сион» («Утешитель Сиона»).

Через несколько лет ашкеназийская община разрослась, и появились планы строительства более просторного здания на участке Хурвы. Насколько велико было значение этого проекта для евреев, можно судить по тому, что разрешение на строительство было закреплено специальным фирманом (указом), принятия которого добился в 1854 г. английский посол в Стамбуле лорд Напье. Средства на строительство собирались в самых отдаленных общинах диаспоры. Удивительно то, что при всех разногласиях между ашкенази и сефардами более половины расходов на сооружение ашкеназийской синагоги было обеспечено сефардской семьей Реувен из Багдада.

В 1858 г. барон Альфонс де Ротшильд, глава парижской ветви семейства Ротшильдов, заложил первый камень в основание нового здания. В течение семи лет строительными работами руководил Мордехай Цореф, сын Авраама Цорефа. За «спасение руин синагоги рабби Иуды Хасида»[204] он удостоился чести быть похороненным на самом почетном еврейском кладбище на Масличной горе.

По завершении работ в самом центре Еврейского квартала возвышалось великолепное здание с купольной крышей, импозантный архитектурный стиль которого был заимствован из Османской империи XVI в. Судя по сохранившимся фотографиям, внутренняя отделка синагоги, роспись стен, изысканные витражи в окнах делали ее одним из самых замечательных памятников эпохи. Ее стали называть Хурва рабби Иуды Хасида. На протяжении целого столетия она занимала центральное место в духовной жизни иерусалимского еврейства.

Мусульмане, как известно, запрещали христианам и евреям строить свои культовые здания выше мечетей. Рядом с величественной синагогой Хурва тут же вырос минарет, превышавший ее на несколько метров. Он по-прежнему стоит на том же месте, а вот синагоге, неосмотрительно названной «Руиной», суждено было вновь превратиться в груду развалин. В 1948 г. Старый город перешел под контроль Иордании. Все евреи были изгнаны с его территории, а их дома и памятники подверглись полному разрушению. Была сравнена с землей и синагога Хурва. В 1967 г. после «шестидневной войны» Израиль установил свой контроль над Старым городом, и буквально на следующий день после окончания военных действий начались работы по расчистке и реконструкции Еврейского квартала. Было предложено много проектов и по восстановлению центральной синагоги Хурва. Среди них выделялся проект американского архитектора Луиса Кана, который предлагал создать в самом сердце Еврейского квартала необыкновенно величественный монумент, своего рода новый храм. В конце концов городские власти решили превратить развалины синагоги в своеобразный археологический экспонат, который рассказывал бы о печальной, но никогда не прерывавшейся судьбе евреев в Иерусалиме.

* * *

С XVI в. в жизни иерусалимских христиан все более острые формы приобретает межконфессиональный конфликт за право владения святыми местами. В этой борьбе принимали участие практически все христианские деноминации, но главными враждующими сторонами являлись католики и православные греки, исторически самые крупные и влиятельные общины. Иерусалимский конфликт между ними являлся производным от более глубоких доктринальных и политических разногласий, расколовших христианскую церковь на восточную и западную еще в XI в. В XII в., когда Иерусалим завоевали крестоносцы, был положен конец многовековой традиции монопольного контроля Византийской церкви над святыми местами. Из Рима в Иерусалим был направлен папский патриарх, а восточные христиане фактически лишились всех ключевых позиций.

Мало что известно о статусе христианских святых мест в период, когда Иерусалим находился под властью египетских мамлюков. Мусульманские правители всегда произвольно обращались со святыми местами неверных и вводили для них такой режим, который в данном историческом контексте в наибольшей степени отвечал собственным политическим интересам и материальным выгодам владевшей Святым городом династии. В XIV–XV вв. католики из братства Св. Франциска, набравшие силу благодаря финансовой и политической поддержке европейских монархов, сумели закрепить за собой статус хранителей и храма Гроба Господня, и вифлеемского храма Рождества, а также некоторых других святых мест. Православные греки, пытаясь оспаривать предоставленные францисканцам права, в качестве главного аргумента в свою пользу предъявляли якобы полученный ими в VII в. от халифа Омара указ о передаче им всех прав на христианские святыни. Однако католики опровергали подлинность этого документа, утверждая, что он является более поздней подделкой. Изощренные во всякого рода диспутах, они заявляли к тому же, что в VII в. христианство еще было единой семьей, поэтому указ халифа, даже если он подлинный, распространялся и на Римскую церковь. Католики, таким образом, считали себя такими же полноправными преемниками древней Византийской церкви, как и православные греки. К тому же латиняне ссылались на свою генетическую связь с крестоносцами и ставили православным в упрек неучастие в Крестовых походах за возвращение в лоно христианства Гроба Господня и других святынь.